Каждый последний вздох - Дженнифер Арментроут Страница 60

– Если кому и просить прощения, так только мне. Я заключал сделку, – угрюмо встрял Кайман. – Я знал…

– Ты выполнял свою работу, – огрызнулся Рот, и его злость снова прорвалась на поверхность. – Я сказал тебе, чтобы ты дал все, что попросят, ты так и сделал. Тебе не в чем себя упрекнуть.

Я закрыла глаза, заставляя себя держать язык за зубами. Чувство вины нещадно терзало меня, но я знала, что сейчас он не должен услышать от меня то, что я порывалась сказать. Как бы я ни горевала и ни негодовала из-за потери Бэмби, мои страдания не шли ни в какое сравнение с тем, что переживал сейчас Рот.

Заправив волосы за уши, я собрала в кучу свои истерзанные эмоции, отложила их в сторону и сосредоточилась.

– Хорошо. Я могу связаться с Зейном.

Рот кивнул, и мы отправились обратно в квартиру, где остался мой телефон. Кайман не пошел с нами, и я переживала за него не меньше, чем за Рота. Грудь стянуло обручем боли, когда я подошла к письменному столу, где лежала моя сумка. Было невыносимо думать о том, что я уже никогда не увижу, как Бэмби скользит по полу к фортепиано.

– Она не пропадет, – тихо сказал Рот, когда я достала из сумки мобильник. Я обернулась и увидела, что он стоит, уставившись на рояль. – Я знаю. Бэмби не допустит, чтобы с ней плохо обращались.

Я закусила губу. Горло горело.

Вздохнув, он поднял на меня взгляд, и в его глазах еще кипела злость, но к ней примешивалось разочарование.

– Я надеюсь, что эти ведьмы правы. Во мне действительно накопилось много агрессии, и нужно от нее избавиться.

– Я… – голос осекся, и я беспомощно схватилась за трубку.

Его густые ресницы опустились.

– Все будет хорошо.

Подойдя к нему, я положила руку ему на плечо и, потянувшись на цыпочках, поцеловала в щеку. Он застыл на мгновение, а потом обнял меня, всего на миг уткнулся лицом в ложбинку у самой шеи и отстранился, потирая ладонью грудь.

– Пиши Зейну.

Так я и сделала.

После захода солнца мы с Ротом дожидались Стражей на крыше здания банка недалеко от Адамс Морган.

Нервное волнение мешало устоять на месте, и Робин, уловив это, принялся гонять туда-сюда по моему животу, очевидно, принимая его за персональный дрег стрип [13]. К счастью, уже минут через десять движение в небе привлекло наше внимание.

Издалека казалось, что это стая хищных птиц, готовых спикировать вниз и вырвать человека из толпы. Но по мере приближения они становились все более узнаваемыми. Даже пешеходы на улицах могли безошибочно определить, что летят Стражи.

А я могла бы добавить, что на нас надвигалась чертова туча Стражей.

– Ни фига себе, – пробормотала я, замирая от удивления.

В мгновение ока Рот оказался рядом со мной. Впрочем, чему я удивлялась? Нам предстояло большое дело, и я знала, что рано или поздно придется встретиться не только с Зейном, Дезом и Николаем.

Но я не была полностью готова к этому.

Не-а.

– Боюсь, встреча будет неловкой, – сказала я, смахивая волосы с лица.

– Нет. – Рот положил руку мне на талию. – Но может быть кровавой.

Я выразительно посмотрела на него.

– Веди себя прилично.

– Не обещаю.

– Это не те, на кого стоит выплескивать агрессию.

Он ухмыльнулся.

– Позволь мне судить об этом.

Я чувствовала, что его настрой до добра не доведет, но было уже слишком поздно менять планы. Жемчужно-белое свечение поблекло, и Зейн приземлился первым. В своем истинном обличье он выглядел впечатляюще. Кожа темно-серая, изогнутые рога, пробивающиеся сквозь светлые волосы. Мне он не казался ни уродливым, ни пугающим, но его взгляд, брошенный в нашу сторону, обжигал арктическим холодом. И служил болезненным напоминанием о том, что многое изменилось между нами.

Я хотела спрятаться от этого взгляда и тех чувств, что он разворошил, но собрала всю свою волю в кулак и крепко держала. Я сама заварила эту кашу, и мне ее расхлебывать.

Следом приземлились Дез и Николай, за ними еще двое, но при виде замыкающего ужас сковал меня по рукам и ногам, а Рот грязно выругался.

Это был Эббот.

Крыша сотряслась, когда он приземлился позади членов своего клана и выпрямился, на целую голову выше всех остальных. С золотистыми, как у сына, волосами, достигающими широких плеч, он всегда напоминал мне Короля-льва.

В каком-то смысле Эббот и был король.

В течение многих лет я дрожала при одном лишь взгляде на этого исполина, что в человеческой форме, что в обличье Стража, потому что для меня он всегда оставался величайшим авторитетом. И годами я боролась за то, чтобы получить от него хотя бы малейшую похвалу. Я радовалась любому вниманию, как щенок. А теперь? Неприкрытая ярость сотрясала меня, и уж меньше всего меня волновало, гордится он мною или нет.

Эббот нашел во мне худшее зло, даже не озаботившись доказательствами. Немудрено, что я всю жизнь страдала от заниженной самооценки и тоже искала в себе пороки. Пусть не его рука вонзила мне в живот тот долбаный кинжал, но это он посадил меня в клетку, как дикого зверя, и держал на цепи.

Такое не прощается.

– Что он здесь делает? – поинтересовался Рот, и, хотя вопрос прозвучал так, будто он спрашивал о погоде, я знала, что за этим скрывалось.

Эббот вышел вперед, его Стражи – даже родной сын – встали по бокам. Взгляд Эббота скользнул к Роту, и он едва сумел скрыть презрение, но в следующий миг он уже смотрел на меня, и жесткие черты его гранитного лица смягчились.

– Лейла, я…

– Не надо. – Мне и самой не верилось, что я это говорю. – Не извиняйся. Пара-тройка слов – слабое оправдание тому, что ты сделал.

Он выпрямился во весь рост.

– Знаю, что бы я ни сказал, не сотрет того, что случилось, но я… я сожалею о том, какую роль сыграл во всем этом.

Сыграл роль? Да для меня он был чертовым капитаном, возглавляющим парадное шествие «Убить Лейлу» по главной улице города.

Эббот еще не закончил.

– Ты была той, кого мне надлежало воспитывать и оберегать. Я предал тебя.

– Да, ты сделал это, – вмешался Рот. – Я никогда ее не предам, но вот в чем дело, и это сообщение для всех. Она не нуждается в защите. Отныне и навсегда.

Мне стало тепло и уютно от этих слов, но самодовольное чувство быстро испарилось, когда я встретилась глазами с Зейном. В его взгляде не было и проблеска эмоций, и он тотчас отвернулся.

– Я слышал от сына, что ты… стала другой. – Эббот обращался ко мне. – Что ты больше не похожа на нас.