Железный Шакал - Крис Вудинг Страница 6

Триника рассмеялась.

— Вы получаете десять процентов. Или мои люди отведут вас в заднюю комнату и будут по одному сдирать ногти с ваших рук, пока вы не признаетесь во всем.

— Тридцать процентов.

Лицо Триники похолодело.

— По-моему, вы не расслышали меня, мисс Воде.

Нервы Ашуа не выдержали.

— Ладно, десять, — выдавила она с деланой непринужденностью. — Но я должна присутствовать при ограблении. Вдруг меня надуют?

Триника взглянула на Фрея, который раскачивался на задних ножках стула, закинув руки за голову. Тот застонал.

— Отлично! Теперь я буду нянькой.

— Вы можете раздобыть транспорт? — осведомилась Триника у Ашуа.

— Если вы меня профинансируете.

— Я согласна. Поговорите с моим суперкарго, [2]его зовут Оминда Рилк. Вон тот даккадиец.

Ашуа с подозрением прищурилась.

— Вы точно хотите, чтобы в нашем деле участвовал дак? Вы и моргнуть не успеете, как он продаст вас своим хозяевам.

— Он свободный даккадиец в третьем поколении. Из рабства выкупился еще его дед. Он верен мне, а не самарланцам.

— Ну, раз вы так уверены… — Ашуа пожала плечами и встала. — Перевозка начнется через четыре дня. Я буду на связи с вами. — С этими словами она удалилась.

— Она мне нравится, — констатировала Триника.

— Наверно, потому, что она пару раз заехала мне башмаком по лицу.

— Молодчина.

Фрей допил свой ром и налил себе еще. Сделал глоток и уставился на Тринику. Однажды в юности он чуть на ней не женился. Когда-то очень давно они были любовниками, а до недавнего времени — смертельными врагами. Теперь они — союзники, но пока настороженно относились друг к другу. Фрей никак не мог заставить себя полностью доверять ей. Склонность к предательству глубоко укоренилась в характере Триники. Но, с другой стороны, он не мог противиться желанию быть с ней рядом. Он знал женщину, скрывавшуюся за потусторонней маской. Его тянуло к ней, как ни к кому другому. И он не сомневался, что в ней, пусть и своеобразно, сохранилось кое-что из прежних чувств, которые она некогда питала к нему.

— Меня невзлюбил твой боцман, — заметил он.

— Он подозрительно настроен. И пытается угадать, почему ты в последнее время уделяешь мне чрезмерно много внимания.

— Он ревнует.

— Да, — ответила она. — И думает, что ты опасен.

— Я? — лукаво улыбнулся Фрей.

Она закатила глаза.

— Прошу тебя…

Дариан подался вперед и оперся локтями на стол.

— А здорово было бы нам как-нибудь встретиться без твоей свиты.

— Боюсь, такого не случится.

— Не доверяешь себе в моем присутствии?

— Начнутся сплетни.

— Ну и что?

— Ты мужчина, а я женщина, — произнесла она. — Твоей репутации пересуды пойдут на пользу. Но мне — повредят. Я не допущу, чтобы меня сочли слабой из-за нашего воображаемого романа. — Она помолчала, будто задумалась о чем-то приятном. — И твоему эго вовсе не требуется дополнительная ласка.

— Я надеялся, что ты будешь ласкать не мое эго.

Она взглянула на него с каким-то безнадежным выражением.

— Я начинаю скучать по тем дням, когда мы ненавидели друг друга.

— Перестань. Ты же до сих пор ненавидишь меня. Немного.

— Тут нет ничего удивительного.

Он усмехнулся. Она слабо и печально улыбнулась в ответ, признавая тем самым его правоту. Триника понимала, что их отношения никогда не будут простыми и ясными. Слишком много всякого было между ними. Нашлось место и трагедии, и отчаянию, и тоске. Но Фрей был счастлив возможности хотя бы находиться возле нее, а ей этого было достаточно. Он знал, что она пережила после того, как он сбежал от нее прямо во время свадьбы. Она превратилась из юной беззаботной Триники в пиратскую королеву, наводящую страх на полмира. И несколько месяцев, конечно, не сотрут прошлое.

Но он приготовился ждать. Все равно сколько.

— А что это за реликвия и почему твой покупатель так жаждет ею завладеть?

— Не представляю. Кстати, она будет находиться в шкатулке. Ее ты не должен открывать ни при каких обстоятельствах. Она может быть хрупкой, и от малейшего повреждения стоимость упадет вдвое. Ясно?

— Да, — бросил он. — И вообще, какое мне дело до антиквариата?

Она налила ему рома и плеснула себе. Он поднял стакан и праздно посмотрел напиток на свет.

— Надо же… Значит, мы с тобой снова вместе, — подумал он вслух.

— Мир странно устроен, — уклончиво ответила Триника.

И Фрей решил, что она втайне рада.

— Прописываю всем очередной курс лечения! — прогудел Малвери, когда они вывалились на улицу. Его густые седые усы вымокли от грога, а круглые зеленые очки косо сидели на бесформенном носу. Лысая макушка блестела от пота, стекавшего в редкий венчик сохранившихся волос.

— Я — как ваш капитан, — подхватил Фрей и величественно погрозил пальцем, — приказываю выполнять предписания доктора! — Спутники разразились восторженными криками. А Дариан сиял глупой улыбкой. Ему казалось, что он лопнет от всеобъемлющей любви к своим ближним. Причиной, вероятно, явились две бутылки местного пойла с труднопроизносимым названием, которые он прикончил со своей командой после того, как Триника покинула таверну.

Ночью, когда жара ослабела до терпимого уровня, улицы Шасиита оживились. Здесь, в сердце города, высились огромные и экстравагантные в искусственном освещении здания. Проезжая часть была забита повозками и животными. Пешеходы шатались там же, не обращая внимания на транспорт. Из уличных киосков раздавались призывные возгласы торговцев. Пахло странными специями и жареным мясом.

Все безостановочно двигались. Большинство горожан составляли даккадийцы, но попадались и самарланцы. Они-то и разъезжали в необычных моторных повозках, некоторые передвигались на спинах рабов в носилках, укрытых занавесками. Остальную часть составляли нищие. Их лица были украшены белыми узорами — знаком касты неприкасаемых. Даже даккадийцы сторонились их, а то и отшвыривали их в стороны, как собак.

Фрей и его команда наткнулись на новое питейное заведение. Местные жители неодобрительно отнеслись к их появлению. Бармен-даккадиец явно хотел, чтобы они ушли, и сделал вид, будто не понимает по-вардийски. Его уловка, впрочем, не произвела впечатления на Малвери, который четко произносил по слогам, что ему нужно. Наконец бармен сдался и принял заказ доктора. Получив требуемое, они уселись за столом в углу и принялись пропивать мозги.