Дочка людоеда, или Приключения Недобежкина [Книга 1] - Михаил Гуськов Страница 62

— А пока я должна терпеть их издевательства. Нет, я не сдамся, Артур! Не дай ей только ужалить меня рогом ее месяца. Будь осторожен, дорогой братец, иначе она обратит тебя в сержанта милиции без права повышения.

— Ни за что! — вскрикнул Артур на ухо своей сестре, приготовясь к смертельной борьбе. — Мы должны выиграть! Звезды за нас!

Другие конкурсанты, особенно такие сильнейшие пары в «латине», как Юлия и Артур Лобовы, а также Ирина Соломина и Александр Мукомолов, тоже решились на борьбу до победного конца. Каково же было Ларисе Давыдовой, которая по всем прогнозам должна была занять со своим партнером Алексеем Почаевым первое место, столкнуться с такими сильными конкурентами. Хотя не было сделано еще ни одного па, а претенденты уже чувствовали силы своих основных соперников.

Тем временем в Архангельском полным ходом шли приготовления к банкету по случаю будущей победы пары номер тринадцать из Владивостока. Агафья, после схватки с Маркелычем, летя на своем костяном гребне для волос, добралась до ротонды, стоящей на углу крыши дома номер двадцать четыре по Садово-Кудринской, где у нее была спрятана ступа. Здесь она попыталась собраться с мыслями.

«Вырвал у меня цепь! Отнял веник! — воскликнула она про себя. — Партбилетом размахивал! Ну, погодите, скоро вас, коммунистов, всех под корень выведем!»

Тот, кто хорошо знает Москву, наверное, обратил внимание, что на Садовом кольце, да и в других старых районах столицы, есть дома с башенками и прочими архитектурными излишествами в форме ротонд, балюстрад, аттиков, практическое значение которых понять может только посвященный в их тайну. Надо сказать, что последние сооружения с этими таинственными архитектурными изысками были построены в конце пятидесятых годов, и вот уже почти сорок лет на их строительство какой-то законодатель градостроительной моды наложил свое строгое вето. Дело в том, что эти башенки, ротонды, аттики на карнизах и крышах московских зданий не что иное, как гаражи для летательных аппаратов московских ведьм.

В них они прятали свои ступы и помела от слишком любопытных глаз, а также, боясь угонов своих средств воздушного передвижения от беспризорного элемента столичной нечисти, как-то: недотыков, чечирей, учиров, пустоплясов и прочих юных обитателей водопроводных сетей, подлестничных маршей, подтроллейбусных и подавтобусных днищ, а также рокеров ночного метрополитена.

После того как в градостроительной политике был допущен непростительный промах и крыши зданий стали строить плоскими, начались кражи летательных аппаратов, что было нестерпимо. Но после того как рокеры, эти похожие на больших крыс обитатели подземки, изобрели новый вид спорта — в краденых ступах пролететь по тоннелям московского метрополитена — из Москвы началась эмиграция всех сколько-нибудь уважающих себя ведьм. Они поспешили в другие, более спокойные города и страны, где власти не допускают такого разгула подростковой преступности. Конечно, какой владелице элегантной, в течение веков отполированной о воздух ступы, захочется получить ее от работников воздушного ГАИ побитой и помятой о железные переборки столичных тоннелей? С этим увлечением тайное правительство, регламентирующее жизнь сверхъестественного в столичных городах, быстро покончило, так что сведующие лица поняли, что, возможно, оно же этот разгул преступности и спровоцировало. Но результатом этих действий молодежи, независимо от того, были ли они инспирированы правительством или происходили спонтанно, явилось то, что ведьм в Москве осталось крайне мало, вот почему Агафья, пережив эту волну, смогла захватить под гаражи для своих ступ все башни Садового кольца.

Кроме того, начавшееся строительство плоских крыш, создававшее идеальные условия для массового паркования летательных аппаратов, подготовило, казалось бы, идеальную среду для заселения новыми поколениями ведьм столичных крыш. Однако вот уже в течение трех десятилетий они все еще не торопятся возвращаться. По-видимому, от системы бесхозного равенства плоскостей градостроителям придется вернуться к неравенству единоличных объемов: крыши снова станут треугольными и обладающими башенками, куда ведьмы, вернувшиеся из-за границы, будут прятать от хулиганствующего элемента свои ступы. Впрочем, для этого им придется раскошелиться и поделиться нажитой за годы эмиграции валютой с Агафьей, потому что недвижимость в столице — самое дорогое, что есть в земельном реестре государства, а председатель фонда московских крыш и депутат фракции от владельцев помела и ступы в Моссовете — тоже она.

Однако я не советую читателю слишком доверять нашему описанию иерархии нечистой московской силы, потому что оно получено со слов самих представителей этого таинственного мира, а сами мы были только объектами происходящих с нами событий. Так, например, автору этих строк удавалось летать над Москвой и подниматься на крыши, он даже был знаком с Агафьей и Завидчей, но, слава Богу, мельком и при всем к ним почтении и уважении не претендует на более тесное знакомство с подробностями их приватной жизни. Наше описание ограничивается лишь тем, что они сами сочли возможным нам поведать, да рассказами нескольких участников нашего повествования.

В «феррари», похожем на маленький межпланетный корабль, ослепительно шикарная Агафья проехала перекресток с табличкой «Петрово-Дальнее» и подрулила к неказистой старинной крестьянской усадьбе с двухэтажным домом. Это и был знаменитый ресторан в Ильинском «Русская изба». Она несколько раз посигналила, и с крыльца сбежал лысоватый половой в косоворотке, похожий лицом на великого князя Константина Константиновича. Он помедлил перед автомобилем, раздумывая, унизительно ли будет для его достоинства и достоинства его заведения открывать дверцу автомобиля. Наконец половой открыл дверцы, и оттуда высунулась точеная нога в изящной лакированной туфле из настоящей крокодиловой кожи, содранной с новорожденного крокодильчика.

— Милок, если тебе сигналят, значит, имеют на это право! — сделала выговор половому Агафья, выходя из автомобиля. — А ты раздумываешь. Не будь слишком умным.

Агафья, которая для особой авторитетности сделала себе фигуру ростом аж метр восемьдесят с гаком, на высоких каблуках оказалась на два сантиметра выше довольно высокого патового. Рассмеявшись особо развратным и властно-повелительным смехом, который она отрепетировала за несколько столетий издевательств над родом человеческим, прекрасная баба-яга указательным пальцем тронула полового за подбородок.

— Не смущайся, теленочек. Поставь машину на стоянку, ключи занесешь.

Половые, официанты советских злачных заведений считают себя людьми высшего сорта приравнивая себя по светскости и общественной значимости по крайней мере к титулованному дворянству, тогда как метрдотели и директора таких ресторанов считают себя едва ли не равными принцам крови. Те же, кто гуляют в этих святая святых советского гастрономического искусства, ценят себя наравне с королями и курфюрстами, если они принадлежат к европейской части СССР, те же, кто имеет отношение к части азиатской, считают себя чуть ли не султанами и падишахами.