Наместник - Виталий Останин Страница 6

– Я Витю попросил дать контакты его коллеги из Гуанчжоу, – сообщил мне Глеб, пожимая руку. – Мало ли? Вдруг пригодится.

– Дай бог, чтобы не пригодился, – тут же отозвался воевода.

Он прекрасно понял, о каком Вите идет речь: о посреднике триады в Благовещенске. В прошлом тот здорово помог нам, когда мы пытались найти доказательства связи Арцебашева с Потрошителями. Правда, до этого он еще и заказ моего двойника выполнял и организовал на меня покушение… В общем, не об этом речь!

– Вы осторожнее бы с триадой, – предостерег Евсеев. – Там, куда вы собираетесь, их родная земля. Вряд ли дома они такие же славные ребята, какими вынуждены быть здесь.

– Только в крайнем случае! – за всех нас пообещал следователь.

Глеб после наших с ним приключений восстановился на должности в жандармерии. Даже получил повышение за раскрытие дела Потрошителей. И тут же подал в отставку. Как сам сказал – не мог больше работать по правилам, хлебнув вольницы нашего совместного расследования. Помирился с отцом, вернулся в род и, по личному представлению Пояркова, был взят в службу безопасности княжества. Понятно, не начальником, а вполне рядовым оперативником, но с очень хорошими перспективами. Так что теперь бывший следователь трудился рыцарем плаща и кинжала. И кстати, это была его уже третья командировка к минцам. Причем, что характерно, о первых двух я узнал не от него. Логан-то мой Штирлицем заделался!

Ко всему прочему он освоил, правда не слишком хорошо пока, метод визуализации. И еще использование защитного аспекта в качестве наступательного оружия. Упрямый, жуть! Воевода рассказывал, что он каждый день ходит тренироваться с эфирными метательными кинжалами. Дар у него против моего совсем слабенький, но на пару десятков снарядов хватает. А с учетом его клинков, из-за которых я и прозвал Глеба Росомахой, он стал куда более опасным бойцом.

– Мужики, мы ведь не слишком долго? – Хакер-татарин, пока мы болтали, аккуратно сложил груду своих вещей в углу казармы и приблизился к нам. – Я все понимаю, государственная необходимость и так далее, только у меня в конце ноября у жены день рождения, и она меня оскопит, если я его пропущу.

– Нашел из-за чего переживать! – тут же поддел приятеля Самойлов. – Четырех девок уже сделал, зачем тебе женилка?

– Я, может, сына хочу! – беззлобно огрызнулся Алмаз. – Осталось только жену уговорить. Так надолго?

Я пожал плечами. Сколько потребуется времени, чтобы найти в чужом городе человека, который очень не хочет быть найденным, я даже не представлял. Неделя? Месяц? Два? Полгода?

– Да успеем! – Глеб поправил очки и заговорщицки подмигнул татарину. – Зато когда ты вернешься, она тебе ни в чем отказать не сможет! Герою-то, самим князем обласканным!

– Да иди ты!.. Вот ведь связался с плохой компанией, теперь из командировок вылезать не буду!

Бурчал Алмаз для видимости. По довольной круглой физиономии было хорошо видно, что поездка ему в радость. И воспринимает он ее не как тяжелую служебную необходимость, а скорее как отпуск. Куда отцу семейства вырваться одному не светило ни при каких раскладах. Да еще в империю Мин, с которой у княжества непростые взаимоотношения. Я не удивлюсь, если в его скарбе окажется парочка путеводителей по Гуанчжоу, с пометками культовых мест, которые обязан посетить всякий путешественник.

Понимал я его прекрасно. Едем по дипломатической линии, случиться вряд ли что-то может, да и работать ему в основном из посольства придется, которое суть – земля княжества. А в остальном сплошные бонусы: свобода от многочисленной семьи, море и жара плюс тридцать минимум, тогда как дома уже под утро минуса случаются. Октябрь-то в Благовещенске отнюдь не бабье лето.

Чего я не понимал – так это необходимости тащить гражданского специалиста и нулевого бойца в командировку, которая может быть (и обязательно таковой станет, с моим-то везением) опасной? Он что, не в состоянии нам ломать компьютерные сети, сидючи в Благовещенске? Да он у меня на глазах миланский филиал инквизиции хакнул! Я хотел было уже отозвать воеводу в сторонку и тихонько, чтобы не ломать кайфа «отпускнику», задать этот вопрос, но Федор именно в это время, повинуясь какому-то внутреннему будильнику, поднялся и бросил:

– Ладно, трепачи! Хорош зубоскалить. Вещи оставляйте здесь – и пошли с коллегами знакомиться.

Их было двое, как Евсеев и сказал. Только он ничего не говорил, что одним из маньчжурских коллег окажется женщина. Чертовски привлекательная женщина! Что было уж совсем неожиданно.

Почему? Маньчжуры… они своеобразные такие ребята, с точки зрения европейских канонов красоты. Смесь монголов, дауров и китайцев. Плоские лица, коренастые тела, низко посаженный таз и короткие, часто кривые ноги потомственных кочевников. Но эта… сотрудница безопасности ханства разрывала шаблон в клочья!

Миниатюрная, чуть выше полутора метров, она больше напоминала корейского эльфа из онлайн-игр, чем дочь степей. Разве что глазищ таких, как любят киты игровой индустрии рисовать, не имела. Вполне нормальные маньчжурские глазки, с небольшой складкой на верхнем веке. Но то, что уродовало, на мой взгляд, всех остальных, ей шло необычайно. Тонкие губы, высокие скулы, едва обозначенная линия носа и короткая, но вовсе не мужская стрижка. Одета она была во что-то легкомысленное и молодежное: какой-то желтый плащ колоколом до середины бедра, жизнерадостно-аляповатые лосины, обтягивающие вполне стройные ножки, и красные резиновые сапоги – на улице с утра моросило. Удивительно, но наряд ее совсем не портил. Более того, будто подчеркивал экзотичность.

А вот возраста ее я сразу определить не смог. На первый взгляд – лет восемнадцать-двадцать, да и то с натяжкой. Но студенток не будут же брать на такую должность? Не будут! Значит, старше. При этом кожа гладкая, личико невинного дитяти – ну пятикурсница же! И только в глаза посмотрев внимательнее, понял, что барышне ближе к тридцати. Взгляд такой… недетский. Повидавший.

Второй безопасник из-за речки был вполне классическим маньчжуром. Невысокий, крепкий, коротконогий. Моего возраста, но с лицом жестким, неподвижным и абсолютно точно соответствующим образу китайского убийцы. Оно чудовищно дисгармонировало с такими же, как у спутницы, яркими тряпками, которыми он, вероятно, пытался замаскировать свою причастность к силовым ведомствам.

– Знакомьтесь. Боярин Игорь Антошин, обер-секретарь. – Представив меня, Евсеев, как старому другу, пожал руку мужчине, после чего галантно прикоснулся губами к тонкой кисти женщины. – Ван Обой Тедань и ван Обой Яньлинь.

Вот это он молодец! Хоть бы кивнул на того, чье имя произносил, полиглот, блин, хренов! Как вот понять, кто из названных Тедань, а кто Яньлинь? Нет, так-то Яньлинь женственнее звучит, но это же только догадка! С «ваном» все понятно, не совсем я дикий – аналог дворянской приставки, вроде нашего «уважаемый», я уже слышал. Это значит, что оба они носители дара. Стоп, а родовое имя у них одинаковое, что ли? Брат с сестрой? Ни капли не похожи!

– Яньлинь, – протянула ладошку «эльфийка». То ли поняла мои затруднения, то ли просто следуя протоколу знакомства. Говорила на русском она чисто, голосок был звонким и немного детским. – Можно Линь. Я привыкла.