Совершенный вид - Соня Сэнь Страница 6

Дафна вздохнула, не спеша выбраться из машины и думая, а не стоило ли ей все-таки принять предложение друга насчет позднего ужина. Мысль о пустой, погруженной в полутьму квартире, в которой ее ждал лишь бессловесный домашний питомец, показалась ей как никогда невыносимой – быть может, из-за грядущих дождей, что будили в ее памяти горькие, беспокойные воспоминания.

– Может, мне подняться к тебе… на чашечку кофе? – непривычно мягким тоном спросил Леонард, наблюдая за выражением ее лица.

– Не поздновато ли для кофе? – усмехнулась она.

– Можем выпить его утром, – посерьезнев, ответил он.

Дафна вскинула на него глаза, желая убедиться, что поняла его правильно – не слишком, впрочем, удивленная. Леонард ответил ей прямым, спокойным взглядом, лишенным обычной насмешливости, и на долгое мгновение между ними повисла осязаемо напряженная тишина. Удивляясь сама себе, девушка задумчиво изучала красивое и бесстрастное, точно у каменной статуи, лицо Штрома, кажущееся бледным из-за контраста с черными, аккуратно уложенными волосами, жесткую, но чувственную линию его рта, волевой подбородок, выбритый до мраморной гладкости. Несмотря на почти маниакальную погруженность в работу, Леонард всегда находил время, чтобы поддерживать себя в форме: стройный, мускулистый, подтянутый, он привлекал к себе внимание даже в бесформенном лабораторном халате. Сейчас же, одетый в небрежно расстегнутую на груди белую рубашку и зауженные темно-синие брюки, расслабленно откинувшийся на спинку своего сиденья, с танцующими в зеленой глубине глаз бликами ночных огней, он выглядел, как неожиданно подумалось Дафне, дьявольски соблазнительно.

«Да что это со мной сегодня?» – спросила она себя сердито. – «С нами обоими?..»

Леонард, по-своему истолковавший ее долгое молчание, потянулся рукой к ее лицу, но успел лишь мимолетно скользнуть пальцами по ее щеке: Дафна, схватив свой рюкзак, чуть ли не опрометью бросилась из машины.

– Спасибо, что подвез, – выпалила она, прежде чем захлопнуть за собой дверцу.

Недвижный ночной воздух тут же облепил ее, обдав влажной духотой; город словно замер, прислушиваясь к поступи близкого дождя. Мечтая поскорее нырнуть в прохладное укрытие дома, девушка обошла машину и ступила на тротуар, но напоследок оглянулась: Леонард, опустив стекло окна со своей стороны, со странным выражением на лице смотрел ей вслед.

– Ди, извини, если я… – начал было он, но Дафна торопливо взмахнула рукой, прерывая его:

– Все нормально, Лео, правда. Я просто действительно очень устала и хочу спать. За мной дружеский ужин как-нибудь на днях, договорились?

– Конечно, – кивнул он с промелькнувшей во взгляде тенью разочарования. Или обиды? В разбавленной огнями витрин темноте было трудно сказать с определенностью.

– Тогда до скорого, – она улыбнулась, надеясь, что улыбка вышла не слишком натянутой.

– Доброй ночи.

Он дождался, пока она поднимется по широким ступеням крыльца и скроется за дверью подъезда, и лишь после этого тронулся с места – обычный жест вежливости, учитывая, в каком безопасном и благоустроенном месте они жили. Лео всегда был безупречным другом, галантным и внимательным, в некотором смятении думала Дафна, пока лифт уносил ее на девятый этаж, где располагалась ее квартира. Разумеется, она догадывалась о том, что он проявляет о ней заботу не из одних лишь дружеских чувств – или ради памяти Адриана – но никогда прежде он не позволял себе и намека на нечто большее между ними. Как и она, Дафна, не могла об этом даже помыслить. И дело тут было не только в Леонарде: несмотря на то, что со дня гибели ее мужа прошел почти год, она по-прежнему не видела – и не хотела видеть – рядом с собой других мужчин. Даже Леонарда Штрома.

«Особенно Леонарда Штрома», – мысленно добавила она. – «Потому что с друзьями не спят – а я не хочу терять друга».

Войдя в свою квартиру, она едва не наступила на пушистое тельце Фьюри, свернувшегося у самого порога; он частенько так делал, когда она задерживалась на работе допоздна. Под потолком вспыхнул мягкий уютный свет, и зверек, тут же встрепенувшись, с радостным писком подпрыгнул и принялся карабкаться вверх по штанине хозяйки.

– Ах, ты, меховая сосиска! – рассмеялась девушка, подхватывая любимца на руки.

Фьюри был хвайком, или неольской древесной крысой – прелестнейшим (по мнению Дафны) существом размером с морскую свинку, покрытым золотисто-бурым шелковистым мехом, с большими ушами, забавной темной кисточкой на кончике длинного, бархатистого на ощупь хвоста и черничными бусинками глаз. За пару месяцев до своей смерти Адриан привез его из очередной экспедиции в Лес – крохотного, испуганного, с перебитой передней лапой. Крысенок, судя по всему, упал с дерева, на котором располагалось его гнездо – у его подножия Адриан и нашел жалобно пищащего зверька, опередив его родителей-хвайков. Выхаживая его, Дафна так к нему привязалась, что решила оставить его у себя в качестве домашнего питомца. Адриан не возражал. Именно он в шутку дал ему имя «Фьюри4» – хотя в действительности было сложно представить себе существо более добродушное и ласковое.

Разувшись и оставив рюкзак на полу, Дафна прошлепала прямиком в ванную комнату, на ходу с фырканьем уворачиваясь от горячего шершавого язычка Фьюри, которым тот норовил пройтись по ее губам.

– Подожди-ка тут, маленький подлиза, – велела она, ссадив его на поверхность стиральной машины, и принялась устало стягивать с себя «походный» костюм – легкие штаны и рубашку цвета хаки, пестрящие пятнами от травы, земли и пота. Освободившись и от белья, Дафна на минуту задержалась у большого настенного зеркала, задумчиво изучая свое отражение – загорелое, не тронутое косметикой лицо, волосы песочного цвета, схваченные в небрежный «конский» хвост, худощавое тело, явно нуждающееся в пяти-шести дополнительных килограммах. «И что во мне нашел Лео?» – хмыкнула она, забираясь в просторную душевую кабину. Впрочем, в те дни, когда он начал за ней ухаживать – он и ее милый, неуклюжий Адриан – выглядела она не в пример лучше. Лишившись мужа, Дафна вместе с ним на долгие месяцы утратила сон, аппетит и всякий интерес к собственной внешности – как и ко всему остальному, что когда-то составляло ее жизнь.

Кроме, разве что, Леса.

«Что ж, по крайней мере, я начала обходиться без снотворного», – подумала она, то и дело зевая под обволакивающими струями воды.

Когда она, подсушив мокрые волосы и надев одну из длинных футболок Адриана, которые использовала в качестве ночных рубашек, прошла в кухню, время уже близилось к полуночи. Решив, что объедаться перед сном – плохая идея, Дафна насыпала немного сухого корма в миску Фьюри (ему она никогда не могла отказать в лишней порции еды) и, сделав пару глотков воды, направилась прямиком в спальню. Там, улегшись на край широкой – слишком широкой для нее одной – кровати прямо поверх покрывала, она какое-то время смотрела в огромное панорамное окно, почти полностью занимающее одну из стен комнаты. Прямо напротив ее дома, через дорогу, расстилался большой Центральный парк, противоположной стороной примыкающий к Дей-Тауну – «району полукровок». Всматриваясь в далекие цветные огоньки уличных фонарей, витрин и окон, проглядывающие сквозь кроны высоких деревьев, Дафна сонно думала о гибридах, дейнарах, Адриане, Леонарде и коэри – и сама не заметила, как задремала. В следующий раз она открыла глаза, потревоженная шумной возней Фьюри, пытающегося поудобнее устроиться у нее под боком – и поняла, что снаружи идет дождь. Ночь была заполнена ровным умиротворяющим шумом падающей с неба воды – лучшей в мире колыбельной, как говорила ее мать.