Галактический враг - Маргарет Уэйс Страница 61

Глава четвертая

Полночь миновала,

Я лежу один.

А. Е. Гаусман. Parta Quies

– Ты готов, малыш? – спросил Таск, входя в отсек к Дайену.

– Да, я сложился. Надо только переодеться.

Юноша отколол булавку в форме львиной головы, начал снимать с себя парадную форму, которую надевал на пресс-конференцию. Он аккуратно сложил ее в рюкзак. Это был не тот рюкзак, что дал ему Платус, когда провожал его на «Сирак-7», но похожий. Наверно, оттого что рядом стоял Таск, Дайен вспомнил ту ночь.

– Какова официальная реакция правительства на пресс-конференцию? – спросил он.

– Приблизительно такая, какую ты и ожидал. Роубс сказал, что твое утверждение относительно того, что Саган-де стал жертвой злого гения, можно назвать... постой, сейчас вспомню его слова: «Что ждать от восемнадцатилетнего юноши, который воображает, что живет в сказочной стране?» Должен признать, я тоже так полагаю. – Таск усмехнулся, потом нахмурился. – Скверно, что они назначали вознаграждение за миледи. «Вооружена и опасна». А это означает, что каждый проходимец – отсюда до системы Коперника – будет охотиться за ней.

– Она этого и добивалась, – сказал Дайен, а про себя подумал: «По крайней мере мне не придется охотиться за ней». Он, не рассчитав силы, дернул за шнурок рюкзака и оторвал его.

– Эй, малыш, не вымещай на рюкзаке свою злость, – заметил негромко Таск. – Не исключено, что он тебе еще послужит. Я слышал, что на этой Богом забытой планете, где правит Олефский, пока что двенадцатый век. Там даже водопровода и канализации нет. Медведь говорит, что канализация только хлюпикам нужна. Сдается мне, что бегать на двор при температуре ниже тридцати градусов – удовольствие маленькое, зато волей-неволей закалишься.

Дайен не мог удержаться от улыбки. Он расслабился, на душе полегчало.

– Придется потерпеть. Или же поменьше пива после обеда пить. А может, его теория оправдывается? Ты же знаком с Олефским.

– Человек-гора? Да уж, он словно из скалы высечен. Знаешь, что мне его сынок насплетничал? У них там такой обряд посвящения в мужчины: парень должен убить одним ударом кулака быка, освежевать его и на плечах принести тушу домой. И женщины там совершают похожий ритуал. Правда, с ними они вроде не так сурово обращаются. Я слышал, у него есть дочь, – мрачно добавил Таск.

Дайен засмеялся, застегнул молнию на летном костюме.

– Она небось убивает быка двумя ударами кулака, а потом сама притаскивает домой.

– Да ее, верно, не отличишь от быка. – Таск покачал головой.

– О чем вы тут болтаете? Какая еще девушка убила быка? Господи, Дайен, неужели ты еще не собрался? Ох уж эти мужчины! Я уже давным-давно готова. – Нола вошла в отсек. – Меня послал Икс-Джей присмотреть за вами. Компьютер скоро забарахлит. Говорит, что у него осталось питания на час, а вы тут прохлаждаетесь.

– Это он там прохлаждается, – пробормотал Таск. – Малыш готов. Надень шлем, чтобы тебя никто не узнал. Ребята получили команду?

– Конечно. Центурионы будут стоять в карауле, словно я нахожусь в отсеке. Мне будут приносить сюда еду, а они ее будут съедать. Скажут, что я не выступаю публично, потому что потрясен случившимся.

– Отлично. – Таск потер руки. – Значит, мы уберемся отсюда, как стадо обезумевших черепах, так мой папашка любил говорить.

– Ты еще шутишь! – упрекнула его Нола.

– Еще бы, дорогая! Теперь мне не придется носить чертовы воротнички и составлять занудные рапорты. И не буду зависеть от этого белозубого капитана Уильямса в отутюженных брюках. Снова займусь тем, что у меня отлично получается. – Он обнял ее. – Буду заниматься любовью и сражаться.

Дайен взял шлем.

– Пошли, – сказал он холодно. Его раздражало, что эта парочка счастлива, что они обмениваются взглядами, перешептываются, словно в постели.

– Где генерал Дикстер? – спросил он спокойнее, стараясь усмирить гнев и зависть, спазмой сжавшие ему грудь. – Уже на борту?

Нола помрачнела.

– Он не летит с нами, Дайен.

– Не летит? Но...

– Послушай, малыш, – вмешался Таск. – Ты же знаешь, генерал терпеть не может космические полеты. Да он и дня не протянет в нашей крошечной душегубке, мы втроем в нее с трудом вмещаемся.

– Он всегда был с нами, я обращался к нему за советом...

– Дикстер говорит, ты сам прекрасно справишься, Дайен, – перебила его Нола. – Он верит в тебя. Он сказал, что у тебя отличная подготовка.

– Он считает, что ему лучше остаться на борту «Феникса» на тот случай, если Ди-Луну оса ужалит и она решит высадиться на борт «Феникса».

– Наверное, правильное решение, – вздохнул Дайен. Еще на одного меньше. – Я пойду попрощаюсь...

– Полагаю, что он избегает сцен прощаний. Слишком много для него одного. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.

Дайен кивнул, подхватил рюкзак.

– Шлем, – напомнил Таск.

– Я помню. – Он надел шлем. – Так тебя устраивает?

Таск осмотрел его. Нола заправила его рыжие пряди.

– Жду тебя на стартовой палубе. Нас не должны видеть вместе.

Дайен с рюкзаком на плече вышел из своего отсека. Охранники, делая вид, что перед ними – пилот, не отдали ему честь. Но один сказал тихо, так тихо, что даже чувствительные наушники, вмонтированные в шлем, с трудом различили слова:

– Удачи вам, Ваше величество!

Дайен остановился, оглянулся.

– Като? Вы получили повышение?

– Да. Да, сэр, – ответил тот, памятуя, что беседует с простым пилотом.

– А где же Агис? Надеюсь, с ним ничего не произошло?

Като сохранял бесстрастное выражение лица.

– Он в самоволке, сэр. Случившееся с его Командующим было для него ударом. Очень сильным ударом.

– Ясно. Вы знаете, что вам делать, капитан? – спросил он вполголоса.

– Назубок, Ваше величество.

– Действуйте! Запомните – вы не видели меня.

И Дайен продолжил свой путь один.

* * *

– Наконец явились, – угрюмо сообщил Икс-Джей. – Сейчас сделаю запись о том, что я не одобряю ваши поступки.

– Своевременное замечание, – ответил Дайен.

Сидя в небольшом космическом корабле, слушая брюзжание компьютера, Дайен почувствовал, как его охватило волнение, вытеснившее печаль. Он был несказанно рад, что летит, что перестанет бездействовать, даже опасность превратиться в космическую пыль не страшила его.

Глухой удар сотряс корабль. Послышался звук нетвердых шагов по трапу, грохот люка, чей-то хриплый голос прокричал: