Золотая империя - Шеннон Чакраборти Страница 6

– Постой! – воскликнула Нари, когда зверь исчез в волне золотого песка. Буря отступала, закручиваясь внутрь себя. – Погоди!

Но шеду исчез, рассеявшись, как пыль на ветру. Через мгновение могло показаться, что никакой бури и вовсе не было. В чистом голубом небе пели птицы. Али испустил одинокий вздох – тихий, словно предсмертный, – и рухнул на землю.

– Али! – Нари снова бросилась к нему и потрясла его за плечо. – Али, очнись! Очнись, умоляю тебя!

Она проверила его пульс, испытывая облегчение и отчаяние одновременно. Он еще дышал, но его сердце билось заполошно и неровно.

Это твоя вина. Ты надела кольцо ему на палец. Ты затащила его в озеро. Нари подавила рыдания.

– Тебе нельзя умирать. Слышишь? Я не для того тебе жизнь столько раз спасала, чтобы ты бросил меня здесь одну…

Ее гневная тирада растворилась в тишине. Как бы Нари ни кричала, она по-прежнему не обладала магией и не знала, что делать дальше. Она не понимала даже, как они здесь оказались. Нари поднялась на ноги и еще раз посмотрела на Каир. Она не знала наверняка, но, судя по всему, до города было всего несколько часов езды на лодке. Ближе к городу жались деревни, окруженные затопленными полями, а по реке скользили крошечные лодки.

Она перевела взгляд на разрушенную мечеть и что-то, похожее на обгоревшую голубятню. По растрескавшимся камням фундаментов можно было догадаться, что когда-то здесь стояли дома, вдоль извилистой заросшей тропинки, ведущей к реке. И когда она обвела взглядом заброшенную деревню, то кожей ощутила странное чувство чего-то родного.

Нари задержала взгляд на разлившемся Ниле, на фоне которого вдали, за могучими пирамидами, мерцал Каир. Нигде не было ни следа шеду, ни намека на магию. Ни в воздухе, ни в ее крови.

Отсутствие магии разозлило ее, и чем дольше она смотрела на пирамиды, эти могучие памятники, возведенные человеческими руками, древние уже тогда, когда Дэвабад даже не маячил на горизонте, тем сильнее разгорался ее гнев. Она не собиралась ждать спасения из волшебного мира.

У Нари был другой мир.

Али в ее руках казался нереально легким, а его кожа, в тех местах, где она к нему прикасалась, обжигала, как будто он сам уже наполовину сгорел. Благодаря этому Нари удалось без особого труда вынести высокого принца из минарета, но особого облегчения это не принесло, поскольку Нари терзало скверное предчувствие, что это было плохим знаком.

Оказавшись на улице, она опустила Али на землю, чтобы перевести дыхание. Пот выступил у нее на лбу, и она выпрямилась, хрустнув позвонками.

И снова возникло тревожное чувство, что она уже бывала здесь раньше. Нари прошлась взглядом вдоль дороги, безуспешно надеясь успокоить смутные ощущения, обрывочно мятущиеся в ее памяти. Судя по состоянию деревни, та была разрушена и заброшена не одно десятилетие назад, и разросшаяся повсюду зелень грозилась вот-вот проглотить ее целиком.

Наверняка это просто совпадение, что из всех мест в Египте двух огненных джиннов волшебным образом забросило именно в эту подозрительную, сожженную дотла деревню.

Совершенно выбитая из колеи, Нари снова взяла Али на руки и пошла по тропинке к реке, с чувством, будто ходила по ней уже сотни раз. Оказавшись на месте, она уложила его вдоль берега.

В тот же миг вода хлынула в их сторону, затопив сухую траву под бесчувственным телом Али. Прежде чем она успела что-либо сообразить, тонкие струи воды потекли по горячей коже, водяными пальцами оплетая его конечности. Нари потянулась, чтобы подтащить его к себе, но тут Али испустил вздох, не приходя в себя, и его лицо частично разгладилось от боли.

Говоришь, мариды ничего с тобой не сделали? Нари вспомнила зульфикар, летевший к Али по волнам, и то, как он повелевал водопадом в библиотеке, сражаясь с заххаком. Какие же тайны он до сих пор хранит об одержимости маридами?

И не таили ли эти секреты сейчас для них опасность? Только что к ним заглянул летучий лев, которого все давно считали вымершим. А теперь что, речные духи?

Сейчас не время ломать над этим голову. Али умирал, Нари была бессильна, и если Манижа каким-то образом сумеет их выследить, Нари не собиралась становиться легкой мишенью, оставаясь в этой заброшенной деревне.

Она принялась хладнокровно анализировать обстоятельства, выбросив из головы мысли о Дэвабаде и переключившись на чистый прагматизм, которым всегда руководствовалась в жизни. Ощущение оказалось почти приятным. Ни покоренного города, ни коварной матери, восставшей из мертвых, ни воина с мольбой в зеленых глазах. Только жизнь и смерть.

Запасы их были плачевны. За исключением оружия Али, у них не осталось ничего, кроме изодранной и окровавленной одежды. В Дэвабаде Нари каждый день носила столько драгоценностей, что на эти деньги они могли бы купить полцарства, но сегодня на Нари не было ни одного украшения: традиции Навасатема диктовали простое облачение. Она покинула Каир босая, одетая в лохмотья, и вернулась так же – ирония судьбы, над которой можно было бы посмеяться, если бы не хотелось расплакаться.

А самое скверное, она понимала, что их вид привлекает к себе внимание. Несмотря на состояние их одежд, они были сшиты из ткани джиннов, прочной и роскошной на вид. Нари и Али явно не голодали и имели ухоженный внешний вид, и сверкающий зульфикар Али выглядел так, как и полагалось восхитительно сработанному клинку, более подходящему для воина из древнего эпоса, нежели обычному путешественнику. Али и Нари выглядели как богатые вельможи, и отнюдь не как местные крестьяне.

Обдумывая, как поступить, Нари осмотрела реку. Лодки поблизости не проплывали, да и ближайшая деревня виднелась вдалеке лишь пятнышками построек. Пожалуй, она смогла бы покрыть это расстояние за полдня, но Али так далеко она ни за что не донесет.

Разве что можно не идти пешком… Нари взглянула на поваленную пальму, и в ее голове зародилась идея. Она потянулась к ханджару Али, решив, что управиться с этим клинком будет проще, чем с зульфикаром.

Ее рука застыла на украшенной драгоценными камнями рукояти кинжала. Это был ханджар не Али – а ханджар его брата. Красивый и баснословно дорогой, как и все, что нравилось Мунтадиру. Рукоять была из белого нефрита, окаймленная золотом и инкрустированная цветочным узором из миниатюрных сапфиров, чередующихся с рубинами и изумрудами. У Нари перехватило дыхание, когда она прикинула примерную стоимость ханджара, мысленно разбирая его на драгоценные камни. Она понимала, что Мунтадир подарил это младшему брату на память о себе. Возможно, бессердечно было даже думать о том, чтобы распродавать кинжал по частям без разрешения Али.

Но это ее не остановит. Нари привыкла выживать, и ей пора было приниматься за работу.

Работа заняла целый день, часы таяли в тумане горя и решимости, слезы и кровь проливались с одинаковой легкостью, когда она резала пальцы и запястья, пытаясь собрать из связки веток самодельный плот. Его вес едва удерживал голову и плечи Али над поверхностью воды, и Нари вошла по пояс, где течение подхватило ее изодранное платье, и двинулась вброд, увязая босыми ногами в грязи.