Когда мертвые говорят - Анна Мария Роу Страница 6

Повезло и сейчас. Киану в мгновение ока очутился в другом углу не самой маленькой бильярдной, запутался в бархате портьер, увернулся от тяжелого карниза, зачихал от многолетней, пыли. И прижал к себе… объемный сверток в выцветших оборванных шторах.

Хм.

Для вазы это, пожалуй, великовато…

И статуй на подоконнике обычно не держат.

Ощупал свалившееся в руки приобретение. Сверток ощупыванию воспротивился. Взвизгнул, дернулся. Из ткани высунулась нога в шелковом чулке и туфле без каблука. И без церемоний заехала магу в ухо.

Красивая такая ножка.

И звездочки перед глазами ничего себе получились.

Брыкающийся сверток Киану едва удержал. Как можно аккуратнее положил на ковер и начал помогать выбираться… девушке. Раскрасневшейся и растрепанной. С самыми огромными и красивыми глазами, какие он когда-либо видел. Темно-карими, как вишня в шоколаде.

Она сдула со лба непокорную русую прядку.

— Утро… доброе. — Язык мага присох к нёбу и говорить что-нибудь более умное отказался.

Пощечина вышла звонкой. Киану схватился за щеку. А надо было бы хвататься за незнакомку.

Та легко выпорхнула из бархатных объятий портьер и вылетела из комнаты, столкнувшись в дверях с двумя девушками в элегантных светлых платьях. Темноволосая увернулась, но поднос с чашками, чайником и блюдцами не удержала.

Небо пресветлое! Фарфор, китайский. Да за одну-единственную такую разбитую сахарницу он от бабушки два дня прятался!

Воздушные петли послушно подхватили чашки и крошечное печенье в опасной близости от ковра, маленьким торнадо вернули горячий чай обратно в чайник, удержали его от падения. Плавно пронесли вновь красиво сервированный поднос на ближайший столик.

— Какая прелесть! — всплеснула руками светловолосая незнакомка. Элиф или Эмилия? Со слов леди Маргарет особой впечатлительностью и эмоциональностью отличалась именно Элиф.

— Доброе утро, леди! — Портьеры уже висели на своих местах, рыжий стоял прямо, заложив руку за спину, все пуговицы сюртука застегнуты, шейный платок… Некоторая небрежность сейчас в моде.

— Доброе, — ответила вторая девушка. — Флоренс задержали дела. Она попросила нас угостить вас чаем.

— Я безмерно благодарен за участие. — Маг изящно поклонился. — Леди Эмилия Форстер, как я полагаю?

— Вы правы. — Темноволосая Эмилия как ни в чем не бывало прошла к столику. — Вы проницательный господин. Чаю?

— Не откажусь.

А кто еще мог так, без церемоний, пойти на нарушение этикета, пренебречь девичьей скромностью и возможностью пофлиртовать? Та, которую готовили быть равной мужчинам, выше их, использовать слабости и попирать любые правила, если они невыгодны.

— Вы нам еще что-нибудь волшебное продемонстрируете? — восторженно прощебетала светловолосая кузина.

— Конечно, леди Элиф. — В руке Киану расцвел нежно-голубой ирис, маг протянул цветок девушке, но стоило той прикоснуться, как иллюзия развеялась золотистыми искорками. Простейший фокус, но как же он хорошо действует на романтичных барышень.

— Какая прелесть! Это ничего, что мы не представлены? — спохватилась она.

— Если что, скажем, что нас представила Флоренс. — Эмилия деловито разливала чай. — Это будет наш маленький секрет. Вы ведь не выдадите нас? Кстати, вода остыла, — укоризненно покачала головой. — В следующий раз будьте любезны ее подогреть.

— К сожалению, огненной магией я не владею.

— А вы вправду детектив? — Глаза Элиф стали еще больше и выразительнее.

— Вправду, — краешком губ улыбнулся Киану и принял из рук темноволосой леди крошечную чашку. Не раздавить бы.

— Докажите! — воскликнула Элиф, прежде чем сдержанная Эмилия предупреждающе на нее шикнула.

Интересно, ведь не служебную же им бляху демонстрировать. Все равно она осталась в Люнденвике и использовать ее он сможет, только когда вернется на службу. Эх, быстрей бы!

Такое количество молодых женщин на один особняк начинало нервировать. Если бы он плохо знал леди Милли, то засомневался бы: а точно их сюда пригласили расследовать непроизошедшее убийство, а не сватать рыжих баронов?

— Что же вам сказать… — Маг пригубил ароматный напиток. Слава небу и прочему, без приворотных добавок и других неожиданностей. — К примеру… Ту записку, которую все считают вашей неудачной шуткой, никто из вас не подбрасывал.

— Логично. — Эмилия сложила руки на коленях. Ногти у нее были коротко острижены и без следа лака. — Зачем это нам?

— Это так некрасиво! — подпела Элиф.

— Возможно, я не права и жестоко ошибаюсь, — протянула темноволосая леди. — Мне кажется, записку подбросила бедняжка Оливия.

— Эми! Как ты можешь так говорить!

— Эли, я тоже ее люблю и жалею, но, после того как здесь появилась Флоренс, наш дедушка стал уделять ей намного меньше внимания. Отправил учиться в пансион. Для ее чувствительной натуры это огромный стресс.

— Оливия немая, — пояснила Элиф, отводя глаза, словно стыдясь неполноценности своей родственницы.

— То есть если убийство произойдет, то жертвой станет леди Элингтон?

Всем очень неудобная дама.

— Да! — Элиф взмахнула рукой и чуть не опрокинула свою чашку. Киану опять активизировал воздушные плети, чтобы спасти драгоценный фарфор. — Я думаю, она вышла замуж за дедушкины деньги! Как так можно?!

— Я бы не была так категорична, Эли, — покачала головой кузина. — Мне страшно, что жертвой может стать любая из нас.

— Ты меня пугаешь!

— Нет, это очень логично. Смотри, состояние дедушки пусть и огромное, но не бездонное. Со смертью кого-либо доля остальных увеличивается. Ты подаешь надежды как талантливый художник. В случае гибели, особенно трагической и таинственной, цена твоих картин станет запредельной.

— Скажешь тоже, — польщенно зарделась светловолосая леди. — Твой маленький личный бизнес никто, кроме тебя, не вытянет.

— Зато тот же Додсон не откажется его выкупить! И цену дает выгодную.

— Но бедняжку Ливи ты хоть в число жертв не запишешь?

— Эли! Ее содержание в том пансионе, — Эмилия нехорошо выделила это слово, — выливается в итоге в круглую сумму. Дедушка говорил, что из-за ее состояния сорвалось несколько предложений нам о замужестве. Выгодных, заметь, предложений!

— И слава небу!

— А ваши родители? Они так же думают? — Киану отставил в сторону пустую чашку и сцепил руки в замок.

— О, они тоже прекрасные кандидатуры на роль жертвы! — вошла в раж Эмилия. — К примеру, между моими родителями нет ни любви, ни уважения. Одни денежные отношения.

— Эмилия! — возмутилась кузина. — Если бы все в жизни можно было свести к денежным отношениям, как стало бы проще жить!