Урод - Константин Соловьев Страница 61

Возле нальтов, привалившись к мощным высоким полозьям, чтобы защититься от ветра, сидели остальные члены калькада, кажущиеся с расстояния щуплыми и маленькими. Едва Крэйн и Тильт миновали вал, ступив на участок озаряемой факелами стражи багровой земли, фигурки напряглись, кто-то встал.

– Ингиз, как всегда, волнуется, – пробормотал Тильт словно сам себе и повернулся к Крэйну. – Твое освобождение уже обошлось мне в полтора десятка сер.

– Это ваши расходы, – проворчал Крэйн, озабоченный пока только тем, чтоб свет факелов не падал на защищенное капюшоном лицо. Капюшон был почти новый и нещадно натирал шею, зато к нему прилагался целый однослойный вельт и прилично запорошенные пылью и узкие в коленях штаны.

Вещи принес с собой Тильт, кому они принадлежали до этого, Крэйн благоразумно решил не спрашивать.

– Расходы калькада – общие расходы. Как и доходы. Я вычту эти полтора десятка из твоего заработка. Если, конечно, у тебя не лопнет голова до того, как ты сможешь дать первое представление.

Он был прав – тайлеб, отступивший было утром, снова вернулся затхлой головной болью, от которой пробирало каждый позвонок и руки казались бесполезно висящими плетьми. Стиснув почерневшие зубы, Крэйн упрямо шел вперед, на свет зажженного кем-то вига и лишь время от времени оступался, когда тропу под ногами укрывал густой плотный туман. Он смотрел себе под ноги, равномерное колыхание земли приглушало боль.

К калькаду они подошли неожиданно. Нальты, казавшиеся еще минуту назад крохотными коробочками, возвышались над головой, сложенные из тонкой древесины бока заметно качались на ветру. Казалось, огромная повозка вот-вот рухнет боком наземь. Внутри было темно, оттуда доносился запах дороги – смесь пыли, пота, печеного тангу и чего-то еще, тоже знакомого.

Огромные полозья, каждое не меньше человеческого туловища, натужно скрипели.

– В сборе, – коротко сказал Тильт, останавливаясь и пропуская на шаг вперед Крэйна. – Чего вы вылезли?

– Воздух, – также коротко ответил худой невысокий человек, держащий еще трепыхающегося вига. – Вздохнуть охота.

– Приманите шеерезов уличных… Лайвен!

– Господин Тильт?..

– Что с хеггами?

– Мы набрали корма. Можно трогаться, как только будем готовы. У переднего потерлась нога, его немного клонит, но сотни две этелей должен еще пройти.

– Сотни две, – проворчал Тильт, пристальным взглядом окидывая всех собравшихся возле нальтов. – Их должно хватить на пять! Мы не сможем найти до Себера ни одного хегга, даже по тысяче сер за штуку.

– В самом городе можно найти, – неуверенно возразил низкий женский голос. – Хотя сейчас и не время, но…

– Лайвен, твой заработок не окупит и двух лап хегга. Нерф, провизию набрал?

– Да, господин Тильт. На два десятка Эно хватит.

– Если не хватит, я отдам на корм тебя! Впрочем… Там будет видно, возможно, наш калькад и подсократится к этому времени. Чтоб не терять времени, представлю нашего нового участника. Крэйн! Брось укрываться, сдерни эту тряпку!

Крэйн покорно откинул капюшон, порыв ветра вырвал ткань из его потных рук и швырнул за спину.

Людей было восемь. Они стояли полукругом, сгрудившись у последнего нальта, и смотрели на него. Спокойно, молча. Увидев так много человеческих глаз одновременно, Крэйн дернулся, но усилием воли остался на месте. Люди не смеялись, не тыкали в него пальцами, что было непривычно, они просто стояли и смотрели. Тем не менее Крэйн успел заметить, как они вздрогнули в первое мгновение.

– Неплох, – задумчиво сказал плотный невысокий человек, стоящий ближе всех. – Немного не дотягивает до Амзая, у того один глаз был затянут бельмом и почти выпал, но неплох.

– Твоего мнения я не спрашивал, Нерф, – отрезал холодно Тильт. – Лучше он был Амзая или нет, но Амзай мертв, а нам нужен человек, который будет держать конец представления. Крэйн подходит.

– Несомненно, – ухмыльнулся коротышка. – Пожалуй, в Себере даже придется связывать зрителям ноги.

Женщин было две, как машинально отметил Крэйн, одной под четыре десятка, затертая возрастом и ветрами, другой вряд ли минуло полтора – непокорные черные космы лезли в лицо, где-то в глубине тлели резкие зеленые глаза. Обе были не трусливее мужчин – остались на месте, когда Крэйн скинул капюшон, старшая даже фыркнула. На Крэйна они смотрели со смесью отвращения и любопытства, словно изучая диковинное уродливое животное, неизвестно как прибившееся к калькаду.

Шестеро мужчин отреагировали по-разному. Кто-то сквозь зубы выругался, кто-то лишь покачал головой.

– Нерф, – представил их коротко по очереди Тильт. – Садуф, Кейбель, Нотару, Ингиз, Теонтай. Нерф – наш лучший возница, следит за хеггами, Садуф местный силач, Кейбель занимается всякой пакостной живностью, Нотару творит штуки с огнем, Ингиз управляется с артаком, а Теонтай только учится. Это – Лайвен и Тэйв, наши женщины. Тэйв в калькаде за посудомойку, прачку и кухарку, а Лайвен покоряет воздух.

– Крэйн. – Крэйн нарочито низко поклонился. – Урод.

Лица в глазах расплывались, наплывали одно на другое. Из живота снова поднялась волна мучительной тошноты, он мечтал только лечь и скрутиться, как шууй, защищая лицо и грудь.

Кто-то коротко хохотнул, кто-то лишь хмыкнул.

– А парень с претензией!

– Погоди, помотаешься с нами от Нердана до Алдиона…

– И верно, что не красавец!

– Все. – Тильт поднял руку и тишина установилась почти мгновенно. – Он двигается с нами. А разговоры будут в Эно, сейчас время уже позднее. До рассвета мы должны сделать не меньше сотни этелей к югу. По нальтам!

Весь Урт он не сомкнул глаз, вслушиваясь в бесконечный шепотом полозьев и трескучие шаги хеггов. Темная скорлупа нальта, в которую он был заключен, казалась жаркой и душной, отчаянно хотелось глотнуть свежего холодного воздуха. Ему было плохо – острая резь накатывала волнами из желудка, оставляя на языке кислоту, в голове парили горячие угли. Он переворачивался с одного бока на другой, позабыв про тонкое одеяло из грубой ткани, в беспамятстве царапая плотное дерево пальцами.

Тайлеб рвал его на части, и сейчас Крэйн проклинал себя и всех Ушедших за то, что позволил себя увлечь в безумный путь на юг. Если бы он остался во Рву, всегда можно было бы сорвать пару-другую пучков сочного тайлеба, острого, оставляющего в коже сотни крошечных зеленых иголочек, заварить его в чашке и нырнуть с головой в блаженство, которое заключается в черной жидкости. Он бы выскочил из нальта и пополз в Трис на руках, не обращая внимания на стражу, но сил хватало только на то, чтоб переворачивать обмякшее безвольное тело.

В другом углу нальта кто-то тоже ворочался, иногда раздавался низкий мужской храп, но Крэйн не обращал на это внимания. То погружаясь в мутные омуты безумия, то выныривая из них, он напрягал воспаленные глаза, надеясь увидеть сереющее в проеме небо. Ему казалось, что когда бесконечный Урт минует, ему станет легче.