Долгое эхо - Эрин Хантер Страница 62

Вопрос застал Львиносвета врасплох.

— Нет.

— А ты присмотрись, — посоветовала Пеплогривка. — Они даже не едят вместе.

— Сестры и братья постоянно ссорятся, — небрежно отмахнулся Львиносвет. Они с Остролистой все время препирались, особенно когда она начинала задаваться и командовать. Привычная печаль сжала его сердце, и Львиносвет поспешил прогнать воспоминание.

— Да, но только не эти сестры, — твердо ответила Пеплогривка. — Они с рождения были неразлучны. — Ее голубые глаза задумчиво блеснули. — Хотя, я всегда ссорилась с Кротиком и Медобокой, когда они были живы.

Пеплогривка печально опустила голову, и Львиносвет поспешил утешить ее, напомнив, что у нее осталась сестра.

— Что-то ты давненько не ссорилась с Маковкой, — улыбнулся он.

— Кротик и Вишенка так выматывают ее, что у нее не остается сил на ссоры, — мгновенно повеселела Пеплогривка. — Они ужасные шалуны, правда?

— Да нет, что ты! — промурчал Львиносвет. — Они шалят только когда не спят!

Он был рад сменить тему. Они отправились в лес не для того, чтобы оплакивать умерших сестер и братьев.

Ему хотелось хотя бы ненадолго забыть о своих тревогах. Прибавив шаг, Львиносвет поднялся по склону и пошел вдоль ежевики, густо росшей между дубами.

Пеплогривка шла рядом, время от времени ее шерсть щекотала бок Львиносвету.

— Я бы хотела, чтобы Искролапка перестала так ревниво относиться к Голубичке, — вздохнула она.

— Оруженосцы всегда соперничают друг с другом, — ответил Львиносвет.

— Нет-нет, у них это началось только после того, как Голубичку взяли в путешествие, — возразила Пеплогривка и повернулась к Львиносвету. — Почему Огнезвезд выбрал именно ее? Она ведь всего лишь ученица. Я слышала, будто бы Звездное племя послало ей вещий сон. Это правда?

— Она так сказала, — уклончиво ответил Львиносвет. — Так это или не так, однако нас ждала удача.

— Возможно, она особенная, как Воробей, — не отставала Пеплогривка. — Может быть, ей стоит учиться на целительницу? Как ты думаешь, Воробей возьмет ее?

Львиносвет решительно покачал головой.

— Даже не думай заговорить с ней об этом. Она придет в ужас. Голубичка прирожденная воительница.

— Мне нравится, что ты так уверен в ней, и я ни в коем случае не хочу оспаривать твое мнение, но… — Пеплогривка вздохнула и искоса посмотрела на Львиносвета. — Ты не мог бы посоветовать ей быть более внимательной к Искролапке? Мне больно, когда я вижу, что она чувствует себя брошенной.

— Я заметил, что в последнее время Искролапка сделала огромные успехи, — заметил Львиносвет. — Возможно, состязание с сестрой пошло ей на пользу?

Пеплогривка раздраженно взмахнула хвостом.

— Давай наперегонки? — предложил Львиносвет, которому совсем не хотелось портить эту тихую ночь препирательствами по поводу оруженосцев. — Заодно согреемся.

— Давай, — равнодушно пожала плечами Пеплогривка. Внезапно она ахнула и, разинув пасть, уставилась куда-то в гущу ветвей. — О, нет!

Львиносвет с тревогой задрал голову.

— Ага, попался! — расхохоталась Пеплогривка и помчалась вперед.

— Ах ты, змея! — возмущенно крикнул Львиносвет, бросаясь за ней.

Пеплогривка скрылась за поваленным деревом. Он обежал его кругом и пополз по холодной лесной земле, с наслаждением подставив густую шерсть свежему ветру. Стоило Львиносвету приблизиться, как Пеплогривка сорвалась с места и юркнула в пустой ствол дерева. Он отпрыгнул в сторону и сумел опередить Пеплогривку, выскочившую из дерева с длинным мотком паутины, приставшим к ее пушистому хвосту.

Теперь Львиносвет вырвался вперед. Подпрыгнув, он стал карабкаться по выступам скалы. Пеплогривка полезла следом, и вскоре Львиносвет почувствовал, как она щекочет усами его хвост. Скребя когтями по камням, он вдруг вспомнил о Верескоглазке и о том, как они играли по ночам в пещере.

Тяжело дыша, Львиносвет остановился на вершине.

— Подожди! — крикнул он, когда Пеплогривка выскочила за ним следом.

Она остановилась и с вызовом посмотрела на него.

— Уже выдохся?

— Нет.

— Давай посоревнуемся, кто быстрее залезет на дерево? — Лукавые искорки заплясали в голубых глазах Пеплогривки. — Ах, я совсем забыла! — с напускной наивностью воскликнула она. — Ты же не любишь лазить по деревьям!

— Зачем лазить, если можно бежать? — Львиносвет прыгнул ей за спину и помчался в лес. Нет, это была не пещера, а Пеплогривка не была Верескоглазкой.

Она от носа до кончика хвоста была Грозовой воительницей. Значит, не было ничего плохого в том, чтобы играть с ней!

Впервые за много месяцев Львиносвет почувствовал себя почти счастливым и почти свободным, поэтому вдруг развернулся и помчался к озеру.

«Я не собираюсь прятаться в тени, как дичь!» — подумал он. Почему он не может пробежать по берегу, если ему хочется? Он уже давным-давно не любовался ночным озером, в котором отражается Серебряный пояс.

Пеплогривка ни на хвост не отставала от него, и вскоре они обогнули папоротники и выскочили из-за деревьев. Лапы Львиносвета со свистом заскользилипо поросшему травой склону. Пеплогривка сбежала следом и прыгнула на берег, с хрустом примяв гальку.

Не останавливаясь, она забрела в озеро и обернулась к Львиносвету. Тихие волны плескались у нее под животом.

— Спорим, ты не захочешь мочить лапки?

— Ни за что! — ответил Львиносвет, стоя у кромки воды.

Пеплогривка окунулась по плечи и принялась плавать, охая и фыркая от холода. Только теперь Львиносвет вспомнил, что Воробей научил ее плавать, чтобы укрепить лапу, поврежденную после падения с дерева.

— Ты настоящая Речная кошка! — крикнул он с берега. — Может, поймаешь для меня рыбку, чем без толку плескаться?

Пеплогривка с плеском выскочила на сухой берег и как следует отряхнулась. Львиносвет едва успел отскочить, чтобы она не забрызгала его с ног до головы.

— Не смей называть меня Речной кошкой! — пропыхтела Пеплогривка, сверкая глазами. — Я Грозовая от ушей до когтей!

— И я очень этому рад, — сказал Львиносвет, окончательно выбросив из головы Верескоглазку. Он невольно залюбовался своей сердитой соплеменницей, мокрая шерсть которой торчала во все стороны, как иглы у ежа.

— Конечно! — кивнула Пеплогривка. — Это же самое лучшее племя!

Львиносвет отвел глаза. Вообще-то он имел в виду совсем другое. Сгорая от смущения, он побрел вдоль берега, не зная, огорчаться ему, что Пеплогривка не поняла его неуклюжего комплимента, или радоваться.

Вдруг она подумает, что он совсем мышеголовый!