Голубые Крылья - Владислав Алексеев Страница 6

Вернемся к моменту, когда от моей общины осталось лишь два человека – я и моя сестра. Возможно, еще пара человек сбежали в ужасе от моего внешнего вида, но у меня нет в этом уверенности, потому как не было желания проверять тела, да и возвращаться в лагерь кочевников в принципе. Случайных же встреч со старыми соплеменниками на нашу судьбу тоже не выпало, поэтому мы продолжили свой путь вдвоем. Иронично получается, ведь меня столько времени поглощали мечты о том, как отец мог бы забрать нас с матерью в свою отшельническую жизнь, наполненную приключениями. Сейчас именно в такую историю мы и попали, однако, никакой романтики в этом уже не было. Постоянная необходимость выживать в тяжелых условиях, искать еду и кров, в котором нас не смогли бы сожрать заживо дикие звери, вот что это такое. В такие моменты я бы все отдала, чтобы хотя бы на один день вернуться в свой теплый дом с огромным количеством ресурсов и всем необходимым для беспечного существования.

Уходя из лагеря кочевников, мы прихватили немного припасов, которые могут нам пригодиться для выживания. Среди них лук, копье, сумка с едой и кремнем, новая одежда, ведь все же моя изодрана и пропитана кровью, и полые рога, в которых можно хранить воду. Глиняной посуды тогда еще не было, так что приходилось довольствоваться тем, что есть. Первым делом мы с сестрой двинулись в сторону нашей общины, чтобы окончательно убедиться в том, что среди наших никого не осталось. По пути я подошла к пруду, чтобы наполнить рога водой, и оказалась шокирована своим лицом. Бледная белая кожа, как и на всем теле, опухший и покрасневший левый глаз, благодаря которому мой взор покрывался красными пятнами, а также черные круги в самых различных местах. Коричневые волосы были грязными и в сухой крови, возможно еще от того самого удара по голове, который я получила во время нападения на мою деревню. Неудивительно, что все разбежались, увидев, как я поднимаюсь с земли. Телодвижения мне давались очень тяжело, тело стало будто онемевшим, но несмотря на это я попыталась хоть немного привести себя в порядок и умыться. Скорее всего, это дело привычки, потому что мне всегда была свойственна чистоплотность, относительно тех времен, разумеется. Получив доступ к воде впервые за несколько дней, я пила очень много, словно пытаясь наверстать все убытки, которые претерпел мой организм. Полагаю, выпить мне пришлось примерно столько, сколько может поместиться в мой многострадальный желудок в принципе. Однако, такой процесс не мог меня не порадовать, ведь если мой организм еще нуждается в воде, значит он живой. На тот момент я еще не обратила внимание на то, что мое сердце перестало биться, из-за чего и присутствовала серьезная скованность в движениях. Отмыв от грязи и крови сестру, а также пополнив припасы, мы продолжили путь к деревне.

Как и ожидалось, выживших не было. Община разграблена полностью. Тела все еще кучей лежали в центре, а имущество либо сгорело, либо украдено кочевниками. Я до сих пор не знаю, какие цели двигали ими. Может, им нужны ресурсы, или они просто любили убивать. Между тем, в скором времени мы наткнулись на алтарь, который и служил для жертвоприношений людей. Это объяснило, почему они столько времени держали нас, а потом уводили по паре человек. Примечательно и то, что на каменном пьедестале присутствовали лишь головы, в то время как остальные части тела загадочным образом исчезли. Такие находки порой заставляют задумываться, какое влияние может иметь простая религия. В тот момент я сама верила в подобное, потому что являлась дочерью шамана деревни, но подобная ситуация перевернула мое представление о хорошем и плохом. Отношение ко всему сверхъестественному постепенно становилось резко негативным из-за того, как это нелепо может воздействовать на людей, вынуждая их убивать себе подобных ради глупых жертвоприношений. Впоследствии я еще не раз вернусь к этой теме, но пока остановимся на том, что есть.

У нас с сестрой не было идей по поводу того, что делать дальше. Мы не собирались здесь оставаться, так как поблизости бродили кочевники. Пусть мое состояние еще не определено, но я сильно боялась за сестру, ведь не была уверена, что она подвержена тем же чудесам. Приходило осознание того, что в скором времени придется самостоятельно добывать еду. Усугубляло ситуацию еще и то, что в приступе внезапного голода мне пришлось уничтожить значимую часть имеющейся у нас еды. Мы решили двинуться в произвольном направлении, чтобы убраться как можно дальше из этих земель.

Мое тело постепенно приходило в норму. Мелкие раны зажили в течение суток, а более серьезные дыры сначала начинали медленно кровоточить, вынуждая меня чем-то их прикрывать, а потом и вовсе затягивались вслед за порезами. Сердце возобновило свою деятельность своим биением, что спровоцировало резкий прилив сил и вновь вернуло возможность свободно двигаться и ощущать окружение. Красные пятна тоже постепенно исчезли, а кожа приобрела естественный оттенок. На полный возврат исходного состояния ушло около десятка дней, но после этого срока от ранений не осталось и следа. За счет моей устойчивости к голоду, я почти не принимала пищу и воду, оставляя большую часть сестре, которая еще нуждалась в силах и энергии. Помимо этого, мне удалось обнаружить, что мой организм легко переживает и перепады температур, и нехватку энергии, поэтому без особого труда я могла сторожить костер по ночам без риска случайно заснуть, если нам не удалось обнаружить нормального укрытия. Холодные северные ветра почти не создавали для меня дискомфорта, поэтому если моему единственному спутнику становилось холодно, я запросто могла перекинуть на нее часть своей одежды.

Когда наши запасы начали подходить к концу, мне пришлось взять в руки оружие и попробовать себя в охоте. Мой бывший супруг был в этом деле очень хорош и иногда показывал, как нужно правильно двигаться и стрелять. Делал он это не из поучительных целей, а скорее ради собственных тренировок, тогда как я просто с интересом наблюдала в свободное время. Вспоминая полученный, как оказалось, весьма полезный опыт, я начала усиленно практиковаться. Поначалу получалось слабо, но уже на второй день мне удалось ранить оленя, а потом, после долгого преследования, и вовсе полностью добить. Это мой первый успех во владении оружием, хоть здесь и сыграла свою роль моя скрытность и немного удачи. Готовить пищу я могла даже при минимальных ресурсах, поэтому с разделкой и жаркой оленя на костре, а также последующей упаковкой запасов проблем не возникло. Серьезной бедой стали стрелы. Большую часть можно собирать обратно, но каждая рано или поздно ломалась, поэтому через пару лун странствий снаряды попросту кончились. О том, как о сооружать их полностью с нуля, у меня не было ни малейшего представления, поэтому пришлось полагаться на копье. Успешность с ним оказалась значительно ниже, поскольку большинство зверей не позволяли приблизиться к себе слишком близко и чаще всего оно служило для возможной обороны от нападений со стороны лесных обитателей. Однако, то ли нам сильно везло, то ли отпугивал костер, но за столь долгое время странствий на нас так ни разу никто не напал.

– Сестра, когда мы уже придем?

Она задавала мне этот вопрос два-три раза в неделю. Я понимала, что постоянное отшельничество не приходится ей по душе, поэтому сказала, что однажды мы найдем новый дом. В моей общине рассказывали, что существует множество других деревень, даже в нашей глуши. Хотелось верить, что мы сможем найти хотя бы одну. Нас могли не принять, могли не понять, но в крайнем случае я подсознательно надеялась, что снова смогу попытаться говорить на другом языке, пусть и не до конца понимала, как это правильно делать. Тогда мне казалось, что встретить других людей будет не так уж и трудно, но уже третью луну, мы бродили по лесам и полям, не обнаруживая никаких признаков жизни. Все что мне оставалось, это давать ненадежные обещания и верить, что однажды нам повезет, и случится это до того, как нас съедят дикие звери.