Логово дракона. Обретенная сила - Бернхард Хеннен Страница 62

Одного взгляда Артакса хватило, чтобы заставить старика замолчать. Но яд его слов подействовал. Бессмертный отчетливо видел на лицах других священнослужителей, что они думали о том же, что осмелился произнести вслух только старик.

— Да, она эльфийка, — звучным голосом произнес Артакс, чтобы его хорошо было слышно всем. — Она пришла, чтобы убить меня. В одиночку атаковала мой корабль-дворец и рискнула жизнью. Я склоняюсь перед таким мужеством, несмотря на то что она — враг, — Артакс низко поклонился, хорошо сознавая, что это видят и те, кто стоит далеко на лестнице. Все те, кто не услышит его слова. — Она заплатила высшую цену за свое мужество. Мы — арами, дети крылатого солнца. Наша империя велика. Столь же велика слава наших боевых деяний. Но, в конце концов, не люди устанавливали границы, а боги. Однако насколько велики наши сердца? Чего стоит наша слава, если мы не способны оценить мужество своих врагов? Разве в конечном итоге мы не победители трусов и убийц? Даже среди самых храбрых наших воинов лишь немногие способны сравниться с этой эльфийкой. И даже я не могу утверждать, что мне достало бы мужества атаковать в одиночку облачный корабль. Поэтому я уважаю ее. И тем самым она заслужила место рядом с теми героями, которых мы уже предали небесам, — Артакс обернулся к священнослужителю. — А теперь — почтите ее! Пусть она летит!

Группа молодых священнослужителей подступила под крылья системы для полетов и осторожно подняла бамбуковые трубки. А затем побежала к краю террасы. Их шаги сопровождались глухой барабанной дробью, пока они, наконец, не остановились у края пропасти и, размахнувшись, отправили парусник в небо.

Каркас полетел вниз. Артакс, затаив дыхание, наблюдал за тем, как эльфийка по отвесной дуге устремилась навстречу вздымавшемуся из пропасти скальному хребту. Там среди камней можно было разглядеть выцветшие, мумифицированные тела и разбитые полетные каркасы, с которых еще свисали обрывки ткани. Останки других героев, которым не повезло в смерти. Тот, кто падал туда, того боги лишили милости. Что бы они ни свершили в жизни, вся слава обращалась в пепел, если человек разбивался о скалы там, внизу.

Артакс хорошо сознавал то, что его тоже сочтут проклятым богами, если эльфийка найдет свою смерть там, а не в небесах, как остальные, настоящие герои. Он бросил короткий взгляд на полетные каркасы, лениво парившие на теплом восходящем ветру. Говорили, что некоторые летали там годами. Существовала жреческая прослойка в Золотом городе, которая занималась не чем иным, как наблюдала за полетом героев. Чем дольше они держались в воздухе, тем больше становилась их слава.

Полетный каркас эльфийки задел скалистый утес. Одно крыло сломалось. Треск был слышен до самой террасы, где стояла мертвенная тишина. Полетный каркас накренился, перевернулся на лету и наконец с грохотом разбился. А тело продолжало падать, пока полностью не скрылось из виду.

— Боги не терпят святотатства! — закричал верховный жрец, в его голосе боролись гнев и ликование. — Даже со стороны бессмертного!

Золотой свет вспыхнул в пропасти, там, где в тени скалы исчезла эльфийка. И в тот же миг на верху лестницы, ведущей к террасе, послышался шум. Артакс обернулся. По лестнице спускались воины с высокими бронзовыми шлемами, на которых развевались красные плюмажи. Некоторые из них грубо расталкивали копьями его свиту. Оба леопарда, которых вели стражи животных, зашипели. Во время таких выходов ему постоянно приходилось водить за собой целый зоопарк.

А вот его гость привел с собой только воинов. Предводительствовал нарушителями спокойствия высокий человек в шлем-маске, на плечах у которого вместо плаща была львиная шкура и его нельзя было спутать ни с кем. На шлеме лежала голова льва. Стальную маску обрамляли желтоватые клыки. По ступенькам спускался Муватта, Великий король, правитель Лувии.

— В пыль, святотатец, — прорычал он. Из-за закрытого шлема голос его казался каким-то жестяным.

Небесные хранители собрались вокруг Артакса, защищая его собой. К нему протолкался Джуба.

— Я отдам свою правую руку, если мы увидим, как этот негодяй полетит над пропастью. Он использует любую возможность для ссоры. Вы знали это, великий.

— Ты оплевал честь героев Лувии. Ты бросил мне вызов, опять, — рычал с лестницы Муватта, и голос его срывался от гнева.

— Это ты нарушаешь покой мертвых своим воинственным поведением, Муватта, — громким, но спокойным голосом ответил Артакс, однако Муватта не успокоился.

— Неужели ты надеялся, что я, как и все остальные, молча стерплю твое непокорство? Что я лягу на землю перед правителем черноголовых? Я хочу твою голову, Аарон! Твою голову! Я буду ссать в твое перерезанное горло и швырну тебя в кратер, где твоя плоть высохнет среди тел других лжегероев. Ни одного ребенка не назовут больше твоим бесчестным именем. Ты...

Один из леопардов в свите Артакса дернул за цепь.

Муватта положил руку на рукоять меча. Его охранники угрожающе опустили копья.

Артакс обнажил меч и вытянул руку, указывая им на Великого короля.

— Спускайся сюда, и пусть твой меч говорит за тебя, если ты герой, за которого себя выдаешь.

— Не делайте этого, великий! — прошипел Джуба. — Говорят, что он убил в поединках более тысячи мужчин.

— И ты думаешь, что все было честно? Я отрублю ему голову и брошу к его же ногам! — Артакс решительно пошел навстречу бессмертному. У Муватты было преимущество, поскольку солнце было у него за спиной. Артакса оно слегка слепило. Но он полагался на боевое мастерство Аарона и свое собственное мужество. Немного повернуться во время боя, и эта проблема решена.

Лувиец тоже обнажил свой меч, и лейб-гвардия, и придворные испуганно отпрянули от него. Никто никогда не был свидетелем дуэли между двумя бессмертными, поскольку девантары обязали своих подопечных подчиняться строгим правилам. Встретиться с обнаженными мечами означало нарушение заповедей богов. Артакс осознавал это, но Муватта не оставил ему выбора. Если он сейчас решительно не выступит против Великого короля, то потеряет лицо. А, возможно, вскоре и свою власть. Он не позволит этому болтуну лишить себя всего. Он, Артакс, сын крестьянина, ставший бессмертным, изменит мир — или сегодня истечет кровью у края Устья мира.

Муватта был высок, и доспех у него был похож на его. Только львиная шкура придавала ему индивидуальные черты. С диким боевым кличем лувиец устремился вниз по лестнице, и Артаксу вдруг показалось, что кровь у него в жилах стала водой. Он поднял меч, чтобы парировать первый удар. Собственное движение показалось ему невероятно медленным. Со звоном сомкнулись клинки, искры брызнули от покрытой голубоватыми узорами стали. Удар был настолько силен, что Артакс рухнул на колени. Боль пронизала ноги. Нужно расслабиться, положиться на знания Аарона, которые он принял, вместо того чтобы слепо поддаваться страху.

— А какой нам смысл желать победы?

Ты потеряешь лицо, если Муватта убьет нас. А может быть, и все остальное. Если бессмертный окажется смертным, то Львиноголовый, вероятно, посадит на его место совсем нового избранника. Такого, в котором тебе уже не жить.