Нефритовый трон - Наоми Новик Страница 6

Китайцы меж тем поднялись и выглядели намного достойнее морской пехоты, готовой обратиться в бегство при первой опасности. Шун Кай, самый молодой из послов, ловко перелез через поваленный дуб, принцу в этом предприятии помог кто-то из слуг. Юнсин оставил на сучьях нити своих шелковых одежд, но в отличие от тех же английских солдат казался совершенно спокойным.

Отчаянный свирепо таращился одним глазом на всех своих визитеров.

— Я не собираюсь отсиживаться здесь, когда другие воюют. Пусть эти люди говорят, что хотят.

— Не позволяй им себя расстраивать, — гладя его, сказал Лоуренс. — Прошу тебя, сохраняй спокойствие. Приступы гнева не доведут тебя до добра.

Отчаянный в ответ только фыркнул, продолжая сверкать глазом и топорщить жабо.

Барэм, пепельно-серый, не спешил приближаться к дракону, но Юнсин, судя по жестам, приказал ему сделать это без промедления. Шун Кай, стоя чуть в стороне, задумчиво смотрел на Отчаянного и Лоуренса. Барэм преодолел барьер, стараясь побороть страх с помощью гнева. Лоуренсу часто доводилось видеть, как люди перед боем ведут себя точно так же.

— Теперь я вижу, что у вас в корпусе называется дисциплиной. — Барэм хорошо понимал, что неподчинение Лоуренса, возможно, спасло ему жизнь, и кипятился из-за этого еще больше. — Так вот, Лоуренс, со мной это не пройдет. Вы ответите по всей строгости. Сержант, арестуйте его…

Конца фразы Лоуренс не услышал. Стремительно уменьшающийся Барэм продолжал открывать и закрывать рот словно рыба, но Отчаянный, бережно подхватив капитана в когтистую горсть, уже поднимался в грязный лондонский воздух. Сажа запятнала его бок и одежду Лоуренса.

Капитан устроился поудобнее в своей люльке. Сделанного не воротишь, и незачем даже просить Отчаянного опуститься на землю: вон как яростно работают его крылья. Они пронеслись над окраиной города, и Лоуренс озабоченно посмотрел вниз. Отчаянный летел без сбруи, не подавая сигналов — как бы его не обстреляли из пушек. Но пушки молчали. Этот дракон, весь черный, лишь с перламутрово-синей каймой по обводу крыльев, был знаком всем и каждому.

Возможно также, что канониры попросту не успели открыть огонь. Город остался позади всего через пятнадцать минут после взлета, и теперь даже длинноствольные «перечницы» не достали бы беглецов. Внизу ветвились припорошенные снегом дороги, воздух сделался много чище. Отчаянный приостановился, отряхнулся от копоти, громко чихнул. Лоуренса сильно подбросило, но после этого дракон летел уже не так быстро и вскоре спросил, обернувшись назад:

— Ты как, Лоуренс? Удобно тебе?

Он беспокоился больше, чем дело того заслуживало. Лоуренс потрепал лапу, в которой Отчаянный его нес.

— Все замечательно.

— Ты прости, что я вот так тебя утащил, — заметно успокоившись от теплых слов Лоуренса, повинился дракон. — Не сердись на меня, пожалуйста. Я не мог допустить, чтобы они забрали тебя.

— Я совсем не сержусь, — совершенно искренне сказал Лоуренс. Сейчас он в самом деле ощущал одну только радость. Он снова летел по воздуху, чувствуя под собой мощное тело друга, хотя и понимал частью сознания, что долго его ликование не продлится. — И нисколько тебя за это не упрекаю — но теперь мы, боюсь, должны повернуть назад.

— Ну уж нет! Тому человеку я тебя не отдам, — упрямо отрезал Отчаянный, и Лоуренс с упавшим сердцем понял, что против драконьего охранительного инстинкта ничего поделать не сможет. — Он лгал мне, не давал нам с тобой видеться, а потом еще отдал приказ о твоем аресте. Пусть радуется, что я его не прихлопнул.

— Но ведь нельзя же просто так взять и сбежать. Нас вне закона объявят. Нам придется воровать ради пропитания и расстаться со всеми своими друзьями.

— Много друзьям от меня пользы, когда я сижу в Лондоне. — Это была чистая правда, и Лоуренс не нашелся с ответом. — А сбегать я никуда и не собирался, хотя, — Отчаянный погрустнел, — хорошо бы немного пожить на воле. Подумаешь, пропадет немного овец там и сям — никто и не хватится. Только нам нельзя. У нас бой впереди.

— Голубчик… — Лоуренс прищурился на солнце и сообразил, что их курс лежит на юго-восток, прямехонько в их прежний Дуврский запасник. — Ты же знаешь, нам не позволят сражаться. Лентон поневоле прикажет мне вернуться назад — а если я не послушаюсь, он арестует меня точно так же, как Барэм, уверяю тебя.

— Не верю я, что капитан Обверсарии так поступит. Она очень добрая и всегда ласково со мной говорила, хотя она флагдракон и много старше меня. А если он все-таки попытается, мне помогут Лили и Максимус. И пусть тот, лондонский, даже не думает за тобой приезжать, не то я убью его. — Кровожадный тон Отчаянного не на шутку встревожил Лоуренса.

Они сели в Дуврском запаснике среди шума и суеты. Там вовсю готовились к бою: портупейщики отдавали приказы наземным командам, пряжки лязгали, передаваемые низовым бомбы побрякивали в мешках, затворы ружей клацали, клинки визжали на точильных кругах. Драконы здоровались с Отчаянным, когда он шел на посадку, и он весело откликался. Селестиал в отличие от своего капитана заметно воспрянул духом.

Приземлились они на лужайке Обверсарии — эта площадка была одной из самых обширных в запаснике, поскольку предназначалась для флагдракона, но небольшие габариты самой углокрылки вполне позволяли Отчаянному разместиться там же. Обверсарию уже снарядили, и ее экипаж поднимался на борт. Адмирал Лентон, тоже в полном боевом снаряжении, стоял рядом.

— Вы что это такое удумали? — закричал он тут же, не дав Лоуренсу выбраться из драконьих когтей. — Роланд сказала, что велела вам сидеть тихо. Нам это целый век придется расхлебывать.

— Очень сожалею, что поставил вас в столь уязвимое положение, сэр, — пробормотал Лоуренс. Как объяснить, не выгораживая себя, что это Отчаянный отказался лететь обратно?

— Это я виноват, — тут же вмешался дракон, потупив голову и попытавшись принять пристыженный вид вопреки написанному на морде довольству. — Я улетел вместе с Лоуренсом, потому что тот человек собрался арестовать его.

Обверсария выразила свое отношение, стукнув его сбоку по голове так, что Отчаянный, будучи вдвое больше нее, пошатнулся.

— Ты уже не детеныш, чтобы летать с зажмуренными глазами, — фыркнула она в ответ на его удивленно-обиженный взгляд. — Лентон, мы готовы, по-моему.

— Да. — Адмирал, щурясь против солнца, осмотрел ее сбрую. — Сейчас мне некогда, Лоуренс. Отложим разбирательство на потом.

— Разумеется, сэр, — извините, что задержал вас, — покаянно молвил Лоуренс. — Мы подождем вас на своей лужайке, если позволите.

Отчаянный, хотя и усмиренный выговором Обверсарии, заворчал в знак протеста.

— Что вы как наземник, ей-богу! — нетерпеливо ответил Лентон. — Нельзя удержать здорового молодого самца внизу, когда его формация поднимается в воздух. Именно этого никак не может понять Барэм, а с ним и вся адмиралтейская братия. Когда нам удается вбить начальству в голову, что драконы — не просто животные, оно тут же начинает приравнивать их к людям и навязывать им дисциплинарный устав.