Имперские ведьмы - Святослав Логинов Страница 6

Во всяком случае, именно военные обнаружили, что если спеленатую торпеду поместить в створ плазменной камеры, обычный гиперпространственный двигатель начинает развивать непредставимую мощность, а вернее, при той же мощности позволяет кораблю разгоняться до немыслимых прежде скоростей, хотя и эта скорость была меньше, чем у торпед.

С этого времени всякий самый незначительный борт оборудовался биоманипулятором, и искусству обращения с ним уделялось не меньше времени, чем огневой подготовке. Началась охота за торпедами, и первые быстроходные истребители появились на театре военных действий. Ими и были обнаружены корабли-призраки — настоящие корабли торпедников, которых, по словам генерал-барона Мирзой-бека, за всю войну было сбито, в лучшем случае, несколько десятков. А ведь это были не крейсера, а кораблики, размерами не отличавшиеся от истребителей империи. Огневой мощью призраки похвастаться не могли, но их окружало опасное торпедное свечение, и они обладали неприятной способностью исчезать в самые неподходящие моменты, за что и были прозваны призраками. От прямого боя призраки, стремились уйти, что было им вовсе не трудно.

Война вновь зашла в тупик, что, кажется, удовлетворяло всех сановников империи, кроме Мирзой-бека — европейца с азиатским именем.

Сталкиваться с торпедой один на один Владу еще не доводилось. Тем более в такой критической ситуации. Обычно пилоты старались не рисковать и держались плотным строем. Охотников получить очередное звание за пойманную торпеду было не так много, и большинство из них ловило торпеду не манипулятором, а собственным бортом. Влад не стремился к воинской карьере и предпочитал не подпускать торпеды на расстояние манипуляторного броска. Но сейчас — совсем иное дело. Торпеда была нужна ему во что бы то ни стало. Торпеды не летают при повышенном пси-векторе, и поводок, нацепленный гранд-майором Кальве, тоже не работает в этих условиях. Значит, между ними есть что-то общее. Помудрить бы с пойманной торпедой, с разрядами, которыми она стегается, со свечением, а быть может, и с другими свойствами, о которых даже слухи не ходят… Всяко дело, это лучше, чем впустую скрежетать зубами от чистой, незамутненной ненависти.

Краем глаза Влад глянул на указатель пси-вектора, специально установленный на его корабле. Прибор зашкаливал.

Ничего себе — не летают! Хотя эта торпеда и впрямь не летит, она падает, точно так же, как и корабль Влада.

Торпеда скользила в каких-то трехстах километрах, так что оптика позволяла отчетливо видеть ее — крошечную светящуюся сигарку, оставляющую след, слегка напоминающий инверсионный. Спектрометр можно не включать, и так известно — нет там никакого спектра, сплошная белизна, словно радиодиапазон во время космического шторма.

— Посадку запрещаю! — квакнул приемник и захохотал треском помех.

Торпеда вошла в перекрестье прицела, бортовой компьютер замигал зеленым, призывая стрелять, потом обиженно бипнул.

Нет, стрелять нельзя. Даже разбившаяся о камни торпеда ценнее, чем сожженная. Падай, голубушка, падай, а я посмотрю, куда ты упадешь и что там с тобой случится…

В этот момент торпеда ударила.

Никогда прежде торпеды не применяли гравитационный удар против обычного сторожевика. Случалось, уходя от истребителя с торпедным ускорителем, призрак или обычная торпеда притормаживали его, но ни разу еще земляне не регистрировали такой силы удара. Вероятно, эти энергии и позволяли торпеде совершать лихие развороты. Но сейчас чудовищный удар, способный смять собственное поле катера и размазать Влада по стенкам рубки, пропал втуне. Более того, он притормозил падающий сторожевик, словно приглашая его совершить мягкую посадку. Случайными такие промахи не бывают, Влад понял — его сажают. Что ж, это уже интересно… Терять ему считай что нечего, значит, можно играть в самые рискованные игры.

Второго тормозного импульса владельцы торпеды дать не успели, не смогли или не сочли нужным. Сама торпеда тоже падала, мертво кувыркаясь в воздухе и не предпринимая никаких попыток выправить свое бедственное положение. Словно и не она только что тормознула падающий космический катер. Ладно, играйся, сейчас не до тебя, земля уже слишком близко…

Автоматику Влад перебросил на слежение за падающей торпедой, а сам принялся сажать корабль вручную. Справился он с этим идеально, будь на земле захваты наподобие тех, что стоят в посадочных шахтах, истребитель так и остался бы стоять, устремленный носом в зенит и готовый в любую секунду взмыть в небо. Увы, никаких захватов на девственной поверхности не было, и, постояв пару секунд, башня корабля накренилась и загрохотала по склону, пропоров меж камней полукилометровой длины шрам.

Перегрузок Влад не ощущал, но и без того впечатление было не из приятных. К тому же совершенно неясно, как теперь взлетать. Если посадка истребителя на планету с атмосферой весьма проблематична, то самостоятельно взлететь удавалось лишь героям легенд и мифов. Теперь, задним числом, можно понять лорд-капитана Кутерлянда и даже посочувствовать ему. Ради недовешенного смертника посылать спасательную экспедицию, поднимать с поверхности планеты покореженный корабль… беда, морока, головная боль…

Торпеда была потеряна из виду уже в те секунды, когда катер кувыркало по камням. Судя по всему, противник не ожидал от Влада такой зоркости и пытался в последний миг спасти ценное оборудование, однако земля оказалась слишком близко, и торпеда, уже начавшая вираж, все-таки упала в каких-то десяти километрах.

Что ж, это приятно, когда противник, пусть даже бесконечно сильнейший, не ожидает от тебя чего-то, а еще лучше, когда у него, противника, что-то не получается. Такие вещи внушают надежду на добрый исход дела.

Наружу Влад выбрался через амбразуру, предназначенную для действий биоманипулятора. Обычный люк, где имелась кессонная камера, которую можно было бы задраить снаружи, оказался плотно прижат к камням. Проход из боевой рубки, где обитал Влад, в технические помещения был опечатан, так что Влад нарушил еще один строжайший запрет. Но, как говорится, кто не рискует, тот не только не станет Наполеоном, но и одноименных коньяка с пирожным не попробует.

К месту падения торпеды Влад добежал за два часа. Можно было бы и побыстрей, но все-таки пересеченная местность, да и снимок, сделанный с километровой высоты из падающего корабля, получился не вполне четким. Никакой торпеды найти не удалось, обнаружилась лишь свежая воронка, выбитая в глинистой земле. И еще — цепочка босых человеческих следов на рыхлом отвале, окружающем воронку. Следов, ведущих из центра ямы в сторону его корабля.

Назад Влад примчался, побив все личные рекорды, но все же опоздал. Возле распахнутой амбразуры сидела девчонка лет семнадцати с виду и самозабвенно, в голос рыдала, размазывая слезы по чумазым щекам.

Кракен вовсю бушевал в зените, так что Чайка, оглохшая и ослепшая, заметила чужака, только когда он выступил из-за груды камней, наваленных опрокинутой ступой.

Поначалу Чайка решила, что кто-то из сестер оказался случайно на островке и, заметив падающую ступу, примчался на поживу.