Мой личный враг - Елена Звездная Страница 6

Инар замер, потом затрясся. Я тоже замерла, но мага трясло все сильнее, и я уж было подумала, что это его высшая степень наслаждения так кочевряжит, но, увы!..

– Что ты?.. Ты… ведьма! – прошипел парень, падая на пол.

В следующее мгновение вокруг нас что-то взорвалось, и все те, кто безразлично проходил мимо, узрели мой потрепанный вид и извивающегося от боли Инара. Кто-то завизжал, послышались крики, кто-то помчался за целителями. А я в ужасе смотрела на мага со стремительно сереющим лицом и искаженной яростью рожей.

– Ведьма! – это был его последний стон.

– Инар, – я бросилась к умирающему.

Но меня оттеснили, уверенно и гневно. Какие-то две магички начали магичить, а оттолкнувший меня от Инара некромант взглянул на меня и хрипло сказал:

– Лучше уйди, ведьма!

Так как из бокового прохода появились целители, я решила, что это будет разумно. Подхватив упавшую во время натиска ученическую тетрадь, я торопливо направилась в комнату, едва сдерживая рвущиеся рыдания.

Ворвавшись в стан подруг-ведьм, я с надрывом сообщила:

– Я не могу так больше!

Ведьмы в это время с интересом разглядывали вторую меня, которая стояла, прижимая тетрадь к груди, и глупо улыбалась. Рогнеда перевела взгляд с меня улыбающейся на меня рыдающую, ткнула первую пальцем, и иллюзия лопнула.

– Ну вот, – меланхолично проговорила Любава, – я же говорила – мы все умрем!

А потом меня успокаивали, а я, вытирая слезы, все рассказывала и рассказывала под охи-ахи сочувствующей аудитории.

– Ирод проклятущий! – Святомира на эпитеты никогда не скупилась.

– А я тут подумала, – Любава иногда даже думала, – это не мы все умрем, это они все умрут.

Тринадцать ведьмочек залились горьким слезами и попытались снять серьги-амулеты… Не вышло. Мы попытались снова, и опять безрезультатно. И не то чтобы мы были слишком против амулетов, просто маги не выносят угроз своему существованию. А мы теперь были угрозой!

– Мы все умрем, – бледнея, выдала Рогнеда.

– Да заткнись ты, – вспылила Любава.

А я решила еще поплакать, мне можно, я же только ведьмочка. И у меня сердце разбито… и настроение испорчено… и я, кажется, человека убила, а еще:

– Это был мой первый поцелуй… – Истерика началась снова.

В двери постучали, когда ведьмочки уже устали мне доказывать, что я красивая, и что мужиков на свете как кроликов нерезаных, в смысле – завались, и что мага так просто не убьешь. Открывать пошла Бажена, которой мои причитания тоже изрядно надоели.

Как оказалось, с нами хотел пообщаться ректор.

– Доброго вечера, адептки. – Ваэдан Шмидкович старался не смотреть на Бажену, зато на нас направил свой суровый взор. – Итак, амулеты действуют, и сейчас вы не представляете никакого интереса для адептов нашей академии.

Я почему-то после этих слов завыла.

– Адепт Арканэ жив, – поспешил заверить меня руководитель этого общества сумасшедших.

– Правда? – я поспешно высморкалась. – А что с ним было?

– Ваш амулет, – ректор хищно осклабился, – он не позволяет магам впитывать ваш ресурс. А если маг упорствует, амулет выпивает весь его магический резерв.

Тринадцать ведьмочек остолбенели, а ректор, леший его задери, преспокойно продолжал:

– Это хорошо, что на показательное выступление попался Арканэ, он сильнейший студент в академии, и все решат, что если он едва выжил, то остальным лучше и не рисковать. Таким образом, вы в безопасности, и учебный процесс не будет нарушен.

Если говорить откровенно – нам все это не нравилось. Одно дело столкнуться со всеобщей любовью магов, другое дело – с ненавистью, тоже всеобщей, ну и в дополнение – с тщеславием магов, с их презрением и демонстрацией превосходства. Но, судя по лицу ректора, это уже были сугубо наши трудности.

– Доброй ночи, адептки. И вот расписание ваших занятий на завтра.

Лист бумаги был положен на стол, сам ректор удалился… украдкой бросив взгляд на Бажену.

– Мы все… – начала Любава. Под нашими мрачными взорами она подавилась словами и исправилась: – Должны выжить.

Обозленные ведьмы начали укладываться. Расстелив постели и переодевшись ко сну, все как одна уселись, удобно примостившись спиной к подушкам, и открыли ученические тетради. Каждая уважающая себя ведьма перед сном повторяет самое важное из пройденного за день, после делает запись в дневнике и только потом ложится спать.

Спустя час, когда все перешли к записям в дневники, над спальнями понеслись всхлипы и сдержанные рыдания. Раздался откровенный рев – это Любава. Я, вытирая собственные ручьем льющиеся от жалости к себе слезы, украдкой взглянула на Бажену – та тоже писала и давилась слезами. Варвара, напротив, была спокойна, своей аккуратной ручкой с черными ноготками она выводила лаконичные предложения и даже умудрялась видеть происходящее вокруг.

– Хватит себя жалеть, – угрюмо сказала подруга.

Мы с Варварой ходим парой – это про нас. Мы всегда парой были. Еще с детства, когда вместе в луже купались. Потом, уже в школе, к нашему дуэту присоединилась Белинда. Девочка она была хрупкая, белокожая, черноглазая, а волосы зеленые. Мы уж думали, русалка, оказалось – неудачный эксперимент. Зеленые потом отросли и стали нормальными черными, а кожа так белой и осталась.

– Поганка ты наша бледная, – иной раз говорили наставницы.

– Вся в вас, – парировала Белинда.

А потом простаивала на коленях в углу, у нас в школе жесткая дисциплина, не то что у этих.

– Прорвемся, – Белинда отложила дневник, – но нас так жа-а-а-алко…

– И не говори, – отозвалась Рогнеда, – мне нас так жалко не было, даже когда чертополох собирать ходили.

– У-у-у, – завыла Любава.

– Выживем! – хором сказали мы.

А дальше произошло нечто.

Сначала посреди этой объединенной спальни появился стол. Потом на столе расстелилась сама собой скатерть. На скатерке начали проявляться тарелки. Жареный индюк, разносолы, самовар, настоящий и дымящийся, плюшки, пирожки! Мы подскочили от удивления, хотя уже догадывались, кто здесь шалит.

– Здравствуйте, дорогие ведьмы! – из ниоткуда появился домовой. Маленький такой старичок в красной шляпе, смешных коротких шароварах и с носом-картошкой. – Уж не побрезгуйте угощением.

Дневники были отложены до худших времен, а довольные и счастливые ведьмочки бросились… нет, не к столу, к домовому! Мы таких еще не видели, он весь какой-то ненашенский был, да и солидный, и выпить не предлагал.

– Выпьем за встречу! – раздалось разудалое, и появился еще один домовой. Тоже старичок, тоже ростом невелик, зато наш, в портках да рубахе, а еще с бутылью, что больше него самого.