Невеста чудовища - Екатерина Кариди Страница 6

И в этот момент ее неожиданно окликнул стольник царицы Винго:

— Геста! Где ты шляешься?! Иди со мной, ты нужна царице!

У нее упало сердце. Подпрыгнуло к горлу и упало снова. Особенно, когда краем глаза заметила мелькнувшего в толпе Ти.

— Да… Я здесь… э… эт-т-то… — сипло выдавила она.

— Пошли! — приказал Винго и потащил ее за собой.

Пришли. Второй раз за сегодня Геста оказалась во дворце.

Пока тащилась чуть не вприпрыжку за поспешно двигавшимся сквозь толпу стольником царицы, чего только не передумала. А сколько страху натерпелась, ибо главный страх — неизвестность. А как оказались перед дверью большого зала, как будто разом успокоилась. В душе наступила пустота. Пусть что хотят с ней делают, главное, чтобы не узнали про Ти, он-то ни в чем не виноват.

Странно показалось, что Винго не втолкнул ее, как он обычно это делал, а посторонившись указал рукой на дверь, предлагая войти. У Гесты похолодело в груди, захотелось позорно сбежать. Однако выбора нет, ей все равно придется через это пройти. Вдохнула поглубже, стараясь не смотреть на стражников, отрешенно замерших у входа, и вошла в зал.

Высокие двери закрылись, отрезая путь к бегству. Все, теперь деваться некуда. Геста поклонилась и замерла в ожидании, пряча влажные от волнения ладони в складках платья, и уставилась на царицу, восседавшую на возвышении. Выглядела государыня Фелиса задумчиво и сумрачно, и на Гесту взглянула с таким нечитаемым выражением, что девушке снова пришел на ум утренний разговор.

Ну вот, теперь ей точно несдобровать, подумала Геста, и даже мыловарня уже казалась не таким страшным местом, но тут она заметила в огромном пустом зале еще одного человека и вздрогнула от неожиданности. У окна спиной к ним стоял царь, ее отец. Девушка так с открытым ртом и застыла.

— Геста, — раздался голос царицы, в котором угадывалась странная смесь досады и затаенного торжества.

Мгновенное отрезвление.

— Да, госпожа, — ответила Геста, стараясь смотреть прямо перед собой.

Неожиданно на лице государыни обозначилась улыбка.

— Мы решили, — она оглянулась на спину царя, стоявшего у окна. — Взять тебя во дворец и воспитывать вместе с нашими дочерями.

У Гесты был шок, упади сейчас на нее большая парадная люстра, не вызвало бы такого удивления.

— Э?..

После того, что случилось сегодня?! Геста просто онемела. Чего угодно ждала, только не этого. Слова застряли в горле, а взгляд метнулся к мужчине у окна. К отцу. Тот не шелохнулся, словно не слышал, все так же стоял, сцепив руки за спиной. А царица сухо продолжала:

— С этой минуты ты переходишь жить во дворец. Комнату и одежду тебе подготовят, но сначала ты приведешь себя в порядок и отмоешься. А с завтрашнего дня начнется усиленное обучение этикету, танцам и всему, что должна знать царская дочь.

— Простите, государыня, — не выдержала ошарашенная Геста. — Но зачем все это?!

И обвела глазами зал, не в силах сформулировать свою мысль. Как ни странно, такая вопиющая дерзость не рассердила государыню Фелису, наоборот. Она бросила быстрый взгляд на мужа и многозначительно усмехнулась:

— Как зачем? В тебе ведь течет царская кровь, значит, ты девушка царского рода. И, можешь радоваться, тебя просватали.

До этого мгновения Геста думала, что больше ее удивить невозможно.

А теперь она снова застыла, потрясенно осмысливая услышанное. Замуж? Она вообще замуж не собиралась, ни о чем таком и не помышляла. И вдруг ее как вещь, отдают кому-то? Какому-то неведомому мужчине? Вот ЭТО был шок…

Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Слова царицы как будто отскакивали от сознания, не желая укладываться в голове, а в душу сквозь недоумение медленно но верно просачивался настоящий страх.

— Как… просватали? — с трудом выговорила она. — Могу я узнать за кого?

И запнулась, глядя на отца в надежде, что тот сейчас обернется, скажет, что это такая шутка, и велит ей идти на конюшню. Но ничего подобного не происходило, а действительность неумолимо наваливалась, давила каменной плитой.

— Можешь, — ответила царица, склоняя голову к плечу. — За сына властителя Гелсарта. Скоро его посланные приедут за данью, они заберут тебя с собой и доставят к жениху.

Третий удар был посильнее двух предыдущих. Но он как бы поставил точку, добавил то недостающее звено, сделавшее картину целой. Ее отдадут чудовищу.

Так вот зачем приезжали Гелсартовы послы.

У Гесты мелькнула мысль, что она оказалась права, и мыловарня далеко не самое плохое, что могло случиться в ее жизни. Это неожиданно отрезвило и успокоило, придало силы. Когда некуда отступать, остается только принять бой.

Девушка задумалась на пару секунд. Было в словах царицы нечто, казавшееся ей совершенно бессмысленным. К чему эта суета, зачем селить ее во дворец, и чему такому можно научить за оставшийся месяц? Да и кому оно нужно? Чудовищу? Гесте вдруг стало смешно от этих мыслей.

Она выпрямилась, подняв голову, и проговорила:

— Государыня, благодарю за вашу щедрость и доброе ко мне отношение, но мне бы хотелось последний месяц провести со своей семьей.

Спина человека, стоявшего у окна странно напряглась, а царица просто взорвалась криком:

— Нет! И это не обсуждается!

А потом, спокойно разгладив складки на платье, добавила:

— Чтобы ты смогла сбежать со своим конюхом?

Геста вскинула голову, понимая, что царица каким-то образом узнала о неудавшемся побеге. Стало страшно за Ти, что теперь с ним сделают?

— Мы дали слово и должны предоставить для сына властителя Гелсарта девственную невесту, — продолжала царица. — Это огромная честь для тебя!

Хотелось выкрикнуть в холеное лицо Фелисы, если это честь, отдала бы Гелсарту одну из своих дочерей! Но Геста понимала, кричать и пререкаться с царицей бессмысленно. Все решено, все довольны. Она кивнула, принимая неизбежное. Раз уж будущее предопределено, бояться теперь нечего.

Спросила только:

— Я могу продолжать занятия с наставником?

Говорят, в последней просьбе не отказывают. Фелиса смягчилась и материнским тоном проговорила:

— Можешь.

Девчонку увела прислуга. Отмывать и отскребать, чтобы та не пахла конюшней. В большом зале Фелиса осталась с мужем одна. Прошло уже минут десять, а он все также безмолвно стоял спиной у окна, наконец царица не выдержала, заговорила первой.

— В конце концов, это действительно великая честь нее, — начала она. — Геста войдет в семью самого могущественного из царей. И…

Мелиар резко обернулся и, тяжело ступая, вышел из зала.