Волки Кальи - Стивен Кинг Страница 6

— Но ты не собираешься сделать что-нибудь глупое, не так ли,Ти? Что-нибудь глупое и в одиночку?

— Нет, — ответил он.

Без малейшей запинки. «Он уже начал строить планы», —подумала Залия, и у нее в душе затеплилась надежда. Конечно, Тиан ничего не могпротивопоставить Волкам, никто из них не мог, но он был далеко не дурак. Вфермерской деревне, где у большинства мужчин хватало ума лишь на то, чтопахать, сеять да убирать урожай, Тиан разительно отличался от остальных. Он могнаписать свое имя. Он мог написать: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ЗАЛЛИ». Этим, собственно, они завоевал ее сердце, хотя она не могла прочитать написанное в пыли. Он могскладывать числа, мог перечислять их, идя от большего к меньшему, что, по егословам, куда сложнее. Так может..?

Какая-то ее честь не хотела доводить эту мысль дологического завершения. И однако, когда она подумала о Хедде и Хеддоне, Лии иЛаймане, другая ее часть начала надеяться на лучшее.

— И что ты задумал?

— Хочу созвать общее собрание. Пошлю перышко.

— Они придут?

— После того, как новость облетит Калью, придут все мужчины.Мы все обговорим. Может, на этот раз они решатся вступить в бой. Может, захотятсразиться за своих детей.

Сзади раздался старческий голос: «Глупая это затея».

Тиан и Залия обернулись, посмотрели на старика. Тот смотрелна них.

— Почему ты так сказал, дедушка? — спросил Тиан.

— Расходясь с такого собрания, как ты планируешь, мужчины,если пьяные, могут сжечь половину страны, — ответил старик. — А трезвые… — онпокачал головой. — Ты не сдвинешь их с места.

— Я думаю, на этот раз ты ошибаешься, дедушка, — стоял насвоем Тиан, и Залия почувствовала, как ужас сжимает сердце. Однако, огонекнадежды не желал гаснуть.

3

Ворчания бы поубавилось, если б Тиан назначил собрание навечер следующего дня, но он этого не сделал, полагая, что времени у нихосталось слишком мало, чтобы терять даже один день. И когда он послал Хедду иХеддона с перышком, они пришли. Как он и рассчитывал.

Зал собраний Кальи находился в дальнем конце Главной улицы,за магазином Тука, рядом с Павильоном, темным и пыльным в конце лета. Приобычном раскладе в скором времени женщины начали бы его украшать, готовясь кпразднику Жатвы, но в принципе праздник этот никогда не отмечался в Калье с размахом.Детям нравилось смотреть, как соломенные чучела бросают в костер, некоторымсмельчакам удавалось урвать свою долю поцелуев, но на том все и заканчивалось.Народ, возможно, и гулял в Срединном и Внутреннем мирах, но не здесь. Здесьлюдей занимали более серьезные проблемы, чем праздник Жатвы.

Такие проблемы, как Волки.

Некоторые из мужчин, с процветающих ферм на западе и трехранчо на юге, приехали на лошадях. Эйзенхарт с Рокинг Би даже прихватил с собойвинтовку, а грудь его крест накрест перепоясывали патронташи (Тиан Джеффордс,правда, сомневался, что от патронов будет какой-то толк, а из древней винтовкиможно стрелять, хотя некоторые таки стреляли). Делегация Мэнни приехали нателеге, запряженной двумя меринами-мутантами: одном трехглазом, втором — сбольшущим розовым наростом на спине. Но в большинстве своем мужчины Кальиприезжали на ослах или волах, одетые в белые штаны и цветастые рубашки. Тычкоммозолистого большого пальца они отбрасывали сомбреро на спину, там егоудерживали завязки на шее, входили в зал, стараясь ни с кем не встречатьсявзглядом, рассаживались по скамьям из некрашеной сосны. В отсутствии женщин ирунтов мужчины заполнили менее тридцати из девяносто скамей. Некоторыепереговаривались друг с другом. Никто не смеялся.

Тиан стоял у дверей, с перышком в руке, наблюдал, как солнцескатывается к горизонту, как золото все гуще замешивается на багрянце. Когдаего край коснулся земли, Тиан еще раз посмотрел на главную улицу. Пусто. Лишьтри или четыре рунта сидели на ступенях магазина Тука. Все огромные и годящиесялишь на то, чтобы ворочать камни. А вот мужчин он больше не увидел, ни пеших,ни на ослах, ни на лошадях. Глубоко вдохнул, выдохнул, снова вдохнул, поднялглаза к небу.

— Человек-Иисус, я в тебя не верю, — сказал он. — Но, еслиты там, помоги мне. Замолви Богу словечко.

Потом вошел в Зал собраний и захлопнул двери, возможно, чутьгромче, чем требовалось. Разговоры смолкли. Сто сорок мужчин, в основном,фермеры, наблюдали, как он идет по проходу, в широких штанах, каждый шаг гулкоотдавался от деревянного пола. Он-то опасался, что перспектива выступить передвсеми мужчинами Кальи вгонит его в ужас, все-таки он — простой фермер, неартист или политик. Но подумал о своих детях, потом посмотрел на мужчин ипонял, что без труда может держать их взгляды. Перышко в его руке не дрожало.Когда он заговорил, слова слетали с языка одно за другим, складываясь в четкие,связные предложения. Они могли не поддержать его, хотя он надеялся, чтоподдержат, что дедушка ошибается, но чувствовалось, что слушать они готовы.

— Вы знаете, кто я, — начал он. — Тиан Джеффордс, сын Люка,муж Зелии Хуник. У нас пятеро детей, две пары близнецов и еще один сын.

По залу пробежал тихий шепот, возможно, люди говорил другдругу, какие же Тиан и Залия счастливые, раз у них родился единственныйребенок. Тиан подождал, пока вновь установится тишина.

— Я прожил в Калье всю жизнь. Я делил с вами хлеб, а выделили его со мной. А теперь прошу, чтобы вы выслушали меня.

— Мы говорим, спасибо, сэй, — пробормотали они. Стандартный,нейтральный ответ, но и он воодушевил Тиана.

— Скоро придут Волки. Мне сообщил об этом Энди. Тридцатьдней, от луне к луне, и они будут здесь.

Вновь бормотание. Тиан слышал в нем отчаяние и ярость, но неудивление. Когда дело касалось распространения новостей, Энди не было равных.

— Даже те из нас, кто умеет читать и писать, не могут ничегонаписать, потому что нет бумаги, — продолжил Тиан, — поэтому я не могу сказатьс определенностью, когда они приходили в последний раз. Ничего не записывается,вы знаете, все передается из уст в уста, от стариков к молодым. Но я помню, чтоуже ходил в штанах, следовательно, прошло больше двадцати лет…

— Двадцать четыре, — крикнули из дальних рядов.

— Нет, двадцать три, — возразил кто-то из сидящих впереди.Мужчина поднялся. Рубен Каверра, пухлый, всегда улыбающийся толстячок. Нотеперь улыбка исчезла с его лица, на нем отражалась только печаль. — Они взялимою сестру, Рут, так что можете мне поверить.

Вновь шепот, на этот раз выражающий согласие. Мужчины моглибы рассесться по всему залу, но предпочли сесть в тесноте, чтобы чувствоватьплечо друг друга. Иной раз и в неудобстве есть свои плюсы, отметил про себяТиан.