Диаммара - Мэгги Фьюри Страница 62

Язур и Эйлин вышли к мосту. Фаэри были уже совсем близко.

— Но их же всего двое, — растерянно проговорила Эйлин. — Что-то это не похоже на Хеллорина. Неужели у него развилось чувство юмора?

Язуру стало немного стыдно за свою панику. Когда он увидел всадников, ему было не до того, чтобы считать их по головам, — его первая мысль была об атаке.

— А может, это такой хитрый маневр? И тут они услышали знакомые голоса, окликающие их по именам.

* * *

Спешившись, Д'Арван испытал легкое сожаление — так поправилось ему путешествовать по небу. Теперь он понимал, почему Хеллорин не желает терять своих скакунов. Но тут же эти мысли вылетели у него из головы, потому что к нему подбежала Эйлин и обняла так крепко, что чуть не задушила.

— Д'Арван! — кричала она. — Боги меня услышали! А Ориэлла вернулась с тобой? Почему она не приехала? У нее все в порядке?

— Да, насколько я знаю, — ответил Д'Арван. — Она вернулась вместе со мной, но в Нексисе мы… расстались. — Плечи Эйлин печально поникли, и он торопливо прибавил:

— Но с ней две пантеры. Шиа очень преданное существо и не допустит, чтобы с Ориэллой что-то случилось.

Язур в это время радостно приветствовал Паррика. Внезапно послышалось громкое ржание, и дверь башни распахнулась. Искальда с грохотом пронеслась по мосту и потерлась мордой о шею своего брата.

— Вот это, я понимаю, встреча! — восхитился Паррик.

— Я думаю, ее можно сделать еще лучше, — с улыбкой сказал Д'Арван и дотронулся до талисмана, висевшего у него на груди. Под теплыми пальцами гладкий блестящий камень вспыхнул дымчато-серым светом, словно солнечный луч сквозь серебряные нити дождя. Отец дал его Д'Арвану перед отъездом, и в нем заключалась Древняя Магия, ядро и суть могущества Хеллорина. Сжимая камень в руке, Д'Анвар почувствовал, как его наполняет эта магия — странная и одновременно такая знакомая, словно она с рождения дремала у него в крови. Он сделал глубокий вдох и снял заклятие со скакунов, возвращая им человеческий облик.

Никто этого не ожидал, и Чайм, внезапно обнаружив, что у него стало две ноги вместо четырех, покачнулся и, не удержавшись, упал, но вставать не спешил. Он лежал, не открывая глаз, преисполненный невыразимой радости. Он уже и не чаял вновь стать человеком. Эфировидец провел рукой по траве, ощущая ставшими необыкновенно чуткими пальцами каждую травинку; осторожно открыв глаза, он увидел новый мир, полный красок и смысла. Звуки и запахи тоже стали иными.

— Чайм, как ты себя чувствуешь? — Язур и Паррик склонились над ним, и Эфировидец в первый момент не понял, кто из них это сказал. У обоих был одинаково озабоченный вид.

— Лучше некуда, — отвечал он с улыбкой. Они помогли ему встать, и Паррик, которому Чайм не раз спасал жизнь, с такой силой хлопнул его плечу, что он снова чуть не упал.

— Клянусь Чатаком, отлично, что ты опять с нами, старина! — воскликнул начальник кавалерии. — Без тебя было скучновато.

— Ага, тебе просто хотелось еще немного побыть Хозяином Табунов, — поддразнил его Чайм.

Рядом смеялись и плакали, обнимая друг друга, Шианнат и Искальда. Эфировидец повернулся к Д'Арвану:

— Я не встречал тебя, будучи человеком, и знаю о тебе немного — только что ты друг Ориэллы. Но я в долгу перед тобой за то, что ты сделал для меня и Шианната с сестрой…

Его прервал топоток маленьких быстрых ног по мосту. Чайм обернулся и, к своему изумлению, увидел темноволосого мальчугана, а рядом с ним — большого серого волка. Сына Ориэллы он узнал, хотя тот сильно изменился, — Да это же Вульф! — вскричал Эфировидец и озадаченно посмотрел на Язура. — А чей же тогда мальчик? Мальчик подошел и подергал Язура за рукав.

— Пап, а пап…

— Что? — потрясение воскликнул Чайм. — Это твой? Язур покраснел как мак.

— Я… — Он беспомощно оглянулся на Эйлин.

— Чего ты на меня смотришь? — сказала Фея Озера. — Твой друг, ты ему и объясняй. А мне еще предстоит пережить немало приятных минут, когда Ориэлла узнает, что у нее есть брат.

Утро было серого цвета, моросил дождь. Ветер превратил озеро в грубую лепешку из олова. Стараясь не шуметь. Эйлин выскользнула из башни. Впрочем, вчера они засиделись за полночь, и теперь наверняка все спали как убитые — из пушки не разбудишь. Только Эйлин так и не удалось заснуть, и сейчас ей казалось, что она одна на всем свете.

На мосту ветер неожиданно усилился, и она набросила на голову капюшон. Неподходящее утро для прогулок, но ей надо было успокоиться, и она надеялась, что Долина ей в этом поможет. И кроме того, ей требовалось о многом поразмыслить. Хотя что тут можно придумать? Язур уедет — и Вульф с Искальдой тоже. Он вернется на родину, и она никогда больше его не увидит. Она снова останется одна, уже во второй раз. И опять ребенок будет расти без отца, как было и с Ориэллой.

«Почему? — горестно вопрошала волшебница. — Ну почему мне так не везет?» После гибели Джеранта она и думать не хотела о новом муже, боясь пережить еще одну утрату. И как оказалось, правильно. Язур понравился ей в первый же день — между ними тогда словно вспыхнула какая-то искра, — но Эйлин запретила себе поддаваться этому чувству. Юному воину понадобилось два года, чтобы завоевать ее любовь, и, Ириана свидетельница, как же он был настойчив! Временами он казался Эйлин старше своих лет — он был сильный, умелый, надежный и всегда оставался спокойным, даже когда она бушевала или терзалась сомнениями… Он вернул ей молодость, он вернул ей годы, потраченные впустую, и она пошла за ним без оглядки и даже решилась родить еще одного ребенка…

Ох, Эйлин, какая же ты дура! Жалкая, старая, несчастная дура!

Было слишком сыро и ветрено. Плащ Эйлин насквозь промок и уже не спасал от холода. Волшебница укрылась под деревом и впервые заметила, что листья начинают желтеть. Да, кончилось лето.

Ну что ж, ей достанет мужества пережить и эту утрату. У нее по этой части богатая практика. Она не станет умолять Язура остаться — пусть идет своей дорогой. Она видела, какое у него было лицо этой ночью, видела его внутреннюю борьбу, которую он пытался скрыть. Но желание помочь Ориэлле, соблазн вновь оказаться в центре событий, вновь пуститься в странствия, такие манящие и увлекательные, оказался слишком велик. И разве можно его осуждать за это? Хоть они были вместе целых десять лет, все же он еще молод и жаждет многое сделать.

Зато у нее останется сын — и она станет воспитывать его не так, как Ориэллу. Она не повторит прежних ошибок. Он не будет страдать от того, что у него мрачная и нелюдимая мать. А она уговорит себя, что Язур, как и Джерант, умер и не воротится никогда. Кто знает, может, он когда-нибудь и вернется. Хотя с чего бы ему возвращаться? Он и так будет дома… Эйлин тяжело вздохнула и пошла назад в башню, готовясь проститься с Язуром навсегда.

* * *