Война с демонами. Книга 1. Меченый - Питер Бретт Страница 61

– Честно-честно?

Мери кивнула.

– Канон недостаточно прочесть. Им надо жить. День за днем. Он поможет человечеству очиститься от греха, навлекшего Напасть.

– Какую еще Напасть? – спросил Арлен, наверное, уже в десятый раз.

– Демонов, кого же еще. Подземников.

* * *

Через несколько дней Арлен уселся на крыше библиотеки, закрыл глаза и процитировал:

Человек вновь стал дерзок и горд,

Обратился против Создателя и Избавителя,

Перестал чтить Того, кто даровал жизнь,

Забыл о нравственности.

Наука стала его новой религией,

Машины заменили молитвы.

Человек исцелял смертельно больных

И мнил себя равным Создателю.

Брат шел на брата, и гибли оба.

Без внешнего зла росло зло внутри,

Укоренялось в сердцах и душах,

Марало чистоту и белизну.

И тогда Создатель в своей мудрости

Наслал Напасть на заблудших детей.

Недра разверзлись вновь,

Чтобы человек понял, как ошибался.

Так будет и впредь,

Пока Он не пошлет нового Избавителя,

И когда Избавитель очистит людей,

Подземники зачахнут без пищи.

Внемли! Ты узнаешь Избавителя

По узорам на его плоти.

Демоны устрашатся его вида

И в ужасе бросятся в бегство.

– Превосходно! – улыбнулась Мери.

Арлен нахмурился:

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Конечно.

– Ты правда в это веришь? Рачитель Харрал говорил, что Избавитель – обычный человек. Великий полководец, но смертный. Коб и Раген тоже так считают.

Глаза Мери широко распахнулись.

– При отце этого лучше не говорить, – предупредила она.

– Ты правда веришь, что подземники – наша вина? Что мы их заслужили?

– Конечно верю. Это слово Создателя.

– Нет, – возразил Арлен. – Это книга. Книги пишут люди. Если Создатель хотел нам что-то сказать, зачем писать книгу? Огненные письмена в небе намного убедительнее.

– Иногда нелегко поверить, что Создатель наблюдает за нами, – взглянула на небо Мери, – но как иначе? Кто-то должен был создать мир. И метки были бы бессильны без воли Творца.

– А Напасть? – спросил Арлен.

Мери пожала плечами:

– В историях говорится об ужасных войнах. Возможно, мы заслужили напасть.

– Заслужили? – возмутился тот. – Выходит, моя мать умерла из-за дурацких войн сотни лет назад?

– Твоя мать погибла? – Мери коснулась его руки. – Арлен, я понятия не имела…

Арлен отдернул руку:

– Какая разница? – Он бросился к двери. – Мне нужно рисовать метки. Хотя зачем? Мы все заслуживаем смерти от лап демонов!

Лиша трудилась в огороде, собирая травы на день. Одни она выдергивала с корнем, от других отщипывала пару листьев или сколупывала почку ногтем.

Она гордилась своим огородом за хижиной Бруны. Карга была слишком стара, чтобы обрабатывать свой клочок земли, и Дарси тоже не заставила каменистую почву плодоносить, но Лиша нашла к ней подход. Теперь многие травы, которые Бруна часами искала в лесах и полях, росли прямо у двери под надежной защитой меченых столбов.

– У тебя острый ум и золотые руки, – сказала Бруна, когда из земли пробились первые ростки. – Скоро ты превзойдешь меня.

Похвала наполнила Лишу непривычной гордостью. Возможно, ей и не сравняться с Бруной, но старуха не привыкла хвалить попусту. Она разглядела в Лише то, чего не видели другие, и девушка не хотела ее разочаровать.

Набрав трав, Лиша смахнула пот со лба, встала и направилась к хижине – если ее еще можно было назвать хижиной. Эрни не желал, чтобы его дочь жила в нищете, и нанял плотников и кровельщиков, дабы укрепить стены и перестелить крышу. Вскоре в доме стало больше нового, чем старого, и он вдвое вырос в размерах.

Бруна жаловалась на стук молотков, но в тепле и сухости стала меньше хрипеть. Заботами Лиши старуха с каждым годом словно становилась все крепче.

Лиша тоже была рада, что ремонт закончен. Под конец мужчины начали поглядывать на нее со значением.

С годами Лиша обрела пышные формы матери. Она всегда об этом мечтала, но теперь сама была не рада. Мужчины пожирали ее глазами. Несмотря на прошедшие годы, многие еще помнили слухи о ее шашнях с Гаредом и нашептывали ей непристойности. Большинству хватало сердитого взгляда, некоторым – пощечины. Эвину пришлось напомнить о беременной жене при помощи перца и смердячки. Лиша теперь всегда носила с собой горсть ослепляющего порошка в одном из многочисленных карманов передника и юбок.

Гаред не подпустил бы к ней местных, даже если бы они ее интересовали. Могучий лесоруб доходчиво объяснял каждому, кто беседовал с Лишей не только о болезнях, что, с его точки зрения, она до сих пор сговорена. Малыша Джону бросало в пот, если Лиша с ним просто здоровалась.

Недолго ей осталось ходить в ученицах. Семь лет и один день казались вечностью, но пролетели незаметно, и свобода была не за горами. Лиша каждый день навещала больных и обращалась за советом к Бруне только в самых сложных случаях. Бруна заслужила покой.

«Герцогу важно, чтобы травницы чаще принимали роды, чем хоронили, – сказала Бруна в первый же день. – Но ты сосредоточься на всем остальном, и через год жители Лесорубовой Лощины не смогут без тебя обходиться».

Так и вышло. Бруна повсюду таскала за собой ученицу, не обращая внимания на протесты пациентов. Лиша заботилась о половине местных женщин, когда они были беременны, а другой половине варила яблуневый чай, и вскоре они прониклись к ней уважением и без стеснения жаловались на свои недомогания.

И все же она оставалась чужой. Женщины считали ее невидимкой, выбалтывали ей секреты, словно подушке.

«Ты и есть невидимка, – сказала Бруна, когда Лиша осмелилась пожаловаться. – Их поведение – не твоя забота, твое дело – их здоровье. Надела передник с карманами – сохраняй спокойствие, что бы ни услышала. Травнице нужно, чтобы ей доверяли, а доверие не достается даром. Держи при себе их секреты, если только на карту не поставлена жизнь человека».

Лиша прикусила язык, и женщины начали ей доверять. За ними потянулись мужчины, часто понукаемые женами, но передник держал их на расстоянии. Лиша видела почти всех местных мужиков голыми, но ни с одним не была близка; и хотя женщины превозносили ее до небес и осыпали подарками, ей некому было поведать свои собственные секреты.