Сказка старого эльфийского замка - Анна Морецкая Страница 6

— Лисса, милая, ты какой из отцовских замков выбираешь? Где бы ты хотела жить? — это уже сам новоявленный опекун обратился к своей подопечной.

А что она? Сонливость и медлительность мыслей от бабкиных зелий держала ее в каком-то тумане. Чего сама хотела? Да чтоб папа был жив, чтоб мачеха куда-нибудь съехала, а они, как раньше, стали жить здесь — в Вэйэ-Силе, родном замке. Но так же, она понимала, что как раньше уже не будет. Впрочем, от тех же знахаркиных капелек страха и паники от этого понимания девочка не испытывала, поэтому вполне спокойно соотнеся свои желания со сложившимися обстоятельствами, тихо ответила:

— Не хотелось бы далеко от знакомых мест уезжать…

Тут в их разговор опять влезла мачеха:

— А тут неподалеку, в дне пути, прямо в нашем Спасском лесу стоит небольшой старый эльфийский замок, он даже называется очень похоже — Силваль! Отличное место! Там и деревня всего в версте, и озерцо с родником рядом…

Пока мачеха тараторила, расписывая достоинства замка, Лисса прикидывала про себя:

«— Если для нее в дне пути, в карете да по Главному тракту, то на самом деле замок этот, значит, гораздо ближе находится — доехать до него можно будет, скорее всего, часов за шесть. А почему они с отцом ни разу в нем так и не побывали за все годы их путешествий? Так, наверное, потому и не ездили туда, что замок этот так близко к родовому дому расположен!» — размеренно размышляла девочка, пока из задумчивости ее не вывело прикосновение к плечу.

— Ну что, малышка? Тебя устраивает Силваль в качестве твоего нового дама? — спросил ее Корр, который теперь становился, оказывается, ее опекуном.

— Да, вполне, — кивнула она.

Тут же один из господ поверенных, который их них, Лисса не смогла распознать со спины — уж очень похожими меж собой они были, подхватил маленький обтянутый кожей сундучок и направился в кабинет отца.

При открытии сундучок оказался эдаким походным бюро — в нем и чернильница была, и запас перьев, и стопка листов писчей бумаги, и даже в разобранном состоянии он имел небольшую гладкую поверхность, позволяющую свободно писать, расположив сундучок, к примеру, прямо на коленях. Хотя, конечно, в этот раз господам поверенным так ухитряться не пришлось — к их услугам были и стол, и стулья.

А усевшись, они о чем-то тихо посовещались, один из них написал несколько строк на чистом листе, потом мужчины по очереди поставили снизу текста свои размашистые подписи и приложили сверху печать, которая сверкнув магическим бликом, окончательно заверила новый документ.

— Вот, как и положено, наше подтверждение, передающее в полное и неотъемлемое пользование девице Фэлиссамэ, дочери сорок пятого графа Силвэйского, замок Силваль и прилегающие к нему угодья. Теперь он становится ее постоянным местом жительства до того момента, как она сможет вступить в права полногонаследования, — на одном дыхании отбарабанил один из поверенных.

После этого он открыл шкаф, в котором покойный граф держал важные документы, порылся в нем, достал старый потрепанный свиток, не менее такой же старый на вид потемневшего металла ключ, все это, вкупе с той бумагой, которую они со вторым поверенным только что подписали, вручил Корру. А сам, приклеив к дверкам шкафа ленточку, как давеча и к документу, приложил к ней магическую печать, и в завершении всего этого действа… выдохнул так, как будто закончил не свою бумажную непыльную работу, а кучу дров нарубил.

Другой же поверенный, все это время терпеливо дожидающийся пока его коллега завершит свое дело, повернулся ко всем и объявил:

— Ну-с, наша работа на этом этапе завершена, встретимся, когда придет время вступать в полное наследование госпоже Фэлиссамэ и юному Джейсону — сорок шестому графу Силвэйскому. А за сим — откланиваемся.

Под эти слова они действительно низко склонились перед Лиссой, потом уже не так усердно перед Корром, и лишь слегка кивнув мачехе, направились к дверям.

«— М-да… и ведь никто не додумался в тот момент, когда обсуждалось новое место жительства, приглядеться к вдовой теперь графине. А ведь она, злюка белобрысая, наверное, тогда и улыбалась сладко, и ручки свои загребущие потирала в удовлетворении!», — думалось Лиссе спустя всего два дня после той знаменательной сцены в холле отцовского замка.

Действительно, от того вида, открывшегося им, можно было и покрепче выругаться. Да вот беда — не умела девочка! Слов таких тогда еще не знала!

А замок с воздушным звучным названием Силваль оказался грудой замшелого старого кирпича.

Опять же — кто ж знал?! Как правило, все эльфийские постройки, доставшиеся во владение людям после Большой Битвы, были укрыты магией, и такие мелочи, как время и погода, на них ни в коей мере не сказывались. Все центры городов, стоящих с эльфийских времен, все замки знати, Главный тракт, да что говорить, тот же их родовой Вэйэ-Силь, стояли до сих пор, уж три тысячи зим как, в целости и сохранности. Да, мебель там, гобелены, портьеры — это все менялось, но вот камень или красный кирпич, тысячизимиями традиционно использующийся для постройки зданий еще с эльфийских времен в серединных землях королевства Эльмерия, считалось, что были вечными.

Ан — нет! То, что досталось Лиссе, как новое место для проживания, под всеобщее привычное правило не подпадало.

Волноваться они начали еще тогда, когда съехав с Тракта, огибающего Спасский лес по касательной, им пришлось прорубаться сквозь густой подлесок, потому что тропка, по которой их взялся провести мальчишка из деревни, была ну очень узенькой. По ней не то что карета или телеги, груженные вещами, не могли проехать, но даже всаднику, восседающему на коне, было сложновато пробираться.

В карете той, конечно же, должна была ехать Лисса, но по факту в ней всю дорогу тряслись бабка Росяна, Лилейка и дина Клёна, а сама девочка почти сразу, как они отъехали от родового замка, пересела на свою кобылку. Так что теперь, когда проезжая дорога вдруг неожиданно закончилась вместе с единственной улицей деревни, к своему новому дому смогли проехать только она и Корр. И то, приходилось двигаться медленно, пригибаясь под толстыми ветками и отводя от лица тонкие. Да что говорить! С таким муторным продвижением ни разу не пришлось просить мальчишу-проводника ускорить шаг! А все остальные остались где-то там, на самом въезде в лес. Трое же мужчин, взятые в соответствии с последними пожеланиями отца для ведения хозяйства на новом месте, под руководством дина Керна были вынуждены достать топоры и рубить тонконогую поросль и кусты, чтоб смогли проехать карета и телеги.

Во второй раз новоявленный опекун и его подопечная напряглись, когда тропа, по которой они продвигались, вынырнув из небольшого овражка и обогнув несколько поваленных старых деревьев на его краю, открыла перед ними вид на крепостную стену и одну из охранных башен.

Ну… это было сильно сказано — стена… башня…

Насколько уж были высоки изначально все эти строения, сейчас представить было трудно. Осыпавшаяся сверху и просевшая снизу стена в самой высокой своей части возвышалась над землей не более чем на три саженя, при этом она имела и полностью обвалившиеся места, зиявшие теперь провалами в когда-то широких защитных сооружениях. А башня смотрелась и того хуже — создавалось впечатление, что состояла она не из камня и кирпича, а из тонких подгнивших досок. И именно, что состояла… до того момента, как попала под шквалистый ветер — он дунул посильней и она завалилась всем своим объемным телом куда-то туда, внутрь территории замка, сейчас укрытой от их глаз как будто обглоданной каким-то чудовищем стеной.