Индустриальная магия - Келли Армстронг Страница 6

А теперь старший Кортес пришел сюда. Чего я на самом деле боялась? Что не оправдаю ожиданий. Беницио один раз взглянет на меня и решит, что я недостаточно хороша для его сына. И, самое худшее, сейчас я не была уверена, что он неправ.

В дверь постучали.

Я глубоко вдохнула, прошла к двери и открыла ее. При виде стоявшего за дверью мужчины у меня перехватило дыхание. На мгновение мне показалось, что меня обманули и это не Беницио, а один из его сыновей – тот, который четыре месяца назад приказал убить меня. Меня тогда напичкали разными препаратами, а, очнувшись, я первым делом увидела глаза Лукаса – версию его глаз из кошмарного сна. Те темно-карие глаза каким-то образом казались более холодными, чем голубые Троя Моргана. Тогда я не знала, которого из сводных братьев Лукаса видела. Не знала и теперь, потому что никогда не рассказывала Лукасу о случившемся. Теперь я снова взглянула в эти глаза, и сталь у меня в позвоночнике превратилась в ртуть. Мне пришлось ухватиться за дверную ручку, чтобы не упасть.

– Мисс Винтербурн?

Когда он заговорил, я поняла свою ошибку. Я навсегда запомнила голос, который слышала в тот ужасный день: слова эхом отдавались у меня в голове – резкие, словно выстрелы, и горькие. А этот голос мягкостью напоминал бархат, его обладателю никогда не требовалось кричать, чтобы привлечь чье-то внимание. Когда гость вошел, и я лучше рассмотрела его, то снова убедилась в своей ошибке. Сыну, которого я встречала, было сорок с небольшим, а этому мужчине оказалось лет на двадцать больше. Однако ошибка была понятна. Если разгладить несколько глубоких морщин на лице Беницио, он выглядел бы копией собственного сына, того сына – оба широкоплечие, плотные, не более пяти футов семи дюймов ростом, в отличие от высокого и худого как жердь Лукаса.

– Я знал твою мать, – пересекая комнату, объявил Беницио.

Никаких выражений типа «Она была хорошей женщиной» или «Это такая потеря» не последовало. Слова были такими же холодными, как и взгляд. Беницио оглядел комнату, отмечая старую мебель и голые стены. Меня одолевало желание все объяснить и одновременно ужас от этого побуждения. Я не обязана оправдываться перед ним.

Беницио остановился перед диваном – частью хотя и видавшего виды, но вполне пригодного к эксплуатации гарнитура. Беницио смотрел на него сверху вниз, словно раздумывая, не испачкает ли костюм. При этом кое-что из прежней Пейдж всплыло на поверхность.

– Не трудитесь присаживаться, – сказала я. – Вы же пришли не чай с пончиками пить. Да, у меня все хорошо, спасибо, что поинтересовались.

Беницио обратил на меня взгляд и ждал. По крайней мере, секунд двадцать мы неотрывно смотрели друг на друга. Я пыталась продержаться дольше, но сдалась первой.

– Как я и сказала вашим людям, Лукас сейчас в суде, его нет в городе. Если вы мне не поверили…

– Я знаю, где находится мой сын.

У меня по спине пробежал холодок, когда я услышала непроизнесенное: «Я всегда знаю, где находится мой сын».

Раньше я об этом не задумывалась, но после этих слов не сомневалась, что Беницио на самом деле всегда знает, где находится Лукас и чем занимается.

– Это забавно, – заметила я. – Ваши люди сказали, что у вас для него имеется какое-то сообщение. Но если вы точно знали, что его здесь нет… О-о, я все поняла. Это был только повод, правда? Вы знали, что Лукас уехал, и притворились, будто желаете что-то ему передать, в надежде познакомиться с его новой девушкой. В присутствии Лукаса вам этого делать не хотелось, потому что вам, возможно, не удалось бы скрыть разочарования, когда оказалось бы, что ваш сын на самом деле встречается… то есть живет с ведьмой.

– У меня есть сообщение, – сказал Беницио. – Для вас обоих.

– Догадываюсь, что это не поздравления.

– Одно дело вполне может заинтересовать Лукаса, – продолжал Беницио. – И тебя тоже. – Весь разговор он смотрел мне в глаза, но только сейчас стало, похоже, что он меня видит. – Ты заработала себе неплохую репутацию, отбив попытку Кабал-клана Настов забрать Саванну и уладив дело с Тирон Винслоу. Для дела, о котором я говорю, нужен кто-то как раз с таким опытом.

Пока он говорил, на меня волной накатили возбуждение и удовлетворение. За ними последовал стыд. Боже, неужели я настолько прозрачна? Похвали меня, и я завиляю хвостом, как щенок? Это наша первая встреча, а Беницио уже знает, где нажимать.

– Когда Лукас в последний раз работал на вас? – уточнила я.

– Это не работа на меня. Я просто передаю информацию, которая, как я считаю, будет интересна моему сыну…

– А когда вы в последний раз предпринимали подобную попытку? В августе, если не ошибаюсь? Что-то о практикующем вуду священнике в Колорадо? Лукас наотрез отказался браться за ваше дело, как и всегда.

У Беницио начала дергаться щека.

– Неужели вы думали, что Лукас мне об этом не рассказывал? – продолжала я. – И о том, как вы каждые несколько месяцев пытаетесь подкинуть ему какое-нибудь дело, чтобы то ли насолить другим Кабал-кланам, то ли вынудить его что-то сделать по вашей просьбе? Он не уверен, зачем именно.

Беницио молчал, затем встретился со мной взглядом.

– Это совсем другое дело.

– О, не сомневаюсь.

– Оно касается ребенка одного из наших сотрудников, – сообщил Беницио. – Пятнадцатилетней девочки по имени Дана Макартур.

Я хотела заставить его замолчать, но закрыла рот. Как только он произнес слова «пятнадцатилетней девочки», мне потребовалось услышать всю историю.

Беницио продолжал:

– Три дня назад кто-то набросился на нее, когда она шла через парк. Ее попытались задушить, повесили на дереве и оставили умирать.

У меня внутри все сжалось.

– А она?.. – Я попыталась выдавить из себя все предложение, но не смогла.

– Она жива. В коме, но жива. – Голос его стал мягче, а в глазах появилась уместная смесь печали и гнева. – Дана не первая.

Беницио ждал, что я задам очевидный вопрос, но я промолчала и заставила себя переключиться на что-нибудь другое.

– Это… очень плохо, – Я старалась говорить ровно. – Надеюсь, она поправится. Надеюсь, вы найдете виновного. Однако я не могу вам помочь. Думаю, Лукас тоже не может, но я ему передам.

Я отправилась в прихожую. Беницио не тронулся с места.

– Есть еще одна вещь, которую тебе следует знать.

Я прикусила губу.

«Не спрашивай. Не ловись на приманку. Не…»

– Эта девочка, Дана Макартур, – ведьма.

На мгновение мы встретились взглядами, затем я отвела глаза, широкими шагами прошла к двери и распахнула ее.

– Убирайтесь вон, – сказала я.

К моему удивлению, он так и сделал.

* * *

Я провела следующие полчаса, работая над сайтом клиента и пытаясь разработать для него способ обратной связи с покупателями. Дело простое, но получалось у меня плохо. Мысли бесконечно возвращались к сказанному Беницио. Ведьма-подросток. Задушенная и повешенная на дереве. Теперь в коме. Имеет ли это отношение к тому, что она ведьма? Беницио заявил, что она не первая. Кто-то преследует ведьм? Убивает ведьм?