Змеи, драконы и родственники - Олег Угрюмов Страница 62

— И знают, — подтвердил майор, — и покажут, если мы за это их как-нибудь вознаградим.

— Какая меркантильность, — обиделся Генрих.

— Не меркантильность, а здравый смысл, — вступился за малышей Ганс. — Такую информацию просто грех отдавать даром.

— Чем же мы их можем наградить — в нашем-то положении? — поинтересовался Вальтер.

Дитрих внезапно расцвел самой симпатичной из всех своих улыбок:

— Вы даже вообразить не можете. Эти малыши просто помешаны на сладостях. Готовы сотрудничать за шоколад или конфеты и проявляют при этом невероятный энтузиазм. А так они совершенно бескорыстны — видели бы вы, чем они швыряются, словно ореховой скорлупой. — Он сделал паузу, прикидывая, выдержат ли нервы его подчиненных зрелище, которое представлял собою полученный от Хун-Чи кристалл, и решил не рисковать здоровьем экипажа. — На поверхности покажу…

— Да и совесть иметь надо, — покивал Клаус. — Мы в любом случае у них в долгу. Они нас приютили, предоставили ванну с удобствами, теперь вот кормить собираются.

Генрих поддержал друга:

— А могли вообще в пещеру не пустить. Завалили бы у входа — и ничего бы мы с ними не сделали.

Морунген задумчиво натянул кальсоны:

— Пока до танка не доберемся, благодарить нам их все равно нечем.

— Вот надо так им объяснить, — подытожил Вальтер. — Если они разумные существа, то должны нас понять.

Из темноты вынырнул руководящий Хун-Чи:

— Мы разумные, мы все понимаем, поэтому сначала всех просим к нашему скромному столу.

Морунген слегка смутился:

— Извините, но мы еще не готовы — у нас не вся одежда просохла.

— Все нормально, — успокоил его Хун-Чи. — Лысые пятнистые великаны выглядят немного смешно, но в целом производят благоприятное впечатление. Все равно уснахнусы уже сварились, а у нас найдется к ним бочонок доброй фурзы, которую вы все время так тоскливо вспоминаете, называя странным словом «пиво».

При слове «пиво» в рядах танкистов возникло заметное оживление, и они потянулись к столу.

— Да, пиво — серьезный аргумент, — согласился Вальтер.

Довольно большая компания не спеша двигалась по темным лабиринтам подземелья. Впереди бодро топали Чи-Хун-Чи, неся в высоко поднятых ручках плетеные коробочки, в которых сидели светящиеся личинки руп-лы и смачно хрустели свежими листьями какого-то местного салата.

Коробочки были маленькие, и немцам казалось, что это просто стайка светлячков плывет в воздухе, стремясь к невидимой, только им известной цели. Конечно, можно было бы включить фонарь, но предусмотрительные танкисты, не сговариваясь, берегли его для более серьезных случаев.

Интуиция, чрезвычайно развившаяся у них в последние несколько недель, подсказывала, что эти случаи не заставят себя долго ждать.

Первым заговорил Вальтер:

— Интересно, как далеко тянутся эти подземные ходы?

Морунген обо что-то споткнулся, поэтому первые несколько фраз его монолога мы не приводим как не имеющие прямого отношения к вопросу.

— Трудно сказать, — обратился он уже непосредственно к Вальтеру. — Лучше спросить об этом наших проводников. Но я читал, что, скажем, в Киеве этими норами изрыты все холмы и город стоит будто на огромном куске швейцарского сыра. Да и под Кремлем такое хитросплетение лабиринтов, что там умудрились потерять в свое время значительную часть казны московских царей. До сих пор ищут.

Генрих мечтательно произнес:

— Представляете, герр майор, если бы таким способом можно было добраться до самой Москвы. Вот это был бы настоящий «блиц криг».

— Так и вижу, — обрадовался Ганс, — пополнение в рядах СС. Помимо дивизий «Вервольф», «Викинг» и «Мертвая голова» будет создана дивизия «Гневный крот».

Майор не поддержал легкомысленную беседу:

— Благодарите Господа, что до Берлина тоже нельзя добраться под землей, а то был бы нам «блицкриг» наоборот. Военная операция «Подземные пути коммунизма».

Ганс не унимался:

— А что? Это идея — вернуться домой подземным ходом. Надо будет поподробнее расспросить этих странных русских, куда ведут их штольни.

Дитрих пробормотал себе под нос:

— В очередной раз убеждаюсь, что мы плохо знаем Россию. На что надеется командование, которое не понимает логики противника? На удачу? Да здесь одних штолен и подземелий достаточно для того, чтобы организовать вооруженное сопротивление немецким властям на ближайшие полсотни лет.

Генрих тихо молвил:

— Как вы думаете, герр майор, насколько можно доверять этим рудокопам? Вдруг они нас, как Сусанин, заведут в ловушку и скроются?

Морунген уверенно ответил:

— Эти забавные существа нас не подведут.

— К чему такие сложности, — согласился Вальтер. — Они давно могли с нами расправиться, если бы у них были враждебные намерения.

Генрих не желал сдаваться вот так, сразу:

— А может, они сначала хотят побольше узнать о нашем танке, посмотреть, как и что?

Дитрих подумал, что если бы его подчиненные знали о том, что русские рудокопы обладают телепатическими способностями, то паники было бы не избежать. А он совершенно не хотел руководить четырьмя испуганными танкистами без танка. Поэтому свои соображения о том, что все, что нужно рудокопам знать о «Белом драконе», они уже знают, он оставил при себе. А вслух произнес:

— Генрих, прекрати молоть чепуху. Ты дискредитируешь в своем лице цвет германской нации и вермахта.

— А что ты предлагаешь? — тихо спросил Вальтер. — Пешком возвратиться в Германию, так и не использовав последний шанс отыскать нашу машину?

Здоровяк Диц немного обиделся:

— Да я, собственно, хотел поинтересоваться, нет ли у нас какого-нибудь тайного плана на случаи засады? Мы ведь все-таки в тылу красных.

— После того как мы потеряли «Белого дракона», план у нас один, с незначительными вариациями на тему: либо погибнуть от руки врага на Восточном фронте, либо погибнуть от руки своих в Берлине после долгого разбирательства по поводу гибели секретной машины. Генрих, дружище, что тебе больше по вкусу? — осведомился барон.

— И те и другие так просто не отвяжутся, — вздохнул Генрих. — Господи, ну почему я не изобрел незамысловатую кофемолку? Говорила мне мама: война не война, а есть и пить люди будут всегда. Верное дело.

За всеми этими разговорами они не заметили, как вошли в просторную пещеру, которая была сплошь усеяна округлыми плодами ореха крака-тус.

Если бы здесь оказался директор Магдебургского конструкторского бюро Франц Метциг, который приложил столько сил для того, чтобы добиться финансирования работ над секретным танком, или Гиммлер, эти работы оплативший, или Геринг, выдравший такую же сумму на разработку нового самолета, — их непременно хватил бы кондратий. Основательный такой, со всеми симптомами — онемением, подергиванием конечностей, мгновенным поседением и прочими неприятностями.