Королева бурь - Мэрион Зиммер Брэдли Страница 6

Предательница умерла, сраженная смертельным заклятьем. Но перед смертью она прокляла лорда Алдарана…

Слухи разнеслись по замку со скоростью степного пожара, разжигаемые несколькими женщинами, присутствовавшими в покоях Алисианы. Они видели слишком много, чтобы хранить молчание, но слишком мало, чтобы дать правдивый отчет о произошедшем.

Служанка прокляла маленькую барраганью, и Алисиана из Рокравена изнемогала в родовых муках. Она прокляла лорда Алдарана, он и в самом деле ни с кем не делил ложе — он, менявший женщин с каждой переменой лун. Еще одно зловещее предположение заставило Допела вздрогнуть. Не была ли леди из Рокравена той, кто наложил заклятье на мужскую силу Микела, чтобы навеки сохранить место в его постели и сердце?

Один из стражников, грубый вояка, со смехом сказал:

— Если бы леди Алисиана обратила взгляд своих хорошеньких глазок на меня, то я бы с радостью рискнул здоровьем.

— Замолчи, Радан, — осадил его пожилой оружейник. — Такие разговоры не к лицу молодым парням. Займись-ка лучше делами. Нечего торчать здесь и сплетничать.

Когда солдат ушел, оружейник ласково обратился к Донелу:

— Такие разговоры не подобают мужчинам, но он всего лишь шутил; он расстроен, потому что у него нет женщины. Не считай это признаком неуважения к твоей матери. Воистину, в Алдаран придет праздник, если Алисиана из Рокравена подарит нашему лорду наследника. Тебе не следует сердиться на бездумные речи; если прислушиваться к лаю каждой собаки, мудрым не станешь. Возвращайся к своим занятиям, Донел, не трать время на слухи и суждения невежественных простолюдинов.

Донел взял планер и сейчас парил в воздушных потоках над замком. Тревожные мысли остались позади, память временно отключилась. Мальчика захватило очарование полета, он то закладывал широкую дугу к северу, то поворачивал на запад, где над горными пиками висело огромное пурпурное солнце.

«Похоже на ястреба в свободном полете…» Крыло из кожи и дерева слегка наклонилось, повинуясь движению кисти. Он сосредоточился на воздушном потоке, позволяя ветру нести планер. Его разум слился с самоцветом. Донел видел небо не как голубую пустоту, но как огромную сеть полей и течений, сотканную для полета. Он скользил вниз, пока не начинало казаться неизбежным столкновение с темной громадой утеса, а потом, в последнюю секунду, позволял восходящему потоку уносить себя в сторону, танцуя вместе с ветром. Мальчик бездумно порхал, отдавшись чистой радости полета.

Зеленая луна Идриель тусклым полумесяцем висела в пламенеющих небесах над самым горизонтом; серебряный серп Мормаллора, казалось, был соткан из бледнейших теней, а сияющий знак неистового Лириэля, самого крупного из спутников, сейчас только начинал выплывать из-за горизонта. Низкий рокот грома, исходивший от грозовых облаков с противоположной стороны замка, пробудил в Донеле воспоминания и тревожные предчувствия. Возможно, в такое время ему не сделают выговор за пропуск занятий, но если он не вернется в замок после захода солнца, то его наверняка ждет наказание. На закате поднимался сильный ветер, и около года назад один из пажей разбил планер и сломал плечо на скалистом утесе. Ему еще повезло, что он остался в живых. Донел озабоченно поглядывал на крепостные стены, подыскивая восходящий поток, который поднимет его туда, иначе придется сесть на склон холма и нести свой планер — пусть легкий, но довольно громоздкий. Ощущая малейшие перемены направления ветра, усиленные матриксом, он поймал поток, который, если тщательно рассчитать, вынесет его прямо над замком, откуда можно спокойно спланировать на крышу.

Поднявшись выше, Донел с содроганием увидел обнаженное тело женщины, свисавшее со стены. Ее лицо уже исклевали стервятники, с хриплыми криками летавшие вокруг. Мейра была по-своему добра к нему. Неужели она в самом деле прокляла его мать? Первая настоящая встреча со смертью глубоко потрясла мальчика.

«Люди умирают. Они в самом деле умирают, и стервятники клюют их мертвые тела. Моя мать тоже могла умереть при родах…» Он замер от неожиданного ужаса и заметил, как хрупкие крылья планера, освобожденные от контроля разума, затрепетали и обвисли. Быстро овладев собой, Донел выровнял аппарат, левитируя вместе с ним, пока снова не поймал восходящий поток. Но теперь он чувствовал слабое напряжение в воздухе, усиливающееся потрескивание статического электричества.

Загрохотал гром; над замком Алдаран вспыхнула молния. Донел ощутил запах озона и гари. Он видел игру вспышек в кучевых облаках, сгрудившихся в темнеющем небе за башнями. «Нужно спуститься вниз, — испуганно подумал мальчик. — Опасно летать перед грозовым фронтом». Его неоднократно предупреждали о необходимости тщательно смотреть, нет ли в облаках молний, прежде чем отправляться в полет.

Донела подхватило внезапное и сильное нисходящее течение, стрелой пославшее маленький аппарат вниз. Не на шутку испуганный, мальчик крепко ухватился за планку. Ему хватило благоразумия не сопротивляться в первые же моменты. Ощущение было такое, словно его вот-вот расплющит о каменистую поверхность, но он заставил себя расслабиться, направив свой разум на отчаянные поиски поперечного потока. Он сосредоточился как раз в нужный момент, сфокусировав сознание на матриксе, и почувствовал мягкий рывок подъемной силы; встречное течение снова понесло его вверх.

«Теперь быстро, но осторожно. Я должен подняться на уровень замка и поймать первый же нисходящий поток. У меня нет времени». Но воздух стал плотным и тяжелым. Донел больше не мог угадывать направление потоков. Охваченный цепенящим ужасом, он раскинул свое сознание во всех направлениях, но ощущал лишь сильные магнетические заряды приближающейся грозы.

«Гроза неестественная, такая же, как вчера! Это не гроза, а что-то иное. Мама! Что с ней?» Испуганному ребенку казалось, что он слышит голос Алисианы, в страхе восклицающей: «О Донел! Что будет с моим мальчиком!» Его тело непроизвольно содрогнулось, и планер вновь вышел из-под контроля, падая вниз… Если бы аппарат был более тяжелым, не с такими широкими крыльями, то он бы уже разбился о скалы, но воздушные течения, хотя и неразличимые для Донела, удержали его на лету. Через несколько секунд падение замедлилось, и планер начало сносить вбок. Теперь, используя ларан и свое тренированное сознание, ищущее следы течений в сумятице бури, Донел начал бороться за жизнь. Он вытеснил голос, звучавший в ушах, голос матери, плачущей от страха и душевной боли. Вытеснил ужас, рисовавший ему собственное тело, лежавшее внизу среди обломков планера, и заставил себя полностью сосредоточиться на ларане, сделав крылья планера продолжением раскинутых рук, ощущая течения, бившие и трепавшие хрупкую конструкцию, которая временно стала неотъемлемой частью его тела.

«Теперь немного вперед… достаточно… постарайся набрать немного высоты к западу…» Донел заставил себя расслабиться, когда очередная молния ударила из облака. «Нет контроля… он никуда не направляется… нет осознания…» Нет, думай о лерони, научившей тебя тому малому, что знаешь: «Тренированный разум всегда может овладеть силами природы». Донел повторял эти слова про себя словно заклинание.