Дракон - Александр Сапегин Страница 60

– Оставьте, молодой человек, свои политесы и не стоит нам путаться в трудностях перевода, я вам приведу последний вариант, думаю, что он правильный. – Хаг помолчал пару секунд и на выдохе продолжил: – «Витарр» на Малой Эдде драконов обозначает хрусталь, «Керр» – гору. Рад приветствовать Хрустального Дракона.

Попадос. Северный варвар, дикарь, на взгляд просвещенного юга, спокойно щелкает имена на Малой Эдде драконов – языке, давно забытом как людьми, так и прочими народами, только жалкие Гнезда драконов продолжают говорить на нем, вспоминая былое величие крылатого племени. Сейчас Андрей не удивился, если бы северянин вдруг заговорил на Высокой Эдде, слагая рифмованные пятистрочия. И как, скажите, сохранять инкогнито, если знатоки забытых языков выползают из самого захолустья мира? Причем встреча эта уже не кажется просто случайной. Такое иррациональное чувство, что варваров ведет провидение местных богов. Видимо, божества решили играть втемную и, раскинув карты, посмотреть, как ляжет масть и стоит ли темная лошадка ставок на небесном тотализаторе. Андрей мысленно скрутил кукиш и ткнул им в небо. Не дождетесь!

В этот момент шестым чувством, задницей, называйте, как хотите, он почувствовал движение позади коновязи. Скосив глаза на блестящий кругляш, висевший на шее северянина, в отражении которого виднелась крепостная стена и часть посада, Андрей увидел, что путь назад отрезан пятью мордоворотами, еще четверо занимают позиции справа и слева.

О небеса! За что? Нелюдям, если ты не ученик школы или не зарегистрированный в гильдии маг, запрещено заниматься магией, не без исключения, конечно – эльфы и здесь стоят в сторонке. Королевский эдикт карал таких усекновением головы, без суда, без следствия. Чик топориком, и голова отдельно гулять пошла, потому Андрей и не раскидывал сторожевые паутины у стен города (засекут наказующие маги, в три счета засекут), потому прозевал бесшумное появление хирдманов.

Незаметно собрав энергию на кончиках пальцев, Андрей приготовился ударить молниями по кругу, сбивая замерших в ожидании приказов Хага воинов: от такого сюрприза им и защитные амулеты не помогут, нет от молний защиты, и все тут. И валить, быстро так валить, жаль только о поступлении в Ортенскую общую школу высшей магии придется забыть, приметы у нарушителя больно запоминающиеся. Добраться б только до Снежка, жалко бросать хасса, прикипели они друг к другу. Душами прикипели.

А северянин наслаждался ситуацией. Сука. Надо же было назваться Драконом! Тянули тебя за язык! Теперь эта Морская Корова его живого не выпустит. Клан Драконов щепетильно относится к своему названию – вон даже шмакодявка Майра, выбирая наказание, не назвала при нем свой клан: сообразила, что он чужак (не похож на своего, чуть ли не всех своих в лицо знают), а он прямо в глаза, получается, набивался к хирдманам в родственники, за такое наказывают.

Отослав девочку за спины своих воинов, Хаг вытащил из-за голенища кривой нож-засапожник, ковырнув кончиком ножа под ногтем большого пальца левой руки (прямо гопота городская на разводе лоха), посмотрел на лезвие и ледяным тоном спросил:

– Так я правильно перевел? Дракон-самозванец! – оскалился хирдман. Зачем, спрашивается, руку жал?

Ой, как не хочется светиться запретной магией и как хочется поступить в школу. Интуиция подсказывала, что бежать нельзя – возврата назад не будет. Нельзя показать сомнений и страха, варвары страх врага нутром чуют и презирают трусов, отважного – уважают. Стоит показать спину – ты дичь, затравят как волка. Хотя Андрей не волк, а нечто другое, но нельзя здесь и сейчас! НЕЛЬЗЯ!

После краткого момента слабости и душевного сомнения на Андрея сошло ледяное спокойствие, изнутри поднялась странная сила и уверенность, как тогда, перед побегом из рабской клетки…

Словно выросли крылья и хвост. Вот когда жалеешь, что нет хвоста. Рот сам собою наполнился острыми зубами.

Видимо, что-то поменялось в его позе и лице, раз хирдманы напряглись и наполовину выдвинули клинки из ножен. И он пошел ва-банк, чем Тарг не шутит:

– Правильно, тэг Хаг Морской Тур из клана Драконов. Редко встретишь знатока Малой Эдды, тем более из таких далеких земель. Да только слова свои назад подбери, за самозванца я могу и голову открутить. – Андрей хищно улыбнулся, обнажив острые зубы и выступающие клыки. Красный язык змеею пробежался по жемчужному частоколу. Северяне полностью обнажили клинки и придвинулись поближе. Парочка воинов, стоявших у телег, вскинули луки с наложенными на тетивы стрелами. – Слово не воробей, вылетит – не поймаешь! И с чего вы взяли, что вы единственные в мире? А? История моего рода (чуть не сказал гнезда, Карегар усыновил? Усыновил! Ты назвал его отцом? Назвал! Кровь одна – будь добр, блюди честь рода. Все просто) насчитывает десять тысяч лет. Я же не предъявляю претензий варварам в том, что они узурпировали имя моего рода. Не стоит кидаться на слово «дракон» как хурф [18]на кролика. Я – Дракон, и мне приятно, что на севере есть и другие – воины, мореходы, чтящие честь и достоинство своего имени, добывающие славу своими деяниями и оружием. Будет неприятно убить их здесь из-за того, что их походный конунг страдает излишней мнительностью.

– Запри гортань, нелюдь. Не много ли на себя берешь? – спросил один из хирдманов из-за спины Андрея. Занервничал, раз поперед конунга встрял.

Глаза защипало, опять перестроился спектр зрения, окрасив окружающий мир новыми красками. Уши ловили биение сердец окружающих. В воздухе носились флюиды страха, северяне не чувствовали уверенности в своих силах перед этим странным, совершенно не боящимся их нечеловеком. Андрей продолжил, голос его обрел необыкновенную глубину, и слова падали словно гром с небес. Раскатами, громче, тише и опять раскат. Любимый прием Карегара, когда он хотел кого-то запугать:

– Два удара сердца, два удара. На вас всех. И только пепел, тэг Хаг хорошо знает языки, есть и такой перевод моего имени. – Неизвестная ранее, нет, забытая после воплощения сила вливалась в него, Андрей закрыл эту силу щитами воли. Сдерживаемая сила бурлила, и он, незнамо откуда, знал – выпусти ее за щиты, и на десять саженей вокруг все сгорят к ядреной фене. Сгорят, не успев понять – смерть пришла.

– Лживый пес. Плешивый шушуг [19].

Хотелось сменить облик и убить всех, насладиться кровью, Андрей с трудом сдерживал себя. Надо говорить, говорить, сбить врагов с толку, ковать железо, пока горячо. Хаг выглядит не так уверенно, как в начале, размышляет, где ложь, а где правда. Ну-ну. Правда, одна только правда и ничего кроме правды, это ничего, что она с соусом и приправами да разбавленная водой недосказанности. Поспешил ты, брат, обзываться самозванцем, твое решение развлечься с редкой дерзкой нелюдью уже не кажется хорошей идеей? Тает уверенность в победе? А между тем… в глазах круги, огонь внутри жжет душу. «Уйдите, отступите. Не хочу я вас сжигать!» – мысленно молил Андрей, тут же отвечая викингу: