Дети лампы. Книга 3. Джинн и Королева-кобра - Филип Керр Страница 62

Отступив на пару шагов, он восхищенно смотрел на дело своих рук: три полиэтиленовых пакета медленно наполнялись ценнейшей джинн-кровью Потом он стянул резиновые перчатки, сложил ладони в индийском приветствии и поклонился своим юным пленникам.

— Будьте счастливы в вашем новом доме, — произнес он. — Это место, где царят спокойствие и расслабление. Где живут, не прилагая усилий.

Где осознанно ничего не делают. Ибо вы свое

земное предназначение уже

выполнили.

Трое джинниоров обедали в своей темнице под лабораторией гуру, бледные от холода и потери крови. Их колотил озноб. Будучи существами, сделанными из огня, джинн не переносят холода, и быстро восстанавливать потерянную кровь на холоде их организмы не способны. Для этого, как и для всего остального, им необходима жара. На самом деле дети медленно умирали, но ни они сами, ни гуру Масамджхасара этого еще не поняли. Гуру, конечно, обещал, что о детях будут хорошо заботиться, но он слишком торопился стать джинн и не замечал, что его драгоценные заключенные уже очень и очень больны.

— Опять бифштекс. — Дыббакс с жадностью проглотил кусок горячего мяса. — Мы хотя бы не голодаем.

— Ага, — отозвался Джон. — Это точно.

— Вы оба идиоты. — Филиппа отодвинула тарелку, обхватила себя руками и зябко поежилась. — Вы что, не понимаете, что нас кормят бифштексами не из любви, а потому что в красном мясе много железа. А железо необходимо для восстановления клеток крови.

— Но нам дают не только бифштексы, — сказал Дыббакс. — Еще чеснок, лук, брокколи, спаржу, авокадо и даже кокосы…

— Вот-вот. Все эти продукты богаты серой, — пояснила Филиппа. — Уровень серы в крови джинн очень высок. Ваш аппетит только помогает гуру осуществить его желания побыстрее.

— А ты хочешь, чтобы мы еще и голодом себя морили? — возмутился Дыббакс. — Кровь он у нас в любом случае откачает, так какая разница, есть в ней сера или нет? Хватит того, что нам все время холодно. Предлагаешь еще и голодать? Кстати, после еды я, пусть недолго, чувствую себя не таким замерзшим и уставшим.

— Эта усталость — от потери крови, — сказала Филиппа. — Каждый из нас сдал уже по литру, а прошло всего три дня. После следующей откачки ему уже хватит на полную замену своей мундусянской крови нашей джинн-кровью. Даже не представляю, что будет дальше.

Мальчики на мгновение притихли.

— А ты сама как думаешь, Фил? — спросил Джон. — Неужели он в самом деле может превратиться в джинн? Неужели дело только в крови?

— Не знаю, — отозвалась девочка. — Но похоже он действительно нащупал верный ход… раз устойчивость к яду кобры появилась уже после первого переливания…

— И как это мундусяне до этого раньше не додумались, — сказал Дыббакс. — В общем, это достаточно очевидно.

— Не забывай, что впервые перелить кровь — успешно перелить — люди смогли меньше ста лет назад, — сказала Филиппа. — А это всего лишь половина нормальной джинн-жизни.

— Кстати, интересно, нам-то сколько осталось? — Дыббакс вздохнул. — И сколько он нас туг продержит?

— Не очень долго, — сказала Филиппа.

— Почему ты так решила?

— По одной простой причине. Наши двойники, наши «вторые я», которых ангел Африэль сделал, чтобы они пожили у нас дома вместо нас, останутся там не навсегда, а только на одну вечность.

— И сколько длится эта ваша вечность? — спросил Дыббакс.

— Один миллион секунд, — сказал Джон. — Или одиннадцать дней тринадцать часов сорок шесть минут сорок секунд и еще что-то в периоде. Как только двойники исчезнут, мама поймет, что что-то не так, и отправится нас искать.

— Надеюсь, вы правы, — сказал Дыббакс. — Очень надеюсь. Но моя-то мама давно знает, что я исчез, ищет меня, а найти не может. Значит, это не так просто. — Он пожал плечами. — А здесь, в сердце каменной горы, тем более.

— Он прав, — сказал Джон Филиппе. — Мама может не найти нас в этом жутком месте. Надо как-то дать ей знать, где мы… — Он на мгновение замолчал. — Погодите-ка. Знаю! Нутряная джинн-почта! Может, удастся заставить Нимрода проглотить сообщение?

— Да, это ты здорово придумал, — обрадовалась Филиппа.

— Я слышал, что письма кладут в бутылки и бросают в море, — сказал Дыббакс, — но ваша идея… Бред какой-то. И вообще, Нимрод глубоко заморожен. Или вы забыли?

— Не забыли, — ответил Джон. — Но глотать он может. Я сам видел.

— У тебя есть идея получше? — спросила Филиппа.

— Откуда бы? — протянул Дыббакс.

— Тогда попробуем этот план, — сказал Джон и начал писать письмо. — И попробуем продержаться тут, пока не появится мама. Пусть даже несколько месяцев. Главное — как-то засунуть письмо для нее Нимроду в рот.

Это был неплохой план. В сущности, это был единственный доступный для исполнения план. И он бы, конечно, сработал. Да вот беда: их мама жила теперь не в Нью-Йорке, а в Вавилоне или, точнее, в Иравотуме, тайном подземном мире Синей джинн Вавилона, которой стала отныне Лейла Гонт. Само пребывание в Иравотуме, сам воздух Иравотума с каждым днем делали ее сердце все жестче и равнодушнее, и она бы вряд ли бросилась спасать своих детей. Скорее всего, она отнеслась бы к полученному по нутряной джинн-почте посланию с полным безразличием. На самом деле у Джона и Филиппы Гонт уже не было матери, поскольку Синяя джинн Вавилона является высшим судией для всех джинн и, позабыв о естественных чувствах, живет одной лишь Логикой, которая не подчиняется естеству. Логика — госпожа жестокосердная и заботится исключительно о себе. Дети миссис Гонт об этом еще не знали. Они не знали, что той женщины, которая их растила, холила и лелеяла, их замечательной, очаровательной, любящей мамы больше нет, а их единственный теперь родитель, их отец, безутешный Эдвард Гонт, совсем забросил работу и сидит дома, нечесаный и небритый, смотрит на звезды и оплакивает потерю женщины, которая составляла весь смысл и интерес его жизни. «Вторые я» близнецов, Джон-2 и Филиппа-2, пробовали утешать мистера Гонта, но толку от них было немного. Даже настоящим близнецам вряд ли удалось бы достучаться до отца, который замкнулся в своем горе наглухо, как в бронированном черном лимузине.

Иногда незнание — это счастье. Иными словами, если бы дети, заточенные в темницу под розовым фортом гуру Масамджхасары, знали о том, что произошло с Лейлой Гонт, они лишились бы последней надежды и в сочетании с потерей крови это могло бы иметь роковые последствия для их пошатнувшегося здоровья.

Однако в мире нет ничего невозможного. Во всяком случае, в этом мире. Особенно когда ты джинн. Как сказал однажды один великий поэт: «Доступно все — лишь захотеть рискни». А потом добавил:

Спасется только тот, кому

не суждено пойти ко дну.