Стигма ворона 4 - Ник Гернар Страница 6

Эш кивнул. А потом хмуро спросил:

— А с моим предшественником ты тоже разговаривал?.. Перед тем, как он сошел с ума.

— Да. И, кстати, он согласился сразу. Он был настоящим героем...

— Не то, что я? — усмехнулся Эш.

— В некотором смысле я действительно надеюсь, что ты — другой. Не такой, как он. Энмеш был могучим колоссом, готовым пойти на многое ради беззащитных и невинных. Вот только где их таких теперь найдешь? Разве что в колыбели. Все запятнаны, Эш. Кто делами, кто бездействием. Невинных нет, остались только обычные. Самые обычные люди, которые боятся за свою шкуру и всеми правдами и неправдами хотят выжить. Я пытался донести это Энмешу, когда он после разговора со мной вернулся в город и обнаружил, какой оригинальный способ сосуществования с созданиями Иркаллы нашли его соплеменники. Но он не услышал меня. Он жаждал справедливости и возмездия... А потом обратного пути уже не осталось.

Эш усмехнулся.

— Я его понимаю.

— Чтобы требовать невинности, нужно быть невинным самому, — жестко ответил Кош. — Но в данный момент в этой комнате таких нет. И в твоем мире, скорей всего, тоже. Но разве можно судить человека за то, что в скотских условиях в нем просыпается зверь? В ком-то — заяц, в ком-то волк. А для зверья не бывает добра и зла. Есть только жизнь, и есть смерть. И когда город вдруг превращается в дикий лес, все морально-нравственные принципы умирают. Остается только битва за шкуру, добычу, свою самку и потомство. И сражаться за таких людей — вовсе не то же самое, что вынести из огня невинного младенца. Это гораздо труднее. Любить людей — такими, как они есть и какими бывают — вообще непросто. И тем более, отдать за них свою собственную жизнь. И то, что ты не торопишься с выводами и решениями — это нормально. Это добрый знак. Думай. У тебя еще есть немного времени. А теперь я тебя отпущу...

Перед глазами Эша все стало белым. Лицо Коша, белая комната, шахматный пол — все исчезло. Голова у парня закружилась, пространство вокруг закачалось, будто Эш падал с большой высоты.

А потом он открыл глаза, и увидел розовеющее небо, рыжие отблески костра и редкие искры, летящие вверх от порывов ветра.

— С возвращением, — услышал он голос Дария.

Опираясь на локоть, Эш поднялся с настеленных плащей и сел.

— Меня что, целую ночь не было?.. — проговорил он, осматриваясь по сторонам.

Первым делом он пересчитал всех своих. Кош не обманул: все члены его небольшой команды были живы, и с полным комплектом рук и ног.

— Да, и это был правильный выбор! — хохотнул Аншар. — Слышь, Червь? Ты мне теперь пять золотых должен!

— Ты ставил, что на восходе солнца. А солнце еще не показалось! — возразил Червь. — Так что выиграл Гидра.

— Я не понял, вы тут ставки на меня делали? — не то рассердился, не то обиделся Эш.— Совсем сдурели. Я вам что, кобыла ярморочная?

— Так заняться-то больше нечем было, — вздохнул Червь. — Мы же тут это... Застряли.

— В смысле?..

Вокруг костра, у которого грелись стигматики, валялись останки машин. Чуть дальше разрушенной стелы на округлом боку лежала туша гигантского тура и обезглавленная огромная рысь. Их шкуры потеряли привычное сияние и теперь были просто окровавленным мехом, присыпанным не то пухом, не то снегом.

«Прямо сейчас Первый умирает в телах двух гигантов, которые защищали твоих людей и твое бесчувственное тело», — вспомнились ему слова Коша. «С каждым управляемым носителем он теряет толику своей массы и частицу опыта. Может быть, только что он забыл один из своих снов. А может, причину, по которой он сочувствовал людям.»

Эш тихо выругался себе под нос.

Неужели все так и есть? И от его личного решения зависит, что вообще на этом свете будет дальше, и будет ли вообще?..

Чуть дальше погибших тварей ровным кольцом стояли гиганты, покачивая огромными головами и перетаптываясь с ноги на ногу. И десятками их горящих глаз на Эша смотрел Первый.

«А ты был бы готов ради этого разговора пожертвовать парой дней из своего прошлого? Или парой месяцев?»

Эш вздохнул.

Меньше чем за год его мир перевернулся с ног на голову. Или, вернее, наоборот, встал с головы на ноги. И каждый прожитый день, каждая победа или ошибка сделали его тем, кем он стал сейчас.

И он ни за что не хотел бы потерять их.

— Пока ты там дрых, мы сначала в переделке побывали, а теперь вот в ловушке торчим, ничего сделать не можем, — начал рассказывать Аншар. — Кони еще разбежались. Нам бы их поймать, пока волки не сожрали, а тут вот эти стоят!..

— Это не ловушка, — сказал Эш, поднимаясь на ноги и указывая рукой на гигантов. — Это, братья, теперь наша охрана. По крайней мере, до поры, до времени. Так что привыкайте.

Все вопросительно смотрели на Эша и ждали объяснений.

Но он не торопился откровенничать. Размяв плечи, спросил:

— Выпить есть у кого?

Дар отрицательно покачал головой.

— Ни выпить, ни пожрать. Все на лошадях ускакало.

— Эх...

Эш невольно вспомнил Ларса — вот у кого всегда удивительным образом обнаруживалась можжевеловка и курительная смесь.

А еще он умел цинично и рационально мыслить.

Вот бы сейчас его сюда. Крыс бы прищурился своим особенным, внимательным и оценивающим прищуром, ляпнул бы что-нибудь издевательское и дальше можно было бы спокойно говорить обо всем, в том числе и об уничтожении Внутреннего круга. И о собственной смерти.

С Дарием на эти темы говорить было сложно.

А с остальными всю эту кухню обсуждать вообще ни к чему. Для них решения Эша должны быть четкими, определенными и требующими не дискуссии, а непременного исполнения.

— Если разрушить стелы, нападения Иркаллы действительно прекратятся. Я был прав, — сказал Эш, усаживаясь поближе к огню. — Первый тоже хочет их уничтожить, так что наши цели здесь совпадают. Поэтому гиганты на нашей стороне.

— Что не мешает им убивать людей по ту сторону стены, — заметил Дар.

— Они не убивают, а отмахиваются от направленных на них атак, — возразил Эш. — А ты хотел, чтобы они вообще никак не сопротивлялись? Просто давали бы себя порешить, как глупые куры?

— Лично я бы хотел, чтобы ни гигантов, ни их господина, ни Единого просто на свете бы не было, — с горечью проговорил Дар. — Вот это была бы жизнь!

Эш усмехнулся.

— Растекаться и горевать потом будем, — неожиданно резко сказал он, отвечая не столько на реплику Дария, сколько на собственные, невысказанные мысли. — Сейчас других дел полно.

Да, растекаться некогда.

О предложении Первого и о будущем он подумает позже.