Конец легенды - Денис Ватутин Страница 61

– Войны развязывают зажравшиеся ублюдки, – спокойно ответил я.

– И сильно недоедающие тоже, – вновь ухмыльнулся Гарольд.

Он чем-то неуловимо напоминал мне Сатану.

– Есть вещи и хуже войны. Трусость хуже, предательство хуже, эгоизм хуже, – произнес Стив. – Так сказал Хемингуэй.

– Прав был старик! – кивнул бродяга, наливая себе в стакан.

– А я считаю, что эгоизм, – сказал я, – эгоизм – в значении «невнимательность». Все из-за невнимательности. Потом накопление противоречий и…

– А можно сказать, – перебил меня Гарольд, – что война – это диффузия старого и нового…

– Вот развели базар… – проворчала Джей.

– И вообще время – как шоссе… – сказал Стив не совсем к месту, а может, и с каким-то намеком.

Неожиданно наш разговор прервался гулким и нарастающим хором лая собак.

– Смотри! – крикнул Стив, напряженно вглядываясь в бинокль.

Я надел шлем, опустил забрало бронестекла и перевел экран в режим увеличения.

Перспективы обеих улиц были заполнены медленно надвигающийся пестрой массой церберов, отчаянно гавкающих и хрипло рычащих. А из всех близлежащих щелей и канализационных люков, среди мельтешащих тараканов, стали появляться крупные серые крысы, и чуть не в обнимку с ними вылезали кадавры! Зрелище было просто фантастическое, одновременно отвратительное и пугающее! Я ни секунды не сомневался, что режиссером этого спектакля является висящий над крышами глюк.

Гавканье усилилось, и два пестрых потока облезлых псов выскочили на площадь, довершив своим появлением всеобщий хаос этой нечисти.

Постепенно эта хаотическая масса стала приобретать некую упорядоченность и медленно двинулась к нашим передовым позициям.

Что самое неестественное, никто никого из них не трогал, чего в обыкновенной жизни конечно же почти не случалось. А кадавры и вовсе высились над зверьем, мелко перебирая ногами, словно погонщики стада.

– Первая волна! – раздался откуда-то зычный крик Семенова. – Огонь по моей команде!

Рык, погавкиванье, стрекот и чириканье, похрюкиванье и стоны – все это приближалось к нам пестрой шевелящейся живой массой, цель которой была – уничтожать…

– А сколько волн таких обычно? – спросил я Стива. Руки мои слегка дрожали.

– Волны по две, по три, – ответил тот. – Сперва зверье с мертвяками, а потом по-разному: может, шары мелкие прилетят, может, гарпии… Могут и немцы ударить, но они иногда на нашу сторону переходят – когда зверья слишком много… Аномалии бывают… всякие…

Тут несколько тараканов из авангарда наступающих рванулись вперед в прыжке, растопырив надкрылки, спланировали прямо на первую линию обороны, с противным хрустом напоровшись на шипы колючей проволоки. Тут же на их спину вспрыгнули оскаленные церберы, используя тараканов как мост через полосу препятствий…

– Огонь! – крикнул Семенов.

Наконец я заметил его: он стоял за башней, на броне одного из танков.

Я чуть не оглох в секунду: раздался могучий, острый, многоголосый и рвущий треск сотен выстрелов.

Отряд рыцарей стоял под прикрытием американского грузовика, вскинув в небо огромные луки, которые посылали по длинной дуге стрелы с горящими наконечниками.

Сбоку загрохотал автомат Стива, а с другого раздались выстрелы Джей.

Где-то тоскливо завыла, совсем не к месту, протяжная сирена, и в громкоговорителях раздался резкий приглушенный выстрелами голос:

– Achtung! Achtung! Lüftangriff! Bleiben Sie bitte ruhig! [45]

Трудно было разобрать, что именно говорил голос и на каком языке, – грохот и треск стоял такой, что я невольно зажмурился.

Когда я открыл глаза, над крышами сияли желтым ровным светом три треугольника. Они выпускали электрические разряды по заградительной полосе, и ряды колючки вспыхивали, словно ветки кустарника, образовывая прорехи, в которые немедленно устремлялись звери.

– Теслу по морокам готовь! – раздался сквозь грохот голос Семенова.

Как ни странно, его услышали: расчет стал разворачивать деревянную платформу на телеге, а двигатель выпустил облачко черного дыма, и ремень начал вращать колесо. Звук мотора полностью потонул в общем гвалте – сквозь выстрелы слышались вой, рев, крики. Первый ряд окопов солдаты уже очистили, отступив за вторую линию обороны. По мертвым телам их товарищей уже лезли тараканы и крысы, заходились неистовым лаем псы.

– Вторая волна что-то быстро пошла, – сквозь вату в ушах услышал я крик Стива.

Я помотал головой и, поймав в прицел серо-лиловую лысую голову кадавра, надавил на курок. Автомат вздрогнул, выплюнув короткую очередь. Висок кадавра почернел, и он, нелепо мотанув руками, словно манекен, рухнул на землю, кишащую живностью, – четыре крысы тут же впились в его тело. Видно, глюк не мог полностью подчинить их инстинкты.

Ствол моего автомата слегка уводило вправо на очередях, поэтому я бил очень коротко и старался прицельно.

Закованные в сталь, проносились между укреплениями конные рыцари, вонзая острые копья в тела нападавших.

От шаров на штангах электрической пушки отделилась и засверкала змеистой трещиной яркая молния, жало которой лизнуло один из треугольников. Тот метнулся было в сторону, затем начал терять форму и растворяться в воздухе. Оставшиеся треугольники резко разошлись в стороны, под прикрытие остроконечных крыш. Красный же глюк продолжал висеть над вскрытой крышей и едва заметно пульсировал.

Волны зверья начали редеть – первый участок укреплений был завален трупами разномастных видов. На втором уровне обороны полыхнуло яркое пламя – это заработал огнемет. Тут же раздался дикий, леденящий душу вой…

С улиц выехало несколько черных бронированных автомобилей, откуда вылезло десятка три похожих друг на друга людей в черных очках и плащах, бритые наголо. В руках они держали длинноствольные автоматы.

– О! – крикнул Стив. – Еще нечисть подвалила!

Танк выстрелил, и одна из машин перевернулась с разодранным от огненного фонтана боком. Люди в плащах, пригнувшись, рассредоточились по периметру площади. Один из них выстрелил из базуки по нашему танку, и рядом с нами прогремел взрыв. Засвистели осколки. Танк подал чуть назад, выпустив облако выхлопа. Остальные машины спрятались в переулки, и на их крышах появились пулеметчики. Неожиданно из маленького узкого переулка слева от укреплений показался конный отряд странного вида людей. Ожесточенно вращающие кривыми сверкающими мечами, люди с широкими скулами и в кожаных клепаных доспехах, отчаянно визжа, кинулись под пулями к первому ряду заваленных трупами окопов. А треугольники вновь ринулись в атаку с крыш. Резко затрещала электрическая пушка.