Сеятель бурь - Владимир Свержин Страница 6

– Доводилось, – как-то нелепо промямлил я, не зная толком, что и сказать. – Не желаете ли перейти под мою команду, скажем, капитаном?

– Капитан, — точно эхом раздалось у меня в голове. – Ты шо, здесь до весны дрыхнуть собрался?Медведь забуревший, вынь лапу из пасти и спускайся жрать нормальную человеческую пищу.

Речь генерала Закревского, начальника штаба императора Руси – Америки Заморской Петра III звучала как-то неуместно. Я повернулся было к нему, чтоб сообщить об этом, и лишь тут сообразил, что это уже не сон, а заработавшая мыслесвязь.

– Что? — потирая виски и пытаясь разлепить глаза, пробормотал я.

– Вставай, все остынет, — заторопил Лис. – Опять же, пока Ульрика со служанкой помелись на базар, у нас есть время без лишних ушей почирикать с соседями на их родном французском языке. Потому шо с таким немецким, как у того полуночного гостя, в патриотически настроенных районах местного рейха варежку лучше не открывать.

– Резонно, – согласился я, откидывая стеганое одеяло.

Поздняя осень – не лучшее время для путешествий, а потому постоялый двор был пуст. Из десяти комнат, расположенных на втором его этаже, заняты были едва ли три, считая с той, которая предназначалась для моего спутника. Вероятно, ближе к вечеру сюда могли приплестись окрестные жители пропустить пинту пива или стакан кислого рейнского вина, но сейчас городок едва пробуждался и начинал ежедневный суетливый круговорот, а стало быть, у нас была еще фора, чтобы разобраться с делами.

Лис ждал меня внизу, попивая небольшими глотками ароматно дымящийся кофе из тонкостенной чашечки мейсенского фарфора. Вид у него был вполне довольный, а свежий кофе сам по себе не мог не вызывать зависти.

– Завтрак подан, ваше сиятельство, – с напускной церемонностью громко изрек псевдосекретарь, и я не сомневаюсь, что звонкое «ваше сиятельство» было слышно в каждом уголке постоялого двора. Впрочем, возможно, я переоценивал сладкозвучность феодальных титулов для среднеевропейского уха начала бурного XIX века. Возможно, наших соседей больше заинтересовало сообщение о завтраке, но едва успел я занять место за столом, как на лестнице, ведущей в обеденную залу, появились ночные гости.

Галантный черноусый мужчина, подставив кончики пальцев под изящную ручку спутницы, сходил по ступенькам чуть впереди, всем видом демонстрируя высочайшее почтение к идущей вслед за ним миловидной особе. Затянутая талия незнакомца и приподнятые валиками плечи его фрака свидетельствовали, что постоялец захолустной придорожной гостиницы внимательно следит за модой и это стоит ему немалых денег. Дорожное платье его дамы также говорило не столько о большом доходе, сколько о крупных расходах. Вошедшая недавно в моду античность была замечательно явлена в складках ее подобранного в груди платья, оттеняющего мягкие изгибы тела француженки. Ее можно было бы назвать весьма хорошенькой: правильный овал лица, чуть припухлые губы, ровный носик и глаза цвета неба над Адриатикой – могли бы остановить взгляд мужчины и удерживать его бесконечно долго. Вот только слегка капризное выражение поджатых губ заставляло насторожиться, да и подозрительный взгляд кавалера, брошенный на нас с Лисом, наводил на мысль, что перед нами отчаянный ревнивец.

Что, интересно, должно было случиться, чтоб такие расфранченные особы пустились вдруг в дальнее странствие, да еще в ту пору года, когда хорошая собака хозяина без нужды из дому не вытащит? Возможно, эта парочка попросту скрывается от кредиторов? Модные парижские портные – короткий путь в долговую яму. Что ж, при случае деньгами можно помочь.

Я невольно улыбнулся, поднимаясь и склоняя голову в приличествующем поклоне:

– Мадам. Мсье.

Лис небрежно повторил мой куртуазный маневр, не забыв при этом сообщить по закрытой связи, что мысль о предстоящем совместном путешествии ему нравится все больше и больше. Правда, он еще не знал о моей идее финансовой помощи, но с этой новостью торопиться не стоило. Отважный и бесшабашно ловкий потомок запорожских казаков, Лис болезненно воспринимал идею безвозмездной передачи денег в недобрые, то есть в любые, кроме собственных, руки. И хотя, подготавливая графа Турна и его управляющего к натурализации, Институт побеспокоился обеспечить высокую платежеспособность агентов, моему другу казалось, что пускаемое в дело золото уходит из его собственного кармана. Гости фройляйн Ульрики заняли место у стола, и расторопный парнишка лет тринадцати, тут же материализовавшийся в шаге от модного франта, не замедлил сообщить, что сломанная коляска будет отремонтирована никак не ранее, чем послезавтра, а потому он рад услужить господину и госпоже и принести им завтрак.

– Сакр дье! – чуть слышно выругался француз и односложно потребовал у слуги. – Нести быстро!

– Прошу прощения, если мой вопрос неуместен, – начал я. – Судя по акценту, вы француз?

– Я из Эльзаса. – Незнакомец метнул на меня подозрительный взгляд.

С тем же успехом он мог бы назваться алжирцем или жителем Луизианы. Парижский выговор его служил если не паспортом, то, уж во всяком случае, визитной карточкой.

– Не доводилось бывать. – Я сокрушенно развел руками. – Должно быть, там очень красиво. – Мое наивное утверждение слегка успокоило напрягшегося светского льва. – Дидро, Вольтер, Корнель, Расин, великая Плеяда – это, быть может, лучшее, что создано человечеством за последние века. Я преклоняюсь перед вашей культурой! У нас в Богемии, знаете ли, не часто встретишь человека, способного отличить Декарта от Декамерона. – Я печально вздохнул. – Увы!

Судя по лицу моего визави, он и сам не был силен ни в энциклопедистах, ни в классической литературе. Но ряд французских фамилий ласкал его ухо, и моя лесть была вознаграждена благодарной улыбкой.

– Да, Франция – великая страна, – наконец вымолвил он.

– Позвольте представиться, – пользуясь случаем завязать беседу, вновь заговорил я. – Граф Вальтер Турн из Цеверша. Мой секретарь – кавалер Сергей Лис.

В глазах француза снова мелькнула едва заметная тревога, но он справился с ней в считанные мгновения.

– Рене Дювиль, негоциант, – отрекомендовался он. – Моя жена Сюзон.

– Счастлив знакомством, – вновь сладко промурлыкал я. – Вы направляетесь в Вену?

– Почему вы так решили? – скороговоркой выпалил мсье Рене. Хотя что-то мне подсказывало, что он не более Рене, чем я Вальтер.

– Прошу, мсье, прощения у вашей супруги, – улыбнулся я. – Это лишь мое предположение, но венская мода несколько отличается от французской. – Я чуть было не сказал «парижской», но решил не акцентировать внимание на подозрительных неточностях в словах собеседника.

– Положим, действительно, мы направляемся в Вену, – с легкой досадой в голосе ответил эльзасский негоциант.

– Дело в том, что мы с другом также направляемся туда и невольно слышали о вашей дорожной неприятности…

– Да, – нехотя сознался француз. – Оси на ландо оказались слишком слабыми.