Атлантида - Геннадий Эсса Страница 61

– Ты не замечаешь, что мы оба постепенно начинаем сходить с ума? – зашептал Герд, всматриваясь в красивое молодое лицо Ниора.

– Я замечаю это уже давно, – зашептал в ответ воин.

– И почему ты не остановил меня?

– Я видел взаимность в наших отношениях, и поэтому не стоило того делать.

– Может, ты и прав, – сдался Герд и повалился рядом с Ниором на траву. – Может, наши цари остем пенятся и больше не будут надолго уплывать за океан, – перевел Герд разговор на другую тему. – Ты видел Зевса тогда на небе? Ты видел его суровые глаза?

– Я все видел и помню ту непогоду, которую он обрушил на наши земли.

– Я хочу поговорить с отцом, – вздохнул Герд. – Мне кажется, что Атлас своей политикой только губит нашу цивилизацию.

– Он желает осчастливить все народы мира, чтобы они жили так же, как живем мы в Атлантиде, – ответил Ниор.

– Я в это не верю. Такого не может быть, – возразил Герд. – Амфир наверняка что-то знает больше нашего, но он никогда не скажет, потому что это будет выглядеть предательством с его стороны и недоверием к Атласу.

Ниор промолчал, развернулся к своему господину и взял его за руку.

– Ты любишь Литею? – спросил он.

– Литею?

– Да. Она в тебя, кажется, влюблена, как девчонка.

– Она и есть девчонка, – согласился Герд.

Воин подозрительно усмехнулся.

– Ну, ты меня понял, – смущенно добавил юноша.

– Это не мое дело, – ответил воин.

– Давай решение наших проблем перенесем на другое время. У меня сейчас одни мысли о Зевсе, который так неожиданно появился над нашей землей, – вздохнул Герд. – Надо идти во Дворец, – спохватился юноша и расширил свои прекрасные глаза, чтобы рассмешить Ниора своим взглядом, но воин потянул господина к своему лицу и поцеловал в щеку.

– Я же сказал, что переносим решение наших проблем на потом, – возразил Герд и резко поднялся, направился к стоящим в стороне лошадям. – Нам давно надо было быть во Дворце, чтобы мои сородичи не волновались, даже когда ты со мной.

– Хорошо, ваше величество, – подскочил Ниор. – Ты, действительно, прав, что нам надо быть уже давно во Дворце. Возможно, мы услышим новые новости от жрецов или дворовой знати.

Всадники помчались к воротам Дворца и вскоре остановились перед большим мостом через канал, который отделял их от позолоченных и величественных ворот.

– Эй, вы! – крикнул старший караула. – Кто такие и откуда?

Молодой господин и его охранник не были признаны охраной, которая состояла из молодого пополнения, поэтому и не собиралась опускать мост, ведущий во Дворец.

– Я сейчас тебе покажу, кто мы такие, – закипел Герд и натянул поводья. – Раскрой глаза, иначе я немедленно прикажу тебя выпороть, чтобы видел народ, как твоя голая задница покрывается жирными красными полосами от моей плети.

К охранникам выскочил начальник караула, который тут же распорядился, и мост стал медленно опускаться.

Молодые воины опустились на колени и склонили виновато свои головы.

Проезжая мимо молодого охранника, который посмел обознаться, всадники остановились.

– Этот? – спросил Герд, поднимая сапогом голову парня.

Ниор увидел насмерть перепуганные глаза и слезы на лице молодого атланта.

– Этот, – ответил Ниор.

– Встань, – приказал Герд.

Охранник встал, но голову поднимать не смел.

– Смотреть в глаза, – потребовал Ниор.

Охранник поднял на всадников бледное лицо. Его губы тряслись от волнения.

– Что это с тобой? – спросил Герд, расплываясь в улыбке.

– Смотри и запоминай господ, – сказал приказным тоном Ниор. – Своих хозяев надо знать в лицо и по голосу. А ты молодец, знаешь свою службу.

– Ничего, научится, – сказал Герд. – И сколько же такому дерзкому дарованию лет?

– Семнадцать, – задрожал голос атланта.

– Я же говорю, что еще молод и научится признавать, – заверил Ниор и, пришпорив коня, двинулся по мосту вдоль коридора потерявшихся от испуга молодых охранников, которые стояли на коленях и не смели поднять свои головы.

Герд двинулся следом.

За воротами встречалось много радостных людей, и всадники поняли, что совет царей Атлантиды закончен и есть свежие новости. Они направили своих коней в сторону Храма Посейдона, где толпился народ.

– О чем говорят? – спросил Герд, наклонившись к одному из жрецов, который стоял рядом.

– Да черт их знает, мутят какие-то проблемы, неизвестные народу, а нам за них приходится расхлебывать.

Герд нахмурил брови и бросил растерянный взгляд на Ниора.

– Народ врать не станет, – ответил воин. – Он что чувствует, то и говорит. Это истинная правда с его стороны.

– Ты желаешь сказать, что народ Атлантиды недоволен политикой Атласа?

– Я ничего не собираюсь говорить, – ответил Ниор. – Но то, что слышу я и вы, – это откровения, которые нельзя не принять во внимание. Вы согласны со мной?

– Нет. Я не согласен. Это заговор, который подстраивают Эвмел и Эвемон. Это с их подачи у народа такое настроение.

Ниор усмехнулся.

– А вы разве не видите, что происходит вокруг? – Воин остановил коня и обратил свое внимание на своего господина. – А впрочем, не мне с вами решать судьбу Атлантиды. Я – ничто по сравнению с вами, но и вы, господин, не вправе вмешиваться в дела богов. Атлас – это Бог, и ему противоречить – все равно, что себе искать смерть.

– Ты неправ, мой милый друг, – возразил Герд. – Ты говоришь совершенно не о том.

– Как будет угодно, но я сказал свое слово. Герд, мой господин, неужели вы не видели, что даже Зевс заинтересовался нашей политикой? Он всегда ее превозносил и радовался, но наши предки стали заходить очень далеко, навязывая свою волю другим народам. Такого не может быть вообще в природе. У каждой народности своя судьба, и они решают ее своими силами и возможностями. Когда кто-то вмешивается и старается навязать свои условия, хотя они и очень хороши, то это знак противоречия. Это закон жизни, но этот закон не понимает Атлас.

– Я что-то тебя сам не понимаю. Ты против своего царя? – удивился Герд.

– Нет. Я за свободу любого народа, как и Зевс. Я всегда с вами.

– Ты начинаешь меня разочаровывать, – признался Герд. – Почему ты против политики Атласа?

– А вы разве не против его вмешательств в чужую жизнь? Я всегда замечал, что вы противостояли его делам.

– Я?

– Пусть это было не откровенно, но я видел, как вы относились к его решениям. Я не прав?