Маги Гипербореи - Элеонора Девильпуа Страница 6

– Что ж, похоже, тебе удалось найти потенциального кандидата на место министра усреднения, – сказал эпарх Силену. – Но, кстати говоря, – добавил он, делая вид, словно только что вспомнил, – обидно, что его кандидатуру нельзя будет принять, даже если тебе удастся убедить Коллегию проголосовать за него.

Силен нахмурился:

– Почему это?

– Потому что у него нет ученика, – изрек эпарх с торжествующей усмешкой. – И ты не хуже меня знаешь, что кандидаты в министры должны быть наставниками.

Тайнограф усмехнулся, и его круглый живот мелко затрясся.

– Мезенс, ты так глубоко погрузился в проблемы кланов и каналов, что забыл одну маленькую деталь: Атрибуция учеников состоится через девять дней. И, кстати, твой сын в ней участвует.

Эпарх нервно дернул плечом, показывая, что спор окончен.

– Я не стану ждать девять дней, чтобы предложить василевсу достойного кандидата. Мне ведь нужно руководить Советом.

– Верно, ближайшее заседание Совета состоится на следующий день после Атрибуции, то есть через десять дней, – с улыбкой подхватил Силен. – У Ластианакса достаточно времени, чтобы найти ученика. Уверен, василевс согласится подождать несколько дней и обдумает мое предложение.

Уязвленный эпарх сделал вид, что уходит, но затем повернулся к Ластианаксу и ткнул ему пальцем в грудь:

– Напрасно вы позволяете своему бывшему профессору втягивать себя в политические интриги, молодой человек! Глядите, как бы вам крылышки не подрезали. Если возникнет малейшая загвоздка, виноваты будете вы. Ни один министр Совета не смирится с вашим появлением. Позвольте мне внести ясность: я первый буду вставлять вам палки в колеса. Ваше смехотворное честолюбие дорого вам обойдется.

С этими словами он удалился, быстро переставляя короткие ноги. Ластианакс в замешательстве смотрел вслед эпарху, гадая, не совершает ли страшную ошибку. Он пообещал себе позже все обсудить с Палатесом, и тут же понял, что отныне это невозможно. Сидевший рядом Силен с довольным вздохом выпятил свой огромный живот.

– Ах, лучшее развлечение для меня – это возможность подразнить Мезенса. Не обращайте внимания на его слова, он просто завидует. Он сумел вступить в Совет лишь в возрасте сорока лет, а вам всего девятнадцать! Однако в одном он прав: вам понадобятся крепкие плечи, чтобы принять ответственность за свое новое положение. Совет – неиссякаемый источник неприятностей. Вот почему я всегда избегал назначения на министерскую должность… Кстати, скоро вы и сами станете наставником, дорогой Ластианакс. Каким вы представляете своего идеального ученика?

Ластианакс задумчиво провел пальцем по горбатой переносице – напоминание о его собственной Атрибуции. В тот день он впервые встретил Палатеса. Раньше, думая о своем будущем в качестве мага, он неизменно представлял себя поднимающимся по карьерной лестнице в одиночку. Он и представить себе не мог, что ему самому придется поддерживать ученика.

– Выдающимся, – ответил он.

– Если мы в ближайшее время не пройдем в эти проклятые ворота, мой желудок отправится в Гиперборею сам по себе.

Карапуз ответил Арке недовольным вздохом. Перед ними по заснеженной, продуваемой всеми ветрами пустоши зигзагами тянулась бесконечная вереница прибывающих. Вдали возвышалась Гиперборея, ее купол поднимался над снежной пустыней, словно гигантский золотой пузырь. Если бы Арка не умирала от голода, то могла бы любоваться городом часами. В прозрачной поверхности отражались облака, а за ней виднелось множество круглых башен, одна выше другой; вершины некоторых башен почти касались внутренней поверхности купола. Зеленые, синие, охровые, розовые – это буйство красок казалось миражом на фоне серых болот, свинцового неба и мрачных гор.

С тех пор как, следуя указаниям змея, Арка покинула ледник, она целый день шла по равнине, не отрывая глаз от города, прямо как летящая на свет бабочка. Гиперборея, город магов. Говорят, там всегда жарко, ибо царит вечное лето, а улицы вымощены золотом; настолько велико богатство этого сказочного града. Арка не знала, чем жителям не угодил простой булыжник, но она уже могла разглядеть вдалеке гиперборейцев, неторопливо занимающихся своими делами, в то время как сама она уже почти отморозила себе уши, стоя в очереди на холоде.

Гиперборейцы передвигались по соединяющим башни белокаменным акведукам, похожим на мосты; издалека люди казались крохотными, как муравьи на ветке, из-за изгиба купола их тела выглядели неестественно вытянутыми.

Очередь из приезжих выстроилась перед одним из четырех входов в цитадель – монументальными бронзовыми воротами, расположенными по центру крепостной стены. По обеим сторонам ворот возвышались фортификационные сооружения из синего эмалированного кирпича. На перемычке над воротами красовался щит, с которого на людей сверху вниз скалился грозный грифон, окруженный сложным узором из кругов и квадратов.

«Печать», – подумала Арка.

Купол стоял на земляных валах, словно изящный хрустальный шар, и казался обманчиво хрупким: теперь Арка видела, что он сделан из адаманта, прозрачного камня около десяти футов толщиной. Благодаря этой крепкой конструкции Гиперборея ни разу не подвергалась вторжению с момента своего основания. Хорошо защищенный, расположенный очень далеко на севере, переполненный магией… никогда еще город не сталкивался с врагами, равными ему по силе и способными напасть.

И Гиперборея сполна воспользовалась своим положением. Больше года Арку мотало по разным странам из-за войн, разрушивших ее дом и унесших жизни двух близких людей. Она потеряла свою опекуншу во время пожара в Аркадии, а затем лишилась подруги в ходе народных восстаний в Напоке. Попасть в город, не тронутый войной, было пределом ее мечтаний.

Арка привстала на цыпочки, пытаясь увидеть, почему стражники так долго проверяют вновь прибывших, но очередь людей, в основном горцев, ожидавших перед ней, закрывала ей обзор. Чуть дальше перед таможенным постом вытянулась длинная вереница караванов. Навьюченные товарами овцебыки лежали в снегу, пережевывая жвачку. Гиперборея не имела выхода к морю, а потому товарами ее снабжали караваны, прибывавшие из принадлежащих городу бесчисленных колоний. Помимо еды, город ежедневно переваривал колоссальное количество дерева, металлов и камней, а взамен производил оружие, всевозможную утварь и книги, которые затем перепродавались по всему миру. Эта торговая и культурная империя веками сияла на фоне соседних городов, словно яркое солнце.

Примерно через час, показавшийся Арке вечностью, девочка обнаружила, что стоит перед таможенным постом – маленьким каменным зданием, притулившимся к одной из крепостных башен. Сидевшая внутри таможенница задавала вопросы горянке, приехавшей с двумя тощими ребятишками. Через несколько минут мать вышла в слезах, хнычущие дети цеплялись за ее плащ. Арка услышала, как таможенница говорит одному из охранников:

– Эти босячки вечно пытаются давить на жалость, причитая о своих детишках. Уж я-то знаю: первое, что она сделала бы, едва войдя в город, понесла бы от первого встречного и вскоре произвела бы на свет очередной голодный рот, который не смогла бы прокормить. Нет гиперов – от ворот поворот. Следующий!