Выбор Шутника - Тамора Пирс Страница 6

Два дня Али наслаждалась покоем и одиночеством. На третий день, когда она обходила Гриффин, ее обнаружили. Али попыталась развернуть «Куб», но ветер был слишком сильный. Она не успела вывести корабль из бухты, и пираты взяли ее в плен.

К полудню злой волшебник застегнул на ее шее кожаный ошейник — знак раба. Если бы Али попыталась вырваться, магический ошейник безжалостно задушил бы ее. Капитан пиратского корабля, который затопил ее любимый «Куб», наблюдал за действиями волшебника.

— Побрейте ей голову, — приказал он. — Никто не купит раба с синими волосами.

* * *

Три недели спустя, город Раджмуат на острове Киприанг, столица Медного Архипелага

Али скрючилась в самом дальнем от двери углу загона для рабов: колени крепко прижаты к груди, руки плотно обнимают колени, лоб прижат к рукам. На голове отрос короткий золотистый ежик. Она была босиком, одета в тунику без рукавов из грубой некрашеной ткани. В качестве набедренной повязки служила какая-то ветошь. Пиратский кожаный ошейник сменили на другой, который будет на ней до тех пор, пока кто-нибудь не купит ее на рынке рабов города Раджмуат.

С момента захвата ее в плен прошло уже три недели. Две из них она провела на корабле, в грязном и вонючем трюме. Али отощала, синяки и раны покрыли ее тело. На затылке красовалась огромная багровая шишка, подарок одного пирата, которого она весьма чувствительно поцарапала. Она выглядела затравленной и запуганной, как и остальные рабы.

Но голова Али работала в полную силу. Она продумывала возможные варианты побега. Завтра рабов отправят на продажу. Можно, конечно, попытаться совершить побег из загона, но это займет много времени, и, кроме того, мешает ошейник. Самое лучшее — позволить себя продать. Она сбежит от новых хозяев, раздобудет деньги и одежду и найдет корабль, чтобы вернуться домой.

Больше всего Али волновал момент продажи. Она понимала, что девушка ее возраста скорее всего окажется игрушкой в руках богатого хозяина. Но Али этот вариант даже не рассматривала. Она точно знала, что отдаст свою девственность только тому, кого выберет сама.

Пока Али решила как можно меньше есть. Другие рабы думали, что она сошла с ума, когда отдавала им половину своей скудной порции. Но Али хотела похудеть. Бритая голова тоже оказалась очень кстати. Пираты, сами того не ведая, оказали ей большую услугу. Такой ее вряд ли купят для своих прихотей.

Уткнувшись носом в сложенные на коленях руки, Али исподлобья наблюдала за соседями. Те толпились вокруг дверей в ожидании ужина. Али решила окончательно обезобразить себя, чтобы выглядеть совершенно непривлекательно.

В дверях заскрежетал ключ, и рабы замерли. Тяжелая дверь со стоном отворилась, и все бросились прочь, спасаясь от кованых дубинок. Повара бросили на пол несколько небольших буханок хлеба. Потом внесли горшки с жидкой кашей. Рабы стали протягивать вперед руки с деревянными мисками.

Самые сильные пленники уже навели здесь свой порядок. Отогнав остальных, они доверху наполнили свои миски. Когда они отошли, изголодавшиеся рабы налетели на остатки пищи.

Али не спеша поднялась и втиснулась в лягающуюся толпу. Она подставляла себя под удары локтей, кулаков, колен, пяток, чтобы изуродовать себя как можно сильнее. Самые опасные удары она ловко отражала — приемам рукопашной борьбы Али обучили родители. Скоро на ее коже почти не осталось живого места. Все тело было покрыто свежими царапинами, порезами и синяками.

Вдруг она почувствовала резкую боль, из глаз посыпались искры. Слева промелькнул чей-то локоть и вонзился в губу. Али не успела заметить кулак, ударивший по ее носу, но по хрусту поняла, что нос сломан.

По горлу потекла кровь. Тяжело дыша, Али выбралась из толпы и заползла обратно в свой угол. Лицо было залито кровью, а губа чудовищно распухла. Она покрепче вжалась спиной в деревянную стену, стиснула зубы и вправила носовой хрящ на место, чтобы нос не искривился. От боли потекли слезы, голову заломило. Но все же она была довольна собой и благодарна тем рабам, которые, сами того не желая, помогли ей изуродовать себя.

Через несколько минут кто-то слегка толкнул ее ногой. Это сделала крупная женщина, которую бросили к ним в загон два дня назад. Али моргнула. Глаза распухли и открывались с трудом.

— Очень глупо, — сказала женщина и устроилась рядом с Али. Одной рукой она протянула ей хлебную корку, смоченную в каше, в другой у нее была миска с водой и тряпка. Али проверила хлеб при помощи магии. Вряд ли кто-нибудь здесь захочет отравить ее, но проверять пищу вошло у Али в привычку. Еда была совершенно нормальной, и она приняла жалкий ужин. Пока она с трудом запихивала корку непропеченного хлеба в рот, женщина заботливо стирала присохшую кровь с ее лица.

— У тебя красивый шрам на брови, девочка, почти как у настоящего воина, — отметила она. Женщина говорила на общем языке, именно на нем говорили в этой части мира, но у нее был сильный акцент, происхождения которого Али определить не смогла. Может, это был тайранский, но в особенности произнесения буквы «р» слышалось нечто каракское. — А сломанный нос… Они подумают, что ты драчунья, — продолжала женщина, промывая раны Али, — никто не купит тебя греть постель, разве какой-нибудь садист.

— Таким я не подойду. И постель я согрею ужасно, — Али попыталась улыбнуться, но вместо этого только поморщилась. Потом вздохнула и засунула в рот еще один кусочек хлеба, хотя ей было трудно жевать и дышать одновременно.

Толстуха даже немного отшатнулась от удивления.

— Так ты это нарочно? Ты что, дура? Те, кто хорошо греет постель, и сыты, и одеты, и спят в тепле.

— Да, у доброго хозяина, — ответила Али, — а не у плохого. Моя тетя Риспа была цветочницей в Корусе и много такого рассказывала о хозяевах и слугах! Бьюсь об заклад, что с рабами в ошейниках дело обстоит в сто раз хуже! Я проверять не хочу. Лучше уж быть уродливой и неуживчивой.

Женщина снова принялась отмывать кровь с лица и тела Али.

— Ты всегда была сумасшедшая или рехнулась, когда тебя взяли?

— Мне говорили, это у нас семейное, — улыбнулась Али.

«Считай, что я принес это как некий пророческий дар. Он — как письмо из дома. Не думай, что в твое отсутствие дела идут из ряда вон плохо. Надеюсь, мое письмо тебе понравится. Я бы не стал этого делать для кого попало», — мужской голос, заговоривший с Али во сне, звучал немного хрипло, но мягко. Такой голос может развлекать или раздражать в равной мере. Он не бормотал чепуху, как это иногда бывает во сне. Али была уверена, что с ней говорил какой-то бог. Однажды она спросила свою мать, откуда та знает, что с ней говорит именно бог. Аланна ответила тогда: «Знаешь что, Али, просто поверь мне». Теперь Али поняла и поверила.

В ее сознании как будто рассеялась тьма, и Али увидела Пиратский Обрыв. Никогда раньше он не снился ей так отчетливо. Вдруг она увидела маму. Аланна сидела на зубчатой крепостной стене, на обзорной площадке самой высокой башни замка. В Изумрудном океане солнце едва коснулось горизонта. Тени уже легли на холмы к востоку от Обрыва.