Ой-ой-ой, домовой! - Галина Гончарова Страница 6

– У нас такие не выворачиваются.

– И конечно, законы все трактуют в меру собственной эротической фантазии. Примерно так: нельзя, но если очень хочется, то можно и даже нужно. А потом попробуем расхлебать и отмазаться.

– Тьфу.

– Ага, уроды. Кто б спорил.

– Кажется, с тебя еще и причитается, за вытаскивание из того уродского мира.

– Но-но, – обиделась я. – За своим миром приглядывай, а обзываться тут нечего. Дураков везде хватает, у вас – тоже.

И наглядный пример сидит прямо передо мной.

Эрард развел руками.

– Извини. Не хотел задеть.

– Проехали.

– Куда?

– Сленговое выражение такое. Означает, что не стоит задерживаться рядом с обидой, вонять начнет…

– Хм-м… забавно. Проехали.

– Давай о твоем деле? Кто там тебя убил…

– Это должен быть кровный родственник, иначе никак. Другая кровь не подействует. Кстати – я уж молчу, что кого-то могут и втемную использовать.

– И… я как проявленный эфирент должна летать и на них охотиться?

Сценка мне представилась конкретная.

Просыпается, это, неизвестный мне человек (а их там мно-ого), а над кроватью – ОНО.

Синее, светящееся, и с признаками. Что дама-с…

И завывает оно нечеловеческим голосом:

– Покайся, гад, в совершенном преступлении! А то щас вломлю!

Интересно, сколько будет раскаявшихся? Я бы сказала, большой процент. А описавшихся?

Эрард покачал головой.

– Летать – не надо. Да и не сможешь ты далеко отойти от места призыва, к сожалению. А вот сделать так, чтобы все явились сюда – это в моих силах. На оглашение завещания.

– Ты помирать собрался?

– Да пора уж… я ведь сказал – порча.

– Как-то ты это буднично говоришь, – честно призналась я.

– А чего бурлить? Жизнь прожита, хорошо прожита, погулял, побродил… может, и Хурт своей милостью не оставит.

Я вздохнула.

Вот оно главное различие с нашим миром.

Даже самые невероятно верующие сейчас все равно сомневаются. А вдруг? Мало ли? Никто ж не возвращался…

А Эрард просто верит. И веры этой хватит не то, что на горчичное зерно – на целую плантацию.

Для нашего мира смерть – страшное событие, даже ужасающее своей неизвестностью и неопределенностью.

Для него – такое же действие, как поесть, поспать, пописать, помереть… бывает. Еще раз родимся.

И черт его знает, что лучше или хуже.

– С Хуртом ты сам определись. Но допустим. Я не против тебе помочь, все равно деваться некуда, я правильно понимаю?

– Неправильно. Что за человек, который из-под палки работает?

– А есть прянички? – оживилась я. Так было намного интереснее, если мне может что-то обломиться, хорошее и вкусное. Только что именно?

– Ты сейчас свободный эфирент. А хочешь – новое тело?

Я прищурилась.

– Ты Хуртом подработать решил?

Я хоть про магию и не знаю, но подозреваю, если б все было так просто…

Призвал душу, почистил тело, запихнул ее внутрь… да политики за такую возможность родную мать бы не то, что продали. Сами бы поубивали! С особым цинизмом и жестокостью!

– Да нет. Тут надо будет несколько факторов, чтобы сочетались. И не факт, что получится.

– Подробности? – мне стало интересно.

И я получила разъяснения.

Если кто не в курсе, проклятие – якорь.

Зацепившись за него, мертвый маг сможет утащить за собой виновника смерти. Его душу.

Что останется?

Правильно, свободное тело. И вот это-то тело может занять эфирент.

– Получится одержимый?

– Нет. Скорее, душа в новом теле. Хотя будет очень сложно, ты, наверное, месяц будешь лежать пластом, если не больше, приживление вообще будет болезненным. Это ж и чары безумно сложные, и совокупность факторов…

Я подумала пару минут.

Вообще, о таком и в нашем мире рассказывали. Переселение душ… бывало.

Если не врали, конечно. Но я как-то читала про ребенка, которому по голове жахнуло, а когда он очнулся, то заявил, что он вовсе даже недавно погибший бизнесмен. И главное, назвал все, что тот бизнесмен помнил, вплоть до цвета любимой чашки, поз с супругой и деталей договоров.

Ну… допустим.

– А ваша служба контроля это одобрит и порадуется?

– Нет. Это некромантия того же плана, и из очень недушеполезных. Так что мне за это еще нагорит…

Я прищелкнула верхним сгустком. Сообразила!

– А ты говорил пьянки-гулянки? Эрард, так не бывает! Я сама училась, я знаю. Либо гулянки, либо знания, подозреваю, что некромантия – не легче бухучета и аудита.

– Не знаю никакого аудита, – отозвался Эрард. – Но вообще, ты не учитываешь маленький такой фактор.

– Какой?

– Мою семью.

– Извиняйте. А ничего, что я про твою семью только сегодня услышала?

– Извиняю. Маги крови мы. Потомственные. Так что мне учиться и не требовалось, в меня это с детства вбивали.

– И в вашу сестру тоже, – кивнула я.

Ну, блин! Семейка Адамс!

– Я тебе больше скажу. В меня вбивали, а Эрвине все это еще и нравилось. Ты думаешь, такие лаборатории в каждом доме есть? Она училась в удовольствие. А я… эххх.

Эрард махнул рукой, а я поставила диагноз.

Гениальный, но раззвиздяй.

И сколько я таких видела? Да выше рогов! Их бы пороть, чтобы учились, могли бы звезды получиться. Реальные, а не раздутые. А вместо этого пьянки, гулянки… рано розги отменили, рано!

Итак, у нас семейка потомственных некромантов.

Задачка радует своим богатством.

– Твоя сестра тоже могла научить своих детей. И те – своих.

– Это не исключает родственников жены.

– Но там же не твоя родная кровь? – удивилась я.

– Не моя. Но сложно ли ее достать?

– А три дня на годность? И вообще, они что – тоже некроманты?

– Некро… кто?

– Ну, мертвых поднимают, зомби лепят, всякие кошмары устраивают…

– Нет, это не о нас. Мы маги крови. Но ты не забывай, Маргета могла научиться у меня, а Луриль вообще была замужем за исследователем. Чего он там мог нахвататься?

– Та-ак… а зачем это им?