Пламенеющий Меч - Мэгги Фьюри Страница 62

— А ты не вмешивайся! — взревел Паррик. — Это не твое дело!

— Не правда, — возразил Анвар, продолжая в упор смотреть на начальника кавалерии. — Счастье Ориэллы — это и мое дело, и чем скорее ты это поймешь, тем лучше будет для всех нас.

Напряжение достигло предела. Паррик взорвался.

— Я не потерплю поучений от бывшего прислужника магов. Убирайся с дороги! — Он грубо оттолкнул Анвара.

Анвар схватил Паррика за руку: глаза мага вспыхнули от гнева.

— Нет уж, лучше ты прими мой совет, совет настоящего мага, которого к тому же любит Ориэлла!

Паррик вырвал свою руку и схватился за рукоять меча.

— Да прекратите же вы оба! — Ориэлла вклинилась между ними и холодно посмотрела на начальника конницы. — Стыдись, Паррик, — продолжала она тихо, но твердо. — Что бы сказал Форрал, увидев, как вы грызетесь? — Ориэлла протянула к нему руки, и выражение ее лица смягчилось. — Паррик, первыми, с кем я подружилась в Нексисе, были ты и Мара. Ты воин и знаешь, что значит терять в бою товарищей, но ты знаешь также, что жизнь продолжается. — Волшебница глубоко вздохнула. — Если ты действительно беспокоишься за мою судьбу, Паррик, то должен благодарить, а не проклинать Анвара. Не будь его, я была бы уже мертва. Он не только не раз спасал меня от верной гибели, он просто заставил меня жить — еще с того случая, когда мы плыли по реке, и он не позволил мне попасть в водоворот. Паррик выпустил рукоять меча.

— Ты хотела утопиться?! — Гнев в его голосе смешался с изумлением. — Это правда? Анвар пожал плечами.

— Во всяком случае, пыталась это сделать. И честно говоря, не в последний раз. — Он виновато посмотрел на свою любимую, но Ориэлла лишь кивнула в знак согласия.

— Причем я сама далеко не всегда осознавала безумность своего поведения, — добавила волшебница, — но Анвар был очень терпелив. Он понимал меня лучше, чем я сама.

Паррик переводил взгляд с Ориэллы на Анвара и молчал, но волшебница с радостью заметила, что гнев его начал остывать. Потом он вздохнул и сам взял Ориэллу за руки.

— Увы, дорогая, я не знал, что тебе было так тяжело. Сможешь ли ты когда-нибудь простить старого осла?

— О, Паррик, ты клевещешь на себя, — хихикнула Ориэлла, обнимая его. — Тебя никак нельзя назвать старым. Начальник кавалерии от души расхохотался.

— Единственное, что в тебе не изменилось, — заявил он, — так это твой злой язык.

— А остальное? — спросила Ориэлла с шутливым негодованием.

Паррик покачал головой.

— Нет, по крайней мере в главном ты осталась прежней. Но до моих тупых мозгов это дошло не сразу. Ты просто повзрослела, а твое возросшее могущество порой даже пугало меня. Но я сам не хотел себе в этом признаваться. Легче было свалить все на Анвара… Впрочем, откуда же я мог знать, что он окажет тебе такую поддержку? Ты ведь так и не выбрала время рассказать мне свою историю.

— Может, лучше я это сделаю, — с улыбкой вставил Анвар, — От некоторых ее выражений у тебя глаза на лоб полезут!

— Да ладно тебе! Знаю я вас, проклятых магов, все вы одинаковы. — Паррик протянул Анвару руку. — Извини, парень, я тут наболтал тебе всякого… Но, знаешь, после того, как я насмотрелся на вашего брата, и особенно — на эту суку Мериэль, мне как-то неприятно было видеть еще одного мага в нашей компании. Тебя-то я раньше не знал, но Форрал говорил, что ты хороший малый. Мне следовало положиться на его мнение — как и на мнение Ориэллы.

— Да уж, это точно, — заметила волшебница. — Однако мы пережили столько испытаний за эти месяцы, Паррик, что можем простить тебе один неверный выпад.

— Простить меня? — вскричал возмущенный Паррик, а Ориэлла ухмыльнулась, и он тут же вспомнил их дружеские поединки в Нексисе.

— Ты промахнулся, Паррик, — поддела его Ориэлла. — Ставь выпивку!

— Нет уж, — ответил он. — Придется мне побыть у тебя в долгу, пока мы не вернемся в Нексис — если, конечно, до того времени я не сравняю счет.

И все трое от души рассмеялись.

Когда они вернулись в пещеру, Чайм с радостью отметил, что его друзья, похоже, вновь нашли общий язык. Порой странности этих чужеземцев изумляли его, но он успел сильно привязаться к ним за последнее время.

— Привет, Чайм! — прямо с порога сказал Паррик. — У тебе еще остался этот твой замечательный мед? Сейчас самое время выпить.

Ориэлла, однако, охладила его пыл.

— Лучше попозже, — озабоченно сказала она. — Время не терпит. Нам с Шианнатом надо обсудить одно важное дело, а потом вам с Чаймом надо сходить к ксандимцам и объявить старейшинам свое решение.

— Увы, это правда, — кивнул Эфировидец. — Перед ночным бдением я должен вернуть Фалихасу человеческий облик, а на этот раз от него можно ожидать чего угодно. — Чайм вздрогнул. — Едва прежний Хозяин Табунов станет человеком, у ксандимцев отпадет нужда в Эфировидце, и мне очень повезет, если я останусь жив.

— Пусть только попробуют! — решительно заявил Анвар. — Мы с Ориэллой защитим тебя, если потребуется.

— В этом ты даже не сомневайся, — добавила Ориэлла. — Но прежде всего нам надо заручиться согласием Шианната. А вдруг он не захочет становиться Вождем?

— На этот счет можете не беспокоиться, — ответил Чайм. — Однако и в самом деле пора с ним поговорить.

* * *

— Так что я должен сделать? — С разинутым ртом Шианнат уставился на Ориэллу, Анвара и Паррика. — Вы что, в самом деле хотите, чтобы я вновь попытался стать Хозяином Табунов? — переспросил он, не веря своим ушам. — И вы считаете, что народ Ксандима это примет?

— По обычаю, вождь имеет право сам назначить себе преемника, — спокойно сказал Чайм. — Нравится им это или нет, они обязаны принять такое назначение.

— Да мало ли что им не понравится! — вмешалась Ориэлла. — Меня больше волнует; как отнесется к этому сам Шианнат. — Она повернулась к ошеломленному ксандимцу. — Ты уверен, что действительно хочешь сражаться за власть? Сознаешь ли, насколько это опасно? Чайм говорил, что в прошлый раз…

— О волшебница, не стоит ворошить прошлое! — решительно возразил ксандимец. — Я много пострадал, это правда, но зато и многому научился. Теперь все будет иначе. В тот раз я дрался из ненависти, а теперь буду сражаться ради любви.

Эти слова напомнили Ориэлле то, что в свое время говорил ей Форрал: «При прочих равных условиях тот, кто сражается за дело, в которое верит, всегда одержит верх над тем, кем движет простая ненависть. Его страсть даст ему волю к победе».

Ориэлла понимающе кивнула:

— Ты прав, Шианнат. Будем считать дело решенным. Удачи тебе и счастья, мой друг!

* * *

— Ты с ума сошел! Как ты позволил уговорить себя на такую ужасную глупость? — Во взгляде Искальды было столько гнева и боли, что Шианнат невольно отшатнулся.