Четвертое правило Мангуста - Валерий Вайнин Страница 6

Вася помрачнел:

– Слышь, Француз… Глеб Михайлович, облом получился. Мы должны были с ним встретиться и к часу сюда подрулить. Ну вот, блин, ждали его, ждали… Только что позвонил мне на мобилу. «Не могу сегодня, – говорит, – проблемы возникли. Перенеси встречу». – «На когда?» – спрашиваю. «Перезвоню», – говорит. И отрубился, сучок. Извини, Глеб Михайлович.

Если б у меня были усы, я бы их подергал.

– Интересный компот, – сказал я.

Решив, что я очень расстроился, Вася повторил:

– Извини. Скажи, что сделать. Сделаю.

Я посмотрел на него в упор:

– За базар отвечаешь?

– Ну.

– Сделай вот что. Говори нормальным русским языком, без ублюдочной вашей терминологии. Напрягись, у тебя получится.

Василий зыркнул на своих бугаев, балакающих у двери. Затем взглянул на меня, прищурив глаз:

– А сам?

У меня зачесалось в носу:

– Я тоже не буду.

– Без понтов?

– Ну.

Он рассмеялся:

– Попробую. – Вася встал со стула. – Значит, если этот сучо… этот малый позвонит, я тебя дерну… э-э… с тобой свяжусь.

Я кивнул:

– Заметано.

Он посмотрел на мой бокал с тающими осколками льда.

– Идешь или как?

– Посижу еще. О жизни подумаю.

Вася выдал мне улыбку на десерт и в сопровождении соратников удалился. А я, поскольку торопиться было некуда, подошел к барной стойке.

– Повтори то же самое.

Наливая сок в бокал со льдом, бармен вздохнул:

– Обошлось, слава богу. Вовремя ваши знакомые подоспели.

– Да, повезло. – Расплатившись, я взял сок.

Пока я шел к столику, бармен врубил кассетник, и динамики изрыгнули струю мутной попсы. В досаде я обернулся, и сообразительный Антон убавил громкость. Троица за пивом и чипсами под стенания приблатненной певицы что-то сердито обсуждала. Я сел за столик и потянул через соломинку апельсиновый сок. Можно было поразмышлять.

Некоторые сегодняшние эпизоды смутно меня тревожили. Печенкой я ощущал кое-какие несоответствия, но не мог определить, в чем конкретно они заключаются. Во-первых, пьянчужка в подворотне. После драки с двойником он спросил, не было ли это тренировкой, а затем добавил…

Внезапно один из пивной троицы, полноватый суровый мужчина, повысил голос.

– Я сказал! – Он осанисто поднялся.

Девица шваркнула по столу кружкой:

– Это еще не закон!

– Увидим! – Поджав губы, мужчина вышел из бара.

Здоровяк, напоминающий студента, обронил:

– Приключений ищешь?

– Умолкни! – буркнула девица, и они тихо о чем-то заспорили.

Бог с ними, решил я, не будем отвлекаться. Пьянчужка из подворотни затем добавил: «Грамотно работаешь, мужик. Почти как я в армии». И что же меня здесь смущает? Что, черт возьми, в этой реплике особенного? Пока не соображу, но вопрос остается открытым. Это первое. Теперь второе. Двойник мой также меня беспокоит. Речь идет, разумеется, не о том, что при виде его я не пришел в восторг. Он сам, и хмырь в полотняном костюме, и старая цыганка, которая требует «убей» и сразу сама гибнет под колесами… – весь этот «сюр» я выношу пока за скобки: как говорится, без пол-литра тут не разберешься. Беспокоит меня другое. Во внешности моего двойника имелась некоторая несообразность, которую при фотографической моей памяти уловить я все же не могу. Готов поклясться, он точная моя копия и одет в точности, как я сегодня. Однако что-то в нем было не так.

Девица между тем вновь саданула кружкой по столу:

– Пошел на хрен, слюнтяй!

– Я не слюнтяй, – возразил громадный парень. – Просто умею считать на пальцах.

– Если б умел! Пойди в песочнице поиграй!

Зыркнув в мою сторону, они опять приглушили голоса. Впору было покачать головой: «Эх, молодежь!» Я вернулся к тревожным своим мыслям. Наконец, третье: лысый задира, приставший ко мне и укрощенный Васей. Вернее, как бы укрощенный. Я был уверен, что он мог бы положить Васю на колено и ладонью прихлопнуть. Но не прихлопнул, а доломал до конца комедию, смысл которой от меня ускользает. Одно из двух: либо он имел что-то против меня лично, либо с нынешнего утра у меня прогрессирует паранойя. Любопытно, среди Мангустов бывали психи? Мой учитель, увы, этой проблемы как-то не коснулся. А зря. Сумасшедший Мангуст – тем более буйный – мог бы задать Человечеству такого жару… Однако вообразить столь головокружительные перспективы мне помешали.

Буркнув что-то своему парню, девица поднялась и отпихнула ногой стул с висящей на нем увесистой сумкой.

– Сядь, – неуверенно проговорил парень.

– Отвали, надоел! – Слегка пошатываясь, девица двинулась в мою сторону.

На ней была желтая блузка, заправленная в куцую юбчонку. Ноги длинные, смуглые, слишком, на мой вкус, мускулистые. Чуть курносое личико с подвижными серыми глазами выглядело привлекательно, хотя в данный момент его портило выражение злого упрямства. Это создание остановилось у моего столика и, уперев руки в бока, воззрилось на меня. Я потягивал сок. Девица беззвучно таращилась на меня, как овца на музыкальную шкатулку.

– Пожалуйста, сядь, – напомнил о себе ее парень.

– Ага, щас! – огрызнулась она и слегка заплетающимся языком обратилась ко мне: – Скучаешь, крутой?

На всякий случай я отодвинулся:

– Спасибо, не очень.

– За что спасибо?

– За внимание.

Обдумав мой ответ, она ткнула себя в грудь:

– Марго.

– Допустим, – не стал возражать я. – Что дальше?

Она фыркнула:

– Сразу тебе и дальше! Шустрый больно! – Она покачивалась на каблуках, бесцеремонно меня изучая. – Может, стриптиз на столе тебе исполнить?

Бармен издал изумленное «ох», которое идеально вписалось в звучавшую попсу. Спутник подгулявшей крали, наоборот, демонстративно отвернулся и хлебнул пива.

– Стоит ли начинать с раздевания? – усомнился я.

Девица пожала плечами.

– А как, вообще, теперь знакомятся?

Вопрос, поставленный подобным образом, заслуживал уважения.

– К примеру, – ответил я, – чтобы привлечь внимание, фокус можно показать. Этак ненавязчиво.

Девица мотнула головой:

– Не умею. Сам показывай.

– Кто вам сказал, Марго, что я умею?