Перстень Парацельса - Артур Василевский Страница 6

— Для эксперимента?

— Для будущего…

— Постой, — перебила Громова Даша. — Я правильно поняла: он считает, что если в нашей роще собрать людей, которые чувствуют то же, что и мы…

— Особо одарённых…

— То можно попытаться раскрыть заложенный в нас потенциал?

— Да, — подтвердил Виктор.

— Но зачем нужна толпа?

— Потому что поодиночке у нас не получается. Мы ходим в эти места… Мы с тобой — в рощу, кто-то другой — к какой-нибудь горе или к озеру, не важно. Важно то, что мы ходим в эти места, чувствуем силу, но не можем преодолеть барьер, который отделяет нас от неё. Бранделиус же уверен, что нужно просто объединить усилия и тогда вступит в действие закон больших магических чисел…

— Ты серьёзно?

— Это уже я придумал, — признался Громов. — Чтобы сбить градус пафоса.

Несколько секунд Даша смотрела ему в глаза, а затем расхохоталась:

— И устроить магический колхоз?

— Вроде того.

— Ты ему веришь? — Девушка вновь стала серьёзной.

— Ну… Мы с тобой не раз толковали на такие темы…

— То были простые разговоры.

— Согласен. Но ведь я сказал — во-первых. А он сделал и во-вторых.

— Удивил тебя?

— Ещё как. — Громов потёр шею.

— Каким образом?

— Когда Бранделиус понял, что я колеблюсь, он сказал: «Виктор, постарайтесь сохранить равновесие…»

— И исчез! — ляпнула Даша.

Громов взглянул в окно. Лицо отвердело, будто он задумался о чём-то далёком и печальном.

— Ты что? — Даша легонько подтолкнула его левой ножкой.

— Исчез, — подтвердил Виктор. — Только не он, а я.

Самые лучшие слова, что подошли бы к данной ситуации: «…сказку сделал былью».

…Дома, берёзы, облака — всё сдвинулось и потекло легко, словно обратилось в дым, в призрачную субстанцию, послушно исчезая перед взором Громова. Остались лишь земля и небо, остались, но изменились: земля оказалась жёлтой, южной, прокалённой солнцем, а небо — ровно блекло-голубым, безоблачным, наполненным белым сиянием жаркой звёзды. И вокруг, насколько хватало взгляда, не было больше ничего: лишь земля и небо, до горизонта…

Он не успел испугаться: тупо озирался, медленно приходя в себя, присел, прикоснулся к чужой земле, испачкал руку в жёлтом и вдруг — снова мгновение прохождения через призрачное ничто — вернулся в раннюю уфимскую осень.

И лишь испачканная в пыли ладонь подтверждала, что невероятное путешествие имело место быть.

— Виктор!

Громов резко развернулся.

— Эффектно?

— Да уж… — Слова давались с трудом.

— Привыкайте.

— К таким путешествиям?

— К магии, — деловито уточнил Бранделиус. — К волшебству.

Виктор был оглушён, ошарашен, обескуражен… и ещё чёрт-те сколько всяких «о» — поэтому, когда новый знакомый с властной фамильярностью взял его под руку и повёл, он послушно повлёкся, не слишком соображая, куда его ведут и зачем. Лишь бился в голове вопрос: «Но как?!»

— Я ведь сказал, что умею управлять той энергией, которую вы только чувствуете.

— Вы прошли обряд?

— Нет. Я оказался силён и снёс барьер, который мешает вам. Я прошёл его, прикоснулся к Неведомому…

— И как?

— Это ощущение невозможно описать — его нужно почувствовать. Им нужно жить.

— Всемогущество?

— Нет, но очень близко. Я умею значительно больше, чем все остальные, но при этом, если бы меня попросили охарактеризовать то, что я переживаю, в первую очередь я бы произнёс слово «одиночество».

— И больше никого вокруг?

— Не могу найти.

— А все эти экстрасенсы?

— Ваше определение «все эти» и служит ответом на вопрос.

— Понимаю.

— Я одинок, Виктор, я обладаю силой, но мне не с кем её разделить. — Они остановились у машины Громова, готовились расстаться, и Бранделиус говорил очень искренне, дружески держа собеседника за плечи. — Я мечтаю оказаться среди сильных, раскрывшихся людей.

— И я…

— Вы можете стать одним из них…

— Вы договорились встретиться? — тихо спросила Даша.

— Да, но я ещё не знаю, пойду или нет. — Виктор вновь потёр шею, он всегда так делал в минуты задумчивости.

— Почему? Ты ведь сказал, что демонстрация удалась.

— А если удастся церемония, то мы обретём сверхспособности.

— Мы? — удивилась девушка.

— Ты ведь тоже чувствуешь, — улыбнулся ей Громов. — Я сказал, что мы придём вдвоём.

— А он?

— Обрадовался.

— Занятно… Без меня меня женили…

— Выдали замуж тогда уж.

— Пусть так…

Сначала Даша почувствовала недовольство: она не любила отдавать решение в чужие руки, но навалившееся ощущение, а скорее предчувствие удивительного приключения заставило девушку принять случившееся спокойно.

А следующей фразой Громов окончательно растопил её сердце.

— Я без тебя не пойду, — твёрдо произнёс он. — Если всё это правда, то я хочу, чтобы мы заполучили новую жизнь вместе.

— Это важно? — Она смотрела мужчине прямо в глаза.

— Очень.

Даша улыбнулась. Виктор чуть приподнял брови, словно спрашивая: «Ты уверена?» — увидел вспыхнувший весёлый огонёк, понял, каким будет ответ, резко поднялся и подхватил девушку на руки.

— Мы успеем? — промурлыкала она. — Нам ведь скоро на работу…

— Работа тебя волнует больше?

— Ни в коем случае!

— Значит, плевать на неё.

И он понёс любимую в спальню.

Он приближается…

Тот самый день, тот самый эксперимент, та самая затея…

Он приближается — момент истины. Его первая, действительно значимая вершина. Проверка на прочность, которая покажет, на что он может рассчитывать в жизни. Первый шаг.

И теперь поздно отказываться — нужно делать, несмотря ни на что, нужно, потому что вряд ли он сможет ещё раз собрать столь огромную сумму и провести необходимую предварительную подготовку, но главное… Главное, что вряд ли он ещё раз сможет собраться с духом, чтобы рискнуть.

Момент истины приближается…

Возможно, сбудутся мечты…