Очкарик - Семён Афанасьев Страница 6

Асем готова была спорить, что и братьев с отцом у неё больше не было. Не надо было разделяться, идти разными путями. Всё равно конец один, а так бы хоть последний час встретили всей семьёй, вместе…

Она украдкой смахнула набежавшую в уголок глаза влагу.

Гордость дороже жизни. Он не должен видеть, что она плачет.

Незнакомый хуман был действительно странным и постепенно начинал раздражать.

Во-первых, он не исчез из видимости, когда она прощалась с родственниками. Хотя и должен был. По всем обычаям.

Это можно было бы списать на его незнание народа орков, но откуда тогда, чёрт возьми, он знает язык?!

У Асем даже мелькнуло на задворках сознания: если его чуть переодеть, да затемнить слишком белую кожу соком любой из трёх коричневых трав — то в толпе, с длинными рукавами, он вообще сойдёт за орка. Даже среди своих.

Просто будут думать, что он родом из очень далёких кошей, потому и говорит странными звуками. Ну правда, мало ли? Может, он вообще с той стороны гор! Какие-то рода же до сих пор кочуют и там.

Если он знает язык, значит, знает и народ. Иначе не бывает.

А если он знает народ и обычаи, но сознательно их игнорирует…

Будь с собой до конца честной, сказала сама себе орчанка. Он просто не видит в тебе равную разумную. Как и все они… С другой стороны, а зачем тогда помог, ещё и убивая своих? Ну, пусть одного своего, хумана — но зато целого мага?

Во-вторых, в пользу его неуважения говорил тот момент, что он не назвал ей в ответ своего имени.

Спросил женщину первым. Услышал, как зовут её. И — промолчал в ответ, идиотски переводя разговор на ещё одно имя их языка, со схожим значением.

Если кто-то в Степи, говорящий на твоём языке, вызнаёт всё о тебе — но в ответ себя не называет — значит, что?

То-то и оно…

Только благодарность за спасение удержала её от того, чтоб всадить ему орквудский кинжал сзади, в основание затылка.

В довершение, этот ненормальный принялся собирать с трупов всё подряд. Ладно, кое-что взять имело смысл. Особенно в свете того, что его оружие, как он сам сказал, больше не работало.

Но зачем тащить эльфийские золотые?! На них же на каждом — магическая метка! Ладно, не на каждом; но через один — точно! Тебя же по этим монетам на том краю земли найдут!

Её, конечно, подмывало высказаться; но Асем каждый раз одёргивала себя: он ей даже имени своего не сказал. Не считает он её ни за спутницу, ни за товарища…

А кроме эльфийских денег, он додумался ободрать с магов ещё и их амулеты! По которым его тоже могут отследить легче, чем если бы он в собственной крови все испачкал, а рядом отказался соответствующей специализации поводырь охотничьих собак.

Понятно, что до их города они теперь, скорее всего, дойдут без проблем. Раз все заняты ловлей тронувшихся по степи орочьих кошей… Но в городе она точно с этим блаженным тут же расстанется.

Ладно, ни к чему так дичиться. Асем будет считать, что они — временные попутчики. Лично он ей, как бы то ни было, зла не сделал, а даже наоборот…

В благодарность, она попытается относиться к нему ровно и справедливо. Только, Всевышний, не дай горячей крови взыграть в неудачный момент!

А то он пару раз уже пытался только что заговорить с ней. Полностью игнорируя положение её ладоней, ясно говорящее: не подходи!

Или он только языком болтать умеет? А второго орочьего языка, который жестами, не знает?

Ладно, пёс с ним.

Не то чтоб я особо присматривался, но с каждой четвертью часа эта девчонка смотрит на меня всё более и более хмуро.

И ведь не спросишь, почему… Вернее, спросить-то я как раз попытался. Безрезультатно.

Она только коротко рыкнула в ответ, сверкнула глазами — и на этом всё.

Ч-чёрт, а ведь и не скажешь по ним на вид, что это другие расы. Если не знать.

Кстати, интересно: а биологический вид у нас всех один? Или разные? Ну мало, ли что они другого цвета? Там, если что, тоже цветных хватает. И аккурат примерно с таким же цветом кожи тоже народы есть.

Правда, не стоит забывать о разном количестве зубов, это гораздо более серьёзный признак количества хромосом. Но, с другой стороны, мало ли, на что их магия способна?

Потому что краем слова Асем обмолвилась, что маги тут тоже есть. После того, как я кое о чём спросил.

Вообще-то, я не мог понять, каким образом их перехватили в Степи. Оттуда я отлично помню: ловить кочевника — занятие бесполезное, по крайней мере, до появления авиации.

А их вычислили в одно касание. И поймали. И уничтожили.

Оказывается, местные сверхъестественных дел мастера способны что-то типа порталов открывать, это раз. По известным координатам, два. Процесс хоть и недешёвый, но кто-то сейчас щемит их народ вовсю, вот и на расходы не скупится. Три.

Кстати, все деньги и ценности (либо то, что за таковые при ближайшем рассмотрении могло сойти) я аккуратно сложил на виду, без неё не взяв себе ничего. Решив всё честно располовинить, когда она успокоится.

А когда предложил ей честно разделить это всё на двоих — она только фыркнула и облила презрением во взгляде. Словно…

Ч-чёрт. Это было неприятно.

Ладно. Успокоил я себя тем, что она — самая обычная девчонка, хоть и не с той длиной пальцев. По крайней мере, потеряв разом всю родню и едва разминувшись с Костлявой лично, она ещё очень неплохо держится.

* * *

— В еде стеснения нет! — возвестил хуман часа через три.

Ну наконец, сподобился…

Асем подобралась: он зачем-то полез в странную сумку с ремнями, которая была такого же цвета, как его одежда.

Поначалу орчанка этой поклажи даже не заметила: странный рисунок магическим образом сливался с фоном местности, хотя магии в поделке не было.

Не поверив собственным глазам, она даже улучила момент и трижды обнюхала странный предмет. Пахло сильно (для орочьего носа), незнакомо. Но — магии в штукенции не было ни на ноготь. Интере-е-есно…

После объявления о приёме пищи, человек извлёк на свет странную коробочку, материал которой прежде не принадлежал ни одному живому существу или даже растению — в этом она была готова поклясться.

Сняв абсолютно прозрачную и скользкую ткань, незнакомец на вид дружелюбно предложил:

— Будешь?! У меня только один рацион остался, но давай делиться…

Через мгновение Асем с удивлением опознала в странной формы куске мяса нечистое животное.