Война гармонии - Лиланд Экстон Модезитт Страница 61

Конь фыркнул и отступил в сторону от дороги, к тянувшейся от ивняка живой изгороди.

— Спокойно, приятель... не бойся, — инженер шагнул вперед. Мерин помедлил мгновение, но снова отступил.

— Не бойся... — Джастин сделал шажок, но и мерин тоже. Джастин попробовал снова, но пугливый гнедой продолжал пятиться.

Тогда инженер потянулся к мерину чувствами, в надежде успокоить животное гармонией.

Конь взбрыкнул, словно от ожога, и галопом, вздымая копытами пыль, помчался прочь.

— Идиот! — выругал себя инженер. — Это конь Белого бойца, и он наверняка был тронут хаосом. Прикосновение гармонии для него, как огненный бич.

Джастин задумался, не будет ли у него тех же затруднений с любой найденной лошадью, но по здравому размышлению решил, что не должно. Во-первых, не все воины Белых поражены хаосом, а во-вторых, увы, не только кони Белых потеряли всадников.

Миновав два крутых поворота, он увидел еще одного коня без седока, но на сей раз ощущение белизны оказалось столь сильным, что инженер лишь вздохнул и поплелся дальше.

Тропа, шедшая по краю болота, — та самая, по которой он прошел прошлым вечером, — никак не превышала трех кай, но дорога изгибалась, словно змея, так что вполне могла оказаться вдвое длиннее тропы. Он вздохнул — и тут уловил присутствие еще одной лошади.

Сбоку от дороги, со стороны болота, паслась небольшая гнедая кобылка. Седло на ее спине было заляпано кровью. Укрывшись за низкорослым дубком, Джастин прислушался, но никаких настораживающих звуков не уловил. Тогда он шагнул вперед.

Обивка седла и попона были серого цвета. Инженер коснулся животного чувствами, но признаков хаоса — кроме разве что легкого налета белизны, похожего на результат случайного соприкосновения, — не уловил. Не уловил он и присутствия поблизости других живых существ.

Инженер медленно двинулся вперед. Кобыла вскинула голову, и он замер. Лошадь заржала, однако осталась на месте, глядя на приближавшегося человека.

В траве между дорогой и оградой лежала какая-то серая груда.

Джастин подошел к ограде и присел.

— Похоже, подружка, ты осталась одна, — доверительно обратился он к лошади, одновременно касаясь чувствами тела — наверняка тела ее седока. Боец в сером был мертв, и мертв уже давно — скорее всего, со вчерашней битвы.

Медленно подавшись вперед, Джастин перевернул тело. Оказалось, что это коротко остриженная черноволосая женщина. Даже при том, что ее мертвое лицо было лишено какого-либо выражения, она все равно выглядела привлекательной... и молодой. Широкими плечами, мускулистыми руками и черными волосами убитая напоминала Алтару. На правом плече и груди женщины запеклась кровь, а левая рука все еще сжимала древко стрелы с наконечником из черного железа.

Стараясь унять дрожь в руках, Джастин бережно положил убитую на спину, а потом на мгновение закрыл глаза. Он думал о черных наконечниках, о том, как гордился их эффективностью и своим искусством.

Привязав кобылу к росшему возле ограды молодому деревцу, Джастин порылся в торбе и седельных сумах убитой, но не обнаружил там ничего, что могло бы заменить лопату.

— Ты проклятый демонами дурак! — сказал он себе, оттаскивая тело женщины к ложбине по ту сторону ограды.

Инженер забрал у погибшей уже не нужный ей кошелек, в котором находились пять золотых и серебряник, ее поясной нож, который вложил в свои ножны, и ее пустые ножны. Для меча Фирбека они оказались коротковаты, и часть клинка торчала снаружи, но лучше короткие ножны, чем никаких. Потом Джастин завернул тело в парусину, найденную во вьюке за седлом, опустил в ложбину и, с опаской поглядывая на дорогу, начал заваливать камнями. «Не просто дурак, а сентиментальный дурак», — добавил он, обращаясь к себе.

К тому времени, когда пирамида из камней была сложена, Джастин весь взмок от пота и трясся от усталости.

Ознакомившись с остатками провиантского пайка убитой, он невесело рассмеялся. Вода в притороченной к седлу фляге имелась, а вот из еды остался лишь маленький кусочек высохшего сыра и три раскрошенные лепешки. Джастин постарался не проглотить все это единым духом, а откусывать по кусочку и жевать медленно, запивая водой.

Повернув гнедую на север, в сторону дымящейся груды, что была некогда Сарронной, он оглянулся, и взор его на миг затуманился.

Перед ним предстал образ молодой Алтары, сжимающей вонзившуюся в ее грудь стрелу из черного железа.

У следующей речушки Джастин остановился, напоил лошадь, наполнил флягу свежей водой и нарвал с ближнего куста немного ягод. Он так и не наелся, как, впрочем, и не отдохнул.

Снова взобравшись в седло, инженер посмотрел на северо-восток. К небу поднимался густой серый дым.

Менее чем в кай за речушкой дорога сбегала вниз по склону, а потом снова шла вверх и направо. Остановив лошадь, Джастин присмотрелся к видневшимся на склоне кучкам золы и разбросанному металлу. Сам того не заметив, он добрался почти до самого поля боя.

Сразу за поворотом дороги, ведущей к равнине между двумя холмами, инженер уловил волну белизны. Впечатление было такое, будто дорогу перекрывает невидимый барьер, тянущийся от леса железных деревьев справа к болоту слева.

Впереди на дороге находился отряд из нескольких десятков Белых всадников. Не иначе как арьергард основных сил, уже выдвинувшихся к развалинам Сарронны. Джастин нахмурился. Велика ли вероятность того, что он не будет замечен дозорами Белых? Даже если ему достанет сил удерживать щит невидимости на протяжении следующих пяти, а то и десяти кай? Поглаживая шею кобылы, Джастин оценивал свои возможности.

С реалистической точки зрения, чтобы преодолеть несколько следующих кай, ему потребовалось бы магическое искусство демона света. И то при условии, что узкое пространство между лесом и топью просматривает всего один Мастер хаоса. Но даже если чудо свершится и он проскочит — что тогда? Столица Сарроннина представляет собой груду развалин, а инженеры и Гуннар либо погибли, либо бегут в Рильярт. Правда, гибель Гуннара он бы каким-нибудь образом ощутил.

С другой стороны, если он не предпримет такой попытки и двинется в обход на юг и запад, ему придется проделать широкий круг и нагнать уцелевших инженеров и моряков, скорее всего, не удастся.

Решив рискнуть, Джастин окружил световым коконом и себя, и лошадь, после чего успокаивающе потрепал животное по холке.

По мере того как они приближались к ответвлению дороги, на котором, как надеялся Джастин, пыль из-под копыт будет не так заметна, тошнотворная белизна и присутствие Белых ощущались все отчетливее. Видеть солдат Джастин не мог, но скоро до него стали доноситься голоса:

«...какого демона мы здесь ждем...»

«...поживиться нечем, баб нет...»

«...только Гирту и повезло...»

«...а толкуют, будто попасть служить к Зиркасу большая удача...»