Гнев генерала Панка - Сергей Чичин Страница 62

— Котлета из тебя не та, — буркнул генерал. На своё счастье, был хуманс тощ и невзрачен на вид. Так что гоблин вздохнул над ним, огляделся и направился в кухню.

Кетчуп и уксус в расписных деревянных ёмкостях нашлись сразу. Гирлянды чесночных головок, корзинка с репчатым луком, специи в баночках, кастрюли, сковородки и половники также водились на кухне в изобилии. Был и лаз на ледник, где царило известное запустение — всего лишь пара бочонков с пивом, хотя поместилась бы и дюжина (всё-таки пил, припомнил Панк смущённо). С потолочной балки свисали колбасы, аппетита, впрочем, не возбуждавшие, а главное — здоровенный сочный кусок мяса — генерал обнаружил, вскрыв люк в полу и слазив в погреб. Там было холодно и сыро, из какой-то бочки торчала рукоять булавы (у Зембуса и Чумпа не хватило на неё ни рук, ни сил), под сапогами сочно хрустели разбросанные огурцы и кости — чем Вово тут ночью чавкал? Отчётливо пахло копчёностями, но от окороков, увы, остались лишь огрызки. По счастью, богатырь даже во сне не польстился на несколько кусков отборного сырого мяса, завёрнутых в шкуру и подвешенных на крюк. Генерал подцепил на свой поясной нож кусок поаппетитнее и вылез обратно на чумазую кухоньку. Стыдно было бы признаться перед бравым (пусть даже частично грамотным) воинством, но готовить Панк любил. Особенно в походах, утверждая, так сказать, истинную веру. А уж коли есть полная кухня причиндалов взамен наспех оструганных веток-вертелов, так генерал и вовсе мог бы составить конкуренцию любому городскому кухарю…

— А вот, государи мои герои, имеется чудо холмового хитроумия — механозарядный арбалет! В колодку укладываете перед боем шесть болтов. Стреляете, давите этот рычажок, и в одно мгновение взводится тетива и новый болт подается в ложу…

— Здорово, — похвалил Зембус отвлечённо.

— Не понял, — посетовал Вово. От насморка маг в башне его избавил, а вот от похмелья то ли забыл, то ли не возжелал, по неопытности богатырь зарёкся лопать ночами окорока, как и советовал другой учёный муж в той же башне.

— Извольте, сударь! Сей вот рычажок отводите до упора…

— Эт я понял… Я не понял, зачем…

На лице многоопытного альва-приказчика отразилось смятение.

— Шесть болтов-с в этом арбалете! Не чудо ли?

— Эт разве чудо? Чудо было, когда раз в нашем селении взятую в набеге статую Гзура отмыли, и она оказалась статуей Занги… На кой же хрен шесть болтов?

Приказчик в растерянности обернулся за поддержкой к спутникам тупицы. Те старались показать, что знать его не желают. Хастред выбирал себе меч для подвигов, подержался уже за все рукоятки и пошёл на второй круг. Новенький хауберк на нём отливал первосортным строгим булатом, даже шлем он не снимал и потому выглядел истинным рыцарем Сварги. По руке не ложился ни один меч, а подойти к делу с книжными знаниями не выходило, ибо всю жизнь Хастред изучал исключительно топоры, по кривизне лезвия и углу заточки мог много сказать о любом из них, но о мечах имел самое скудное представление. Вдобавок более чем пудовый доспех неумолимо начал натирать непривычные плечи и шею, и где-то в начитанной голове Хастреда зрела поганенькая мыслишка — что быть профессором каллиграфии менее обременительно.

Чумп изучал хитро изогнутые кинжалы со зловещими зубьями, откидными шипами в рукоятках, с коварными полостями для яда, с желобками-кровостоками, шоковыми выступами, волнистыми бороздами для легчайшего проникновения и прочими изысками — к такому оружию он привык больше всего, да и некоторые из них размерами соответствовали рукавам ущельника. Однако никакие ухищрения не заменят привычки — Чумп не поленился отыскать в Коальдовом остроге свой собственный старый кинжал. Глядя на эти, даже украсть ничего не восхотел. Зато внезапно страсть к оружию обуяла гуманитария-друида. Этот бодро прошерстил вслед за Хастредом все стойки с мечами, по собственной инициативе перепахал ещё и секиры, протазаны, кистени, из рук Чумпа выхватил зловеще изогнутый гвиенальский кинжал, нимало не смущаясь наличием в облюбованных предметах противного колдовству железа. «Всегда можно бросить», — пояснил он в ответ на шпильку Чумпа, а остановить выбор на чём-либо одном не смог, хватал, пока было чем, а набравши целую охапку, затравленно озирал остальное и даже начал кивать невезучему Хастреду — мол, прихвати вон тот бердыш. Только вялый Вово скромно сидел на лавочке, смахнув на пол экспозицию мушкелей, и ни на что не претендовал. Альв судорожно развёл руками.

— Ну-с, коли ты, почтенный, не знаком с общими принципами применения арбалетов… Вот, допустим, есть у тебя обычный арбалет, одним болтом снаряженный.

— Ну…

— Сколько врагов повергнешь?

— Ну, смотря каких…

— А вот хоть таких, как наши городские стражники.

Вово подумал, поскрёб макушку.

— Дюжины за две поручусь.

— Как же? Одной стрелой?

— Хрен ли мне стрелы? Что я — эльф какой? И так заломаю, а кабы те умные булаву не посеяли…

— Ну да, конечно, ты булаву предпочитаешь! Есть чудная вещичка, булава из Мкаламы — орки мастера на сии дела, — со смещённым центром тяжести…

— Не понял…

— Арбалет не прячь, — упредил прозорливый Чумп. — Мне пригодится, я ж не герой.

— Да уж кому как не тебе, — подивился Хастред. — Ты ж тот самый персонаж, о ком байки ходят уже при жизни!

— Не знаю, кто тебе напел, но всё неправда — я обычный обыватель. — Чумп сделал левой рукой непонятный жест, и метательный нож с утяжелённым острием и рукоятью из рыбьей чешуи легко провалился в его бездонный рукав. — Правда, ты тоже на героя не тянешь, даже в железе. Зато тать просто-таки первой гильдии.

— Я летописец, да и вообще — видел хоть раз грамотного татя?

— Нет, и героя тоже. А зачем грамотею такая гора железа, если в герои не метит?

— Так ведь рубашка, к тому же железная. Сносу не будет, хоть ты по каким лесам броди.

Хастред забросил длиннющий онтский клинок обратно в ножны и махнул рукой: ну не везёт. С другой стороны, вон колдун набрал три меча, утомится таскать — даст покрасоваться.

— Всё? — Чумп с отвращением оглядел нагруженного шамана. — Да с таким арсеналом на фига огненные шары? Гиря-то тебе зачем? Ей уметь надо, не то ноги в цепи запутаются.

Зембус прислонил к стене дротик-пилум, высвободив одну руку, сдёрнул с шеи боевую гирю на цепи и залихватски прокрутил над головой — взревело так, что Вово в другом конце лавки трусовато сгорбился и прикрыл голову локтем.

— Не всю жизнь магии отдал, — пояснил друид стеснительно. — Папаша-то мой, Асгардиус Зелёный — слыхали, может? — первейший был вояка в войске Илдрика Сопливого, а тот свою дружину не из слабаков набирал.

— Асгардиус? — вскинулся Хастред. — Это который знатно баронам навесил под Зоной или который пьяный на спор с колокольни прыгнул?

— Да это всё один Асгардиус учудил. Он и есть мой папенька. Более, правда, который с колокольни. Он с тех пор сильно в те науки подался, что большой прыти не требуют, и меня вот к друидскому ремеслу приставил. Оно и мне больше по сердцу, но оружьем в нашем роду грех не владеть!