Хроники Дождевых чащоб. Книга 4. Кровь драконов - Робин Хобб Страница 61

Он замолчал.

– Да, – подтвердила она.

Воцарилась тишина. Затрещал огонь – и Сельден почувствовал себя обнаженным и уязвимым, каким не был даже тогда, когда его голым выставляли напоказ.

– Я потом долго болел. По-настоящему. Было чудовищно больно. У меня текла кровь и начался жар. Кажется, я до сих пор не выздоровел.

Слова рвались из него. Он вскинул руку и прижал пальцы к губам, чтобы их остановить. Слезы, которые он не пролил тогда, жгли ему глаза. Слезы изорванного и избитого ребенка, беспомощного перед совершенным над ним насилием. Собрав остатки мужества и гордости, он старался с ними справиться.

– Когда тебя насилуют, плоть рвется. – Она негромко констатировала этот суровый факт. – Я слышала, как люди – женщины – делают вид, будто произошел сущий пустяк. Как будто женщины заслужили такое обращение или причиной вообще стало лестное для них возбуждение мужчины. Дескать, это просто уловка ради того, чтобы разжечь чужую страсть. Я их не понимаю. Мне хочется бить и душить их, пока они не согласятся со мной.

Она медленно встала – и он увидел, какую муку она испытывает. Когда она отдышалась, то наклонилась и укрыла его одеялом.

– Спи, – посоветовала она ему.

– Может, завтра день будет лучше, – прошептал он и закашлялся.

– Сомневаюсь, – без злости отозвалась она. – Но, так или иначе, ты проснешься здесь. Выбора нет. – Она направилась к двери, но замерла у порога. – Твоя драконица, – проговорила она и на миг запнулась. – Когда она тебе изменяла, было больно?

Он покачал головой:

– Иногда. Но то, что у нас появилось, все компенсировало. Жаль, что я не могу толком объяснить.

– Она знает, где ты находишься? Чувствует твое со-стояние?

– Вряд ли.

– А если бы она была в курсе, явилась бы сюда? Спасла бы тебя?

– Хотел бы думать, что да.

– И я тоже, – загадочно произнесла она.

И Кассим удалилась, оставив Сельдена в одиночестве.

Пятый день месяца Плуга – седьмой год Вольного союза торговцев.

От Джэни Хупрус, торговца Дождевых чащоб, Трехог, – Ронике и Кеффрии Вестрит, торговцам Удачного.

Кеффрия, я последовала твоему совету. Подробное объяснение отсутствия Малты отправлено тебе в опечатанном сургучом пакете с кораблем «Офелия» и доверено капитану Тенире. Как мы все знаем, он человек безупречно честный.

Молю вас хранить эти сведения в глубокой тайне. Я сама почти отчаялась, но посчитала своим долгом поделиться с вами столь важной информацией. Сожалею, что вынуждена отвечать туманно и заставлять вас ожидать прихода пакета. Сейчас я разделяю ваше нежелание доверять Почтовой Гильдии конфиденциальные данные, касающиеся семейных дел.

Я разделяю ваш страх за Сельдена. Как бы хотелось узнать о нем хоть что-то наверняка! Мы отправили ответ Уинтроу и сообщили, что по-прежнему надеемся на благоприятный исход.

Остальное здесь в полном порядке, кроме, конечно, постоянной тревоги за Сельдена.

Молю вас: если вы получите добрые вести о нашем мальчике, сообщите их как можно быстрее голубиной почтой. В таком случае я бы поделилась своим счастьем со всем светом.

Да хранит нас Са!

Джэни.

Бесконечное преследование затянулось. Геста от него уже тошнило. И дело было не в том, что он испытывал сочувствие к твари, на которую они вели охоту. Его желудок протестовал против невероятной скуки, которая внезапно сменялась не поддающейся контролю опасностью.

Калсидиец и его товарищи были полны решимости захватить дракона и заполучить его кровь, глаза, мясо, язык, печень и селезенку. И еще какую-то свежатинку, по которой они пускали слюнки каждый вечер, когда Гест прислуживал им в камбузе за ужином. Сегодня калсидиец и его компания исполнились дикого оптимизма. Они стучали кружками по столу для пущей выразительности и превозносили собственные смекалку и отвагу, которые позволили им так долго не сдаваться. Драконица практически у них в руках, и с ее смертью они получат славу и почет. Они убьют ее, освежуют тушу и отправятся домой к славе и богатству, а что самое главное – обеспечат безопасность своим семьям. Герцог прекратит докучливые угрозы и осыплет их подарками и милостями. Любимые сыновья, которых держали в качестве заложников в ужасающих условиях, будут им возвращены.

Так они разговаривали поздно вечером, когда темнота вынуждала их прекратить трудную охоту и пришвартоваться у берега. С рассветом они возобновят преследование. Однако проклятое животное не желало умирать. Драконица плелась прочь от них день за днем – и, возможно, не останавливалась и ночью. Стойкие корабли боролись с течением, но не смогли ее догнать. Дважды она устраивала засаду и бросалась на них в отчаянной попытке перевернуть суда. Она ломала весла и сожрала пару гребцов, которые упали или были сброшены в воду во время драконьей атаки. Казалось, она с особым удовольствием медленно перемалывала их зубами, пока они орали от боли.

Но даже жертвы не заставили калсидийца отступить. Лорд Дарген был непреклонен.

Пленных выпустили из трюма и посадили на места убитых гребцов, приковав к веслам, словно рабов. Купцы и торговцы оказались плохой заменой закаленных трудами матросов, которые погибли в гигантских челяюстях. Но калсидийца и его сторонников, похоже, не смущало то, что девятнадцать из двадцати выпущенных в дракона стрел бесполезно шлепались в воду. Если двадцатая сбивала чешуйку или на мгновение застревала в уязвимой части ее тела, они ликующе ревели и верещали.

Гест не понимал, зачем они тратят столько усилий. Было очевидным, что драконица умирает. С каждым днем она выглядела все более потрепанной. Она явно не могла взлететь. Она держала крылья полуоткрытыми под странным углом. Ее расцветка поблекла, и воняло от нее ужасно – гниющим мясом. Поднимаясь с очередного места ночевки, она теперь тратила почти все силы, чтобы находиться вне досягаемости вражеских стрел. Порой она пряталась в зарослях рогоза на заболоченном берегу реки. Но когда она ложилась, то делалась почти невидимой. Тогда лорд Дарген заставлял кого-то из своих людей выбираться на сушу, чтобы спугнуть ее и заставить показаться. Некоторые из бедолаг становились пищей. Гест думал, что если бы калсидиец прекратил подкармливать драконицу своими прихвостнями, она бы уже давно ослабела и сдохла.

Но он, конечно, помалкивал. У него не было желания оказаться за бортом. Вдобавок он опасался, что при той скорости, с которой лорд Дарген разменивает своих людей, это станет неизбежностью. Теперь калсидиец редко отдавал ему приказы. Гест старался работать и держаться подальше от убийцы, пытаясь быть одновременно полезным и незаметным. Он часами занимался грязной работой: вытирал столы, варил кашу или суп – в общем, брался за любое дело, чтобы себя занять. Он с горечью говорил себе, что превратился в идеального раба: постоянно угождает хозяину, не требуя распоряжений.