Лунный Зверь - Игорь Вереснев Страница 59

Пикассо сидел перед компьютерным столом, запрокинув голову на спинку кресла. Два шлема и две пары перчаток разбросаны по полу. Там же перевернутая пластиковая тарелка, огрызок колбасы, раздавленная пластинка сыра. Детская привычка постоянно что-то жевать во время игры…

Рубаха Пико, джинсы, спинка кресла были перемазаны кровью. Пропитаны кровью, не успевшей засохнуть, еще недавно хлеставшей из страшной колотой раны на горле, прямо под задранным вверх подбородком. Кровью были забрызганы и шлемы, и перчатки, и Стол, и пол вокруг кресла.

— Вот это номер. Они что, друг друга прикончили? Дела… — после недолгого молчания произнес Микеланджело. Голос его звучал почти равнодушно. И это тоже было страшно! — Ну, чего стоишь, словно жена Лота? Вызывай девять-один-один.

Рафаэль и впрямь будто окаменела. Не могла отвести глаз от картинки на мониторе. Пикассо не вышел из игры, окошко в вирт-мир оставалось распахнутым. И там тоже все было пропитано смертью. Вдали — заваленный трупами склон холма. Ближе — дымящиеся останки походного лагеря, тела в блестящих латах. А на первом плане лежали два человека. Мужчина упал навзничь, разметав руки, запрокинув голову. Лица его видно не было, только колотая рана на горле. Женщина лежала ничком, уткнувшись лицом в грудь мужчины, заливая его своей кровью, льющейся из носа, рта, глаз. Смерть персонажей «Мира Дарины» была страшно похожа на смерть их «кукловодов»…

Зима и весна выпали из жизни Дали. Кажется, совсем недавно был тот хмурый, холодный день конца осени, когда она прибежала за помощью сначала к Рэму, затем к Рафаэль и Микеланджело… А сейчас за окном стояло лето. Дни, проведенные в клинике, промелькнули каким-то полусном-полубредом. Ли не могла с уверенностью сказать, что из засевшего в памяти происходило на самом деле, а что было порождением ее фантазии. Вначале грани между этими двумя мирами не существовало вовсе, разве что второй выглядел куда красочнее и правдоподобней первого. И ее пичкали, пичкали, пичкали лекарствами, старались приглушить эти краски, погасить второй мир. Погасили первый.

Из клиники ее выписали, решив, что ставшая тихой и достаточно рассудительной женщина никакой опасности ни для себя, ни для окружающих не представляет. Дважды в неделю — обязательный визит к психоаналитику, и можно вновь жить как прежде. Работать, встречаться с друзьями, радоваться, грустить… Врачи не знали, что жизнь Ли в этом мире закончилась. В тот самый миг, когда в мир другой, о котором они не хоте-1 ли ничего знать, да и не нужно им знать было, сошел по лунному лучу огромный черный зверь.

Три дня назад Дали посетила психоаналитика. Разговаривали почти час. Крамер остался доволен пациенткой. А Ли вернулась домой, заперла дверь. И больше из квартиры не выходила.

Не то чтобы она боялась людей. Скорее, обратное — боялась за людей. Смотрела вокруг и видела сонмы юнитов. Сделанных вроде бы тщательно и искусно, но если копнуть глубже — довольно примитивных по своим функциям и легкоуправляемых. Видела декорации, аляповатые, шаблонные. Видела сцену, готовую к началу действа. Мир, отчего-то называемый «реальным», ждал своих игроков.

…Звонок в дверь застал Ли врасплох. Пару минут понадобилось, чтобы выкарабкаться из полубессознательного состояния. Удивиться — кому это она понадобилась? Встать с дивана, прошлепать босыми пятками к входной двери.

— Здравствуй.

На лестничной площадке сконфуженно мялась Рафаэль. Ли на приветствие не ответила, смотрела с недоумением на бывшую подругу. И той пришлось попросить:

— Можно к тебе зайти? Я ненадолго.

Дали посторонилась, пропуская неожиданную визитершу. Провела в гостиную, все еще не проронив ни слова. Эль постояла, облизывая пересохшие губы. И выпалила:

— Ли, прости меня, пожалуйста! Я виновата, что не поверила тебе сразу.

Дали посмотрела на гостью внимательнее. Внешне Эль не изменилась. Такая же худая, остроносая, стриженная под мальчишку. Только в глазах появился лихорадочный блеск Ли кивнула на кресло. Гостья тут же плюхнулась. И начала торопливо рассказывать.

Она выложила все. О собственных приключениях, о самоубийстве Да Винчи, о странной и страшной смерти Пикассо и его подруги, о жутких метаморфозах, происходящих с Микеланджело. Время от времени приостанавливалась, поглядывала на слушательницу. Ждала, что та удивится, начнет переспрашивать недоверчиво? Но Дали лишь кивала, предлагая продолжить. Единственное, что сказала в конце, — короткое «да». Будто черту подвела. Все так и должно было происходить. И будет происходить. Как только геймеры дорвутся до новой игрушки, последняя грань рухнет. Порождения человеческой фантазии ворвутся в мир своих создателей.

— Ли, но ведь нужно что-то предпринимать! Нужно как-то закрыть дверь в тот кошмарный мир!

Дали отрицательно покачала головой. Рафаэль подняла почти все. Кроме самого страшного.

— Нет, Эль, ты не права. Тот мир — не кошмар. Он всего лишь отражение своих создателей. Пока он принадлежал одной Дарине, он оставался доброй волшебной сказкой. А мы принесли в него месть, алчность, себялюбие, жестокость. Мы творцы всего этого.

— Что ты говоришь, Ли?! Разве мы — чудовища?

— Мы люди. Мы знаем, что такое добро, а что — зло. Знаем, что зло наказуемо, потому если и делаем его, то тайком. Но в наших фантазиях таких ограничений нет. Там мы выплескиваем грязь, не задумываясь. Это ведь не «по-настоящему», это всего лишь игры.

Только мир Дарины оказался не игрой. Я не знаю как и почему, но он ожил. Наверное, в него вложили cлишком много души. И любви. Во всяком случае, Даня вложила в него всю душу и всю любовь, это точно. И теперь то, что мы принесли в него, начинает возвращаться. Стократно.

Но самое главное, Эль, не это. Программа, компьютеры — вовсе не двери в придуманный мир. Двери — мы сами. Каждый, кто хоть раз побывал там, несет в себе его частицу. И потому «закрыть» тот мир у нас не получится.

Лицо Рафаэль бледнело с каждой фразой, с каждым словом. Пролепетала растерянно:

— Так что, уже ничего нельзя сделать?

— Такого я не говорила. Мы действительно ничего не можем сделать. Но Дарина может. Ей по силам исправить то, что мы натворили.

Рафаэль быстро заморгала. Последняя фраза подруги ей не понравилась. Вспомнила, что пришла просить помощи у сумасшедшей?

— Ли, Дарины нет. Она умерла.

— В каком из миров она умерла, Эль? Только в нашем. В своем Дарина бессмертна. Она ведь придумала его. И Лунного Зверя, стража добра и справедливости. Потому в ее мире зло не сможет победить никогда. А играть людьми, забавляться их чувствами — это зло.

Какое-то время Эль молчала. Обдумывала услышанное.

— Ну если так… Значит, нужно найти Дарину и рассказать, что происходит. Пусть позовет своего Лунного Зверя, закроет двери и… исправит наши ошибки.