Ледяная гвардия - Стив Лайонс Страница 6

— Ты убил его, — прошипел валидиец. — Хладнокровно убил!

— Я казнил его, — возразил Блонский, — потому что он был дезертиром.

Лейтенант раздул ноздри от ярости:

— Аркадии был моим хорошим другом. Если у тебя имелись причины усомниться в его храбрости, ты должен был прийти ко мне или к кому-то из других командиров. Какие у тебя доказательства? Чем ты можешь подтвердить обвинение?

— Только то, что я видел, сэр. Мой взвод сражался с ордой мутантов, и меня взрывом отрезало от остальных. Я укрылся на старом складе, где и обнаружил сержанта Аркадина. Уверен, он давно там прятался.

— Это он тебе сказал? — резко спросил лейтенант.

— Нет, сэр, — ответил Блонский. — Но по его жестам было видно, что…

— Я ничего не хочу слышать о его жестах!

— Что ж, хорошо. Мутанты увидели, что я зашел в здание, и я, чем мог, забаррикадировал дверь, но они стали ее ломать. Я приготовился встретить их лазерным огнем, но сержант Аркадии бросил свой лазган и попытался вылезти через окно.

— Не принимается как доказательство, — сорвался лейтенант, скользнув кулаком по столу между ними. — Ты ошибся, рядовой Блонский. Сержант Аркадии… был… отличным тактиком. Не сомневаюсь, что он решил выбраться со склада, чтобы зайти к атакующему вас противнику с тыла и…

— Он бросил оружие, сэр!

— Какое ты имеешь право судить одного из нас? — прошипел валидиец.

— Могу я снова задать вопрос, сэр? — сказал Блонский. — Извещены ли мои командиры о моем задержании? По правилам один из них должен присутствовать здесь. — Судя по молчанию лейтенанта, ответ был «нет».

Блонский вздохнул и, кажется, уже в сотый раз повторил:

— Сержант Аркадии был дезертиром. Я расстрелял его в соответствии с инструкциями, прежде чем он смог бы…

— Нет! — заорал лейтенант.

Блонский замолчал. Все равно его никто не слушал.

Повисла тишина. Допросчик в это время наблюдал из другого окна за деятельностью космопорта внизу, видимо, обеспокоенный тем, останется ли для него место на корабле и как долго придется ждать эвакуации.

— Тебе повезло, что там оказался мой взвод, — сказал наконец лейтенант, чуть понизив тон, — и перебил мутантов, не дав им проломить дверь и добраться до тебя. Хотел бы я, чтобы наши оказались там чуть раньше и спасли моего сержанта.

— Я тоже хотел бы этого, сэр.

— Мое мнение таково, рядовой Блонский: ты убил сержанта Аркадина безо всяких на то оснований. Я не знаю почему. Может, это ты собирался дезертировать, а он встал у тебя на пути? Единственный способ удостовериться — созвать официальный трибунал, на котором, как ты сам говоришь, должны присутствовать твои командиры. А это, как ты знаешь, займет некоторое время, учитывая сложившиеся обстоятельства. К тому же высказывание таких оскорбительных обвинений способно очернить имя хорошего человека.

— Как скажете, сэр.

Глядя на то, как ведет себя лейтенант и как он старается не смотреть ему в глаза, Блонский мог предположить, что, как бы лейтенанту ни хотелось верить в свои слова, больше он не был в них так уверен.

Тяжело вздохнув, лейтенант изрек:

— Ладно. Проваливай отсюда. В любом случае для тебя было бы милостью держаться подальше от передовой. Ведь ты из Вальхалльского 319-го? Этот полк остается для действий в тылу противника, он обречен. Итак, рядовой Блонский, если ты столь ревностный и чертовски преданный Императору гвардеец, вот тебе возможность это доказать — твой бесспорный шанс погибнуть за него!

«Термит» вызывал у Ивана Гавотского особые чувства.

Эту небольшую машину, снабженную огромным цилиндрическим буром, почти перевешивающим шасси, отличал характерный для вальхалльского облика снежный бело-зеленый камуфляж. По ее бортам были установлены шесть огнеметов, и еще четыре на самом буре.

Гавотскому много раз доводилось слышать истории о том, как его далекие предки боролись за выживание, когда астероид, упавший на их родную Вальхаллу, превратил ее цветущие поля в ледяные пустоши. Добавившееся к прочим бедам вторжение орков дало вальхалльцам повод сражаться и ощущение цели, которой можно достичь.

Точные чертежи разработанной ими машины для бурения льда были давно утеряны. Но из всей современной техники именно этот «Термит» был максимально близок по своей конструкции к той древней машине, что помогла вальхалльцам выиграть войну. Благодаря ей люди получили власть над изменившейся окружающей средой — стали пробивать тоннели в толще льда и наносить по орочьим ордам удары там, где их меньше всего ждали.

Понятно, что с одним «Термитом» эту войну не выиграть, но поскольку Крессида с каждым днем все больше походила на Вальхаллу, он мог бы доставить особый отряд ледяных гвардейцев туда, куда иными способами не добраться. Только бы еще найти этих людей.

С тех пор как Гавотский отправил приказы, прошло более двух часов. Первым явился рядовой Михалев — спокойный худощавый человек с тонкими чертами лица, совсем не такой, каким Гавотский представлял себе специалиста по тяжелому оружию. Следующей прибыла Анакора. Даже когда она признавалась Гавотскому, что быть назначенной в его подразделение для нее большая честь, выражение ее лица оставалось безразличным, а взгляд — безжизненным. Потом пришел Блонский: его черные прищуренные глаза смотрели настороженно, как у ястреба.

Вот, собственно, и все на тот момент, не считая нескольких вокс-сообщений, искаженных помехами. Двое из списка Гавотского значились убитыми, трое — пропавшими без вести, хотя их поиски продолжались. Еще о четверых, включая отобранных в резерв, не было никаких сведений. Приунывший сержант вздохнул с облегчением, когда увидел приближающуюся «Химеру», и даже не мог скрыть своего удивления, заметив мускулистого широкоплечего солдата, ехавшего на ней, уцепившись за борт.

Пассажир не стал ждать, пока машина остановится. Он спрыгнул и легким шагом направился к Гавотскому. Широкая белозубая ухмылка рассекала его черную бороду.

— Рядовой Борщ, — представился он. — Простите за опоздание, но ваше первое сообщение до меня не дошло. Техника подвела…

Гавотский также представился Борщу. Рядовой уже начал задавать свои вопросы, когда сержант, резко подняв руку, оборвал его и намекнул, чтобы тот ждал вместе с остальными возле «Термита». Новичок подчинился, и тут сержант заметил, что Борщ и все остальные бросили взгляд на мрачную фигуру полковника Станислава Стила.

Стил стоял в нескольких метрах от них с силовым мечом в ножнах у бедра и холодным проницательным взглядом, наблюдая за происходящим. Его бионический правый глаз ярко вспыхивал при свете взрывов: это было единственное, что выдавало наличие аугментики.

Некоторые говорили, что из-за своих киберимплантатов Стил утратил эмоции, стал холодным и бесчувственным. Гавотский знал, откуда взялся этот миф. И он считал, что ему дана особая привилегия — быть одним из немногих, кто знал правду.