Новая Кровь - Роберт Линн Асприн Страница 6

Счета лавки вызывали недоумение. Даже в наихудший период во всей истории Санктуария, когда казалось, что город стоит на краю полного крушения, Террел получал прибыль. За счет чего? За счет продажи горшков? Чушь!

Почему Террел задерживался в лавке? Что он там делал? Кейд полез в карман туники и извлек несколько квитанций. В них было нечто странное. Все покупатели приходили за горшками лично, никаких посыльных. Отлично. Прошлой осенью количество заказов увеличилось. Естественно, что Террел и сам стал заказывать больше глины. Счета были оплачены вовремя, цены были разумными. Черт побери! Кейд чувствовал, что разгадка кроется в этом. Она просто обязана была быть в этом.

Почему все-таки Террел задерживался допоздна?

Следующие полчаса Кейд размышлял над квитанциями, с каждой минутой приходя во все большее раздражение. Он чувствовал, что ответ таится в них, а не где-то на улицах города. Тарг перерыл весь Санктуарий сверху донизу, а за последние пять дней Кейд сам проверил все возможные варианты. Ни один след никуда не вел. Террела все знали, более того — любили и уважали. Он хорошо выполнял свою работу. Люди были ею довольны. Во всем этом не было ни малейшего смысла. Даже если Террел действительно давал деньги НФОС, он давал не так много, чтобы это имело особое значение. Половина горожан, так или иначе, поддерживала материально ту или иную группировку, хотя и не всегда добровольно. Так с какой же стати в качестве жертвы был выбран именно Террел? В назидание? Маловероятно; этой цели лучше бы послужила какая-нибудь более заметная фигура. А кроме того, если бы это убийство и вправду было задумано как предупреждение, вокруг него постарались бы поднять шум. Нет, здесь что-то другое…

Ну почему он задерживался? Как он получал прибыль? Сколько денег он мог отдавать? Деньги. Позднее время. Деньги. Позднее время.

Может, дело именно в этом? Террел работал допоздна, чтобы заработать побольше денег. Нет. Опять не то. Если он хотел увеличить прибыль, зачем он распускал по домам работников? Почему они не работали вместе с Террелом? Может, Террел хотел, чтобы никто не знал, чем именно он занимается?

Кейд снова погрузился в квитанции, на этот раз отбирая те, которые касались покупок.

— Идиот! — произнес Кейд вслух, даже не зная, кого, собственно, он имел в виду, себя или Террела. Здесь тоже все было в порядке. Террел стал покупать больше глины, но часть этой глины была дешевой, куда дешевле, чем та глина, которую Террел обычно использовал. Кейд был уверен, что проверка непременно покажет, что эта глина вообще не годится для изготовления приличных горшков. Она должна была идти на что-то недолговечное, легко бьющееся, на что-то, пригодное лишь для одной цели — чтобы что-то скрыть…

«Что это было, Террел? — мысленно воззвал Кейд. — Что ты прятал для своих фанатиков? Оружие? Деньги? Наркотики? Все вместе? Что же это было, братишка, что заставляло тебя оставаться в своей лавочке, когда все уходили, гасить свет, раскручивать колесо, месить своими натруженными руками дешевую глину? Что ты делал — посуду с двойными донышками? Или с двойными стенками? Нет, наверное, все-таки с двойными донышками.

Бедный дурачок, неужели ты всерьез поверил, что можешь изменить существующий порядок вещей? Создать новый Санктуарий, новый мир? Сделать мир лучше? Свергнуть презираемых тобою ранканцев? Ах, Террел, разве ты не знал, что революции всегда ведут в Ад?»

Кейд встал и спрятал меч в ножны. Он напал на след. Теперь ему нужно только кое-кого осторожно порасспросить, кое-кому подкинуть монет. Этот след приведет его к правде, к причине ужасной гибели Террела. Он приведет его к убийце брата.

Кейд улыбнулся. Теперь он его найдет!

* * *

Сара сидела на той же самой скамье, на которой незадолго до того сидел Кейд. Она смотрела, как тени скользят по стене, следуя за солнцем. Солнце садилось, в Санктуарий начинался еженощный ритуал безумия. Пора было идти в дом, запереть двери и закрыть ставни. Но к чему суетиться? Террела это не спасло. В Санктуарий смерть следует за тобой всюду, куда бы ты ни спрятался. Если бы не дети…

Тос был хорошим мальчиком. Он понимал, что произошло, и старался утешить мать. Очень старался. А вот маленькая Дру так ничего и не поняла. Она по-прежнему продолжала спрашивать, где папа. Сара уже неоднократно объясняла малышке, что папа больше не вернется, но та отказывалась это понимать. А теперь, когда в доме появился Кейд, все окончательно перепуталось. Он перевернул их жизнь кверху дном. Сара не могла определить, как именно она относится к Кейду — ненавидит, боится или же совмещает эти чувства.

Он распоряжался всеми вокруг, будто окружающие были его собственностью. Сара до сих пор дрожала от ярости, вспоминая, как застала Кейда, обучающего детей метать ножи.

О боги, ведь это все-таки ее дети!

Кейд обвинил ее в том, что она избаловала детей. Он назвал ее дурой и заявил, что единственный способ выжить в такой выгребной яме, как Санктуарий, — это уметь постоять за себя.

Но как она могла объяснить ему причину? Ведь Террел был его братом, и, конечно же, Кейд не мог не знать о его искалеченных руках. Как Кейд мог об этом забыть? Как мог он продолжать прибегать к насилию? Они с Террелом сознательно отказались от насилия и не желали, чтобы их дети шли по этому пути.

И кстати, вовсе она не дура. Она прекрасно знает, что Кейд продолжает обучать Тоса, когда ее нет поблизости. Ублюдок!

Тос боготворил Кейда. Для мальчика дядя был великим воином, героем историй, которые рассказывал на базаре Хаким. Но Сара-то знала, что это не так. Теперь она догадалась, что имел в виду Террел, когда говорил, что Кейд на самом деле не совсем воин. Он — наемный убийца, и это так же точно, как то, что море синее, а солнце всходит на востоке.

Все так перепуталось! Она боялась Кейда, ужасно боялась, хотя он был по-своему добр, но не так, как Террел. В нем не было мягкости — Кейд всегда был мрачен и суров. Правда, иногда казался таким печальным… Вчера ночью Дру стала плакать во сне и звать папу. Когда Сара дошла до детской, чтобы посмотреть, что случилось, она обнаружила, что Кейд уже там и успокаивает малышку. Он держал Дру на руках, и что-то напевал, тихо и неразборчиво. Девочка успокоилась и уснула на его покрытых шрамами руках.

Дверь за спиной у Сары резко распахнулась, и в садик влетел Тос.

— Ма, там Марисса! — выпалил мальчик. Сара несколько мгновений смотрела на сына. Тос был невысоким, но его плечи уже начали раздаваться вширь. Он унаследовал по отцовской линии глаза и волосы илсигов, но нос и подбородок у Тоса были материнскими. Мальчик тряхнул головой, откидывая челку со лба, и радостно улыбнулся матери. Сара слабо улыбнулась в ответ. Последнюю неделю Тос выглядел более счастливым. По какой-то странной причине присутствие Кейда пошло детям на пользу.

— Скажи Мариссе, чтобы она пришла сюда, — отозвалась Сара.

— Сюда? Но ведь уже темно! Кейд сказал…

— Меня не волнует, что сказал Кейд! — оборвала его Сара. — Передай леди Мариссе, что я жду ее здесь.