Проклятие дома Ортанов - Денис Юрин Страница 6

Лишь мельком взглянув на прикрытую медвежьей шкурой выпуклость на кровати, Тибар подошел к камину и, разведя в нем огонь, уселся в мягкое кресло. Если, садясь, скрестив руки на могучей груди и сверля якобы спящую пленницу пристальным взглядом, он рассчитывал произвести на нее убийственное впечатление, то добился желаемого эффекта. От испуга на какой-то момент Танва лишилась дара речи.

Внешность старшего сына графа была впечатляющая: высокий и плечистый, со зло прищуренными глазами, цвет которых было не разобрать. Длинные черные волосы подобно двум водопадам спадали на плечи и блестели, отражая свет, идущий от огня в камине.

«Чего он сидит? Чего он ждет? Он наверняка уже понял, что я не сплю! – подумала Танва, боявшаяся не только пошевелиться, но даже вздохнуть. – Господи, да он же все знает! Он же сейчас просто придушит меня, как цыпленка, не задав ни единого вопроса, а потом отправится на поиски настоящей Виколь».

Но молодой граф ожиданий девушки, к счастью для нее, не оправдал. В прищуренных глазах мелькнуло что-то, похожее на лукавство, на губах появилась улыбка, которую в других обстоятельствах можно было бы назвать милой.

– Проснулась, дорогуша? – сладко пропел Тибар, причем на удивление приятным голосом.

Танва не решилась ответить и продолжала молча лежать под шкурой, смотреть на вельможу через узкую щелочку.

– Сударыня, вы наконец-то явите свой прекрасный лик? – Тибар усмехнулся. – Поверь, у меня нет времени для глупых игр… У тебя, кстати, тоже.

Танва продолжала таращиться на своего тюремщика, сбитая с толку таким обращением. Девушка никак не могла понять, обращался ли он с Виколь согласно этикету на «вы» или по-дружески на «ты»? И понял ли уже молодой граф, что перед ним не сбежавшая возлюбленная младшего братца, а обманщица-простолюдинка?

Видимо, отчаявшись вразумить собеседницу, Тибар с тяжким вздохом поднялся с кресла, сделал несколько шагов и, опустившись рядом с девушкой на кровать, не менее тяжко вздохнувшую от его веса, резким движением сбросил медвежью шкуру на пол. Танва взвизгнула и вскочила, тщетно пытаясь прикрыть подушкой свою обворожительную наготу.

– Ну, что встрепенулась? – продолжил бесстыжий гость. – Помнится, раньше ты не была такой стеснительной! Может, бросишь ломать спектаклю, и поговорим?

– Поговорим, – поддакнула Танва, весьма выразительно косясь на медвежью шкуру.

– Вот и ладненько, – с облегчением выдохнул Тибар, не подумавший подать девушке спасительный покров, но зато и не поедая похотливым взором ее неприкрытые прелести. – Дразмар у себя закрылся и третий день пьет. Совсем ты ему сердце разбила. Не в состоянии он с тобой разговаривать, да и ни к чему! Я сразу предупреждал дурня, чтоб держался от тебя подальше… Так что на пылкие признания не рассчитывай, я не позволю ему унижаться пред тобой! Много чести для такой дряни, как ты…

Девушка с недоумением смотрела на графа и почти не моргала. Она не могла поверить, что он до сих пор не понял, что перед ним не ветреница Виколь, да и обращался потомственный граф с дамой слишком уж грубо, допускал словечки, не свойственные беседе благородных господ.

– Тебя здесь никто не держит, – продолжал Тибар, по-прежнему не глядя на прикрывшуюся подушкой девушку. – Верни, что взяла, и вали на все четыре стороны.

«Виколь?! Да что же происходит? Не может ведь он не видеть, что перед ним вовсе не вампирша! Одно из двух: либо он не в себе, либо… либо незнаком с настоящей Виколь. Но это вряд ли! Обращается-то он ко мне, как к давней знакомой!» – думала Танва, продолжая молчать.

– Ну, пришло в сию прекрасную головку что-нибудь умное? – тон графа был явно издевательским, выражение расплывшегося в наглой ухмылке лица – тоже. Он по-хозяйски положил собеседнице на плечо огромную лапищу и слегка потряс, словно надеясь вытрясти из нее ответ.

Танва выскользнула, отстранилась и испуганно забилась в дальний угол кровати. До пленницы наконец дошло, что отмалчиваться больше не удастся. Вспомнив, что лучшая защита – это нападение, а выигрышная тактика любой азартной игры – наглый блеф, она решительно пошла в атаку. Резко вскочила с кровати на пол, отпрыгнув на всякий случай как можно дальше, подобрала на ходу медвежью шкуру, укуталась в нее и, строго посмотрев на графа, спросила:

– Ну, и что же мне отдать требуется: фамильные тапочки или разбитое сердце твоего братца?! Чего ты ко мне привязался, дел, что ль, других нет?! С какой стати ты меня в пленницы взял и обращаешься, как с какой-нибудь… – Танва призадумалась над сравнением, но ничего иного ей на ум не пришло, – …белошвейкой?!

Тибар посмотрел на нее исподлобья. Он ничего не сказал, но как много было сокрыто в этом взоре: холодное презрение, желание побыстрее избавиться от пытавшейся устроить истерику девицы и стремление пойти до конца, добиться своего, чего бы это ни стоило. Девушка испугалась, ей еще никогда не приходилось ощущать на себе подобные взоры, но тем не менее она не отреклась от выбранной роли… А по-иному было и нельзя!

– Я жду объяснений! – прикрикнула девица и тут же чихнула.

Вампиры не болеют. Как может страдать от насморка тот, кто уже мертв? Слезы не льются из неживых глаз. Однако Тибар на это почему-то не обратил внимания. Вопреки логике и здравому смыслу, молодой граф до сих пор даже не усомнился в том, что перед ним Виколь.

– Послушай, красотка! – голос Тибара не повысился ни на йоту, и в нем, как это ни странно, не было ни злости, ни раздражения, лишь спокойствие, абсолютное спокойствие и уверенность в себе. – Я вот слушаю тебя и думаю: ты просто дура или дура полная? Если прихватила серьгу лишь из вредности и желания насолить моему семейству, то это еще куда ни шло. Ты ее возвращаешь, а я позволю тебе выбрать пару-тройку любых побрякушек на память и отпущу на все четыре стороны. Ну, а если ты знала и все равно отважилась на подобный шаг, то ты просто безумна! Моей семье дорога эта реликвия, и я пойду на все, чтобы заполучить ее обратно! Стоит лишь мне приоткрыть окошечко и напустить в комнату побольше света, ты знаешь, что произойдет тогда… – на миг красивое лицо Тибара исказила злорадная усмешка, – …но я не покончу с тобой сразу! Солнце сожжет тебя медленно, и это будет больно, очень больно, поверь! Чем дольше ты упорствуешь, тем меньше у тебя шансов покинуть наш дом живой!

«Вот сейчас обман и откроется! Стоит лишь настырному тупице открыть окна, как сразу выяснится, что я не вампирша, – с ужасом подумала Танва. При сложившихся обстоятельствах девушка не мечтала, а уже боялась разоблачения. – …И что тогда? Вельможа открыл мне слишком многое! Мне не уйти живой, ведь Ортанам не хочется, чтоб город узнал, что они якшаются с нежитью! Будь ты хоть мужик, хоть сам герцог, пред ликом Святой Инквизиции все равны! И что я сразу, дура, не созналась во всем?! Ну выпороли б, ну хозяин потом бы года два кровь портил! А теперь… теперь меня прирежут, меня просто прирежут!..»

– Ну, вот мы и испугались! – хмыкнул граф, заметив страх в глазах девушки, но неправильно истолковав его причину. – Не упрямься, Виколь, сделай мне одолжение! Мне так неприятно было бы тебя истязать! Скажи, где серьга? Куда ты спрятала Армантгул? Скажи, и я тут же тебя отпущу, слово Ортана!