Бомбардировщики - Андрей Максимушкин Страница 6

Настроение у него было хорошим. Наверное, погода способствовала, а скорее всего, пальчики молодой незамужней учительницы на его предплечье.

Бочком протиснувшись в калитку, ребята со всех ног припустили по тротуару. Вот и знакомый дом. Вот и береза. К счастью, на скамейке у парадной никого не было. Марья Михайловна, пожилая соседка Фроловых, вечно досаждавшая мальчишкам своим ворчаньем и нотациями, только что скрылась за углом, в булочную собралась. Дворника и других посторонних в пределах видимости не наблюдалось.

С первой проблемой — как получше удержать букет, пока Вася будет взбираться по дереву — справились шутя. Найденным в кармане у Володи куском бечевки цветы перевязали и укрепили на плече Васи. Со второй проблемой, как добраться до нижних веток, пришлось повозиться. Оглядевшись по сторонам, ребята подтащили к дереву скамейку и взгромоздили на нее найденную во дворе старую бочку.

Получилось достаточно надежно. Во всяком случае, сооружение не развалилось под ногами древолаза, пока тот подбирался к нижней ветке. Подтянувшись, Вася взобрался на толстую ветвь, отходящую от ствола почти под прямым углом. Дальше пошло как по маслу. Паренек быстро поднялся по стволу на уровень четвертого этажа. И букет умудрился не потрепать. Осталось проползти по ветке до стены и положить цветы на подоконник.

Володя, отступив к тротуару, с тревогой в глазах наблюдал за товарищем. Вот Васька стоит, прижавшись к стволу. Дерево покачивается, макушка гнется. Видно, что товарищу приходится прилагать немало сил, чтобы удержаться.

— Вот сорванец! — Володя непроизвольно дернулся от прозвучавшего прямо над ухом возгласа.

Он и не заметил подошедшего со спины дворника. Впрочем, Митрич и не спешил поднимать шум, уперев руки в боки, он стоял и глазел на забравшегося на дерево пионера.

Вася тем временем присел и, вцепившись руками в ветку, пополз по ней. До стены он добрался благополучно, несмотря на цеплявшиеся за одежду сучья и мешавшие двигаться ветки. Но когда Вася почти добрался до цели, возникла одна непредвиденная сложность. Под тяжестью паренька ветка прогнулась, и теперь он оказался значительно ниже вожделенной цели. Первым это заметил Володя, Вася, видимо, пока еще ничего не понял, он продолжал упрямо ползти вперед.

— Ветка! — несмело крикнул Володя, опасаясь напугать товарища резким окликом.

— Он не слышит, — глубокомысленно заявил Митрич. Неожиданно лицо дворника переменилось. Подпрыгнув, он бросился к дереву, на ходу вытаскивая из кармана свисток.

— А ну, слазь! Слазь, кому грят! — только сейчас до дворника дошло, что на его глазах творится какое-то непотребство, или того хуже, хулиганство.

— Живо вниз! Слазь, сорванец!

Наконец до Васи дошло, что что-то идет не так. Приподняв голову, он попытался оглядеться по сторонам. Мешали листья и ветки. Перед глазами стояла только желтая кирпичная стена и виднелся нависающий над головой карниз. Ошеломленный неожиданно возникшим препятствием, Вася не нашел ничего лучшего, как попытаться приподняться на качающейся и готовой выскользнуть из-под ног ветке. При этом он снял с плеча букет.

Володя начал догадываться, что задумал его дружок. От одной этой мысли в груди похолодело. Неужто решил прыгнуть?!

— Дядя Митрич, не кричите. Он сам спустится и все объяснит.

— Я те дам! Ишь, заступник нашелся! Кому говорят, живо вниз! — похоже, дворник вознамерился лезть на дерево за озорником.

Вася размахнулся и ловко закинул букет на подоконник. Затем он опустился на корточки и пополз спиной вперед к стволу. Тем временем внизу, у парадной, собралась толпа. Прохожие останавливались, привлеченные свистом дворника, и пытались выяснить — в честь чего такой шум? Сам Митрич, сообразив, что история вполне может выйти ему боком, колотил черенком метлы по стволу и ругался на чем свет стоит.

— Что здесь происходит?! — прогремел голос дяди Степы.

Энкавэдэшник, видимо, прогуливался мимо со своей зазнобой и решил разобраться в ситуации. Трагическая развязка истории неминуемо приближалась. Володя счел за благо нырнуть за спины столпившихся прохожих. Бросить товарища в беде ему не позволяла совесть, но и светиться на первых ролях не хотелось.

Митрич, вытащив свисток изо рта, подскочил к Степану Анатольевичу и, поедая того подобострастным взором, принялся сбивчиво тараторить. Из его объяснений выходило, что именно он лично преследовал хулигана, загнал его на дерево и сейчас пытается заставить сдаться на милость социалистической законности.

— Посмотрим, что это за хулиган, — хмыкнул дядя Степа, — и что это он на подоконник закинул.

— Мы же видели их в парке, — вмешалась Катерина Митрофановна. — Владимир, и ты здесь?

Володе осталось только покраснеть и рассказать дяде Степе всю правду, начиная с парка и заканчивая букетом на подоконнике.

— Молодцы, пионеры, — расхохотался энкавэдэшник, ловко перехватывая руку Митрича, потянувшегося было ухватить Володю за плечо. — Не лезь. Сами разберемся.

Вася в это время медленно спускался на землю. Добравшись до нижней ветки, он разжал руки. Приземлившись на четвереньки, Вася хотел было пуститься наутек, еще по дороге вниз он догадался, что встреча окажется слишком горячей, но был вовремя схвачен бдительным дворником. И только вмешательство взрослых спасло школяра от неприятностей.

В итоге все обошлось. Практически без последствий, если не считать распухшего уха Васи после разговора с отцом. Алена же после этой истории вообще наотрез отказалась даже разговаривать со злосчастным воздыхателем.

— Дурак! — бросила она, задрав носик, когда ребята «как бы случайно» встретили ее на улице.

Казалось, только вчера перелетели в Нормандию, только вчера разместились на аэродроме, освоиться еще не успели. Часть наземных служб застряла где-то между Варшавой и Брюсселем. Кругом дела, заботы, Овсянников и не заметил, как пронеслась целая неделя, и сегодня первый боевой вылет. Ждали его долго и, как несложно понять, отнюдь не с радостью. Иван Маркович за свою жизнь научился отличать искренние чувства от «как положено».

Получив приказ и расписание операции, комполка испытывал смешанные чувства, от облегчения до полудетской обиды. Сколько готовились к ночным полетам! Осваивали район. За выделенные командованием три ночи все экипажи не менее двух раз совершили ночной полет над прибрежной зоной. И вот тебе! Все коту под хвост.

Операция началась с помпой, чего Овсянников, понятное дело, не любил. Рано утром 14 августа на аэродром Ла Бурж прилетел комдив генерал-майор Семенов собственной персоной и лично зачитал приказ: завтра, 15 августа, нанести удар силами 18 экипажей по военным заводам Бирмингема. Вылет в 9:15 по Гринвичу. И в этот же день две эскадрильи направляются на бомбардировку портовых сооружений Эдинбурга. И опять вылет днем одновременно с первой группой. Удар по цели в светлое время суток.