Темная луна - Ян Ирвин Страница 62

— Твой любовник наверняка погиб, — сказала она, но теперь в ее голосе прозвучало сочувствие. — Здесь больше нечего делать. Что тебе до этих инородцев? Пусть сами ведут свои бессмысленные войны. Я собираюсь навсегда покинуть Сантенар. Мы уже близки к цели, ради которой я трудилась много веков. — Феламора опустилась на колени, униженно умоляя: — Пойдем со мной, тебя здесь ничего не держит. Ты очень нужна мне, Магрета.

Магрета была поражена. «Я нужна ей!» Никогда прежде Феламора не говорила ничего подобного, раньше она только изводила ее напоминаниями о долге. Но верить Феламоре не следовало, она умела притворяться, когда ей это было нужно. Магрета сказала:

— Дело Иггура благородно, поэтому я и сохранила ему верность. И должна остаться здесь. К тому же Ванх всегда относился ко мне с уважением. А ты всячески унижала меня, чтобы я чувствовала свое ничтожество. Какое мне дело до того, вернутся феллемы на Таллалам или нет? Они всегда презирали меня. Я не пойду с тобой!

— Солдаты говорят о том, что целую армию либо уничтожат, либо продадут в рабство. Ты подпишешь приговор?

— Нет, — прошептала Магрета.

— А от тебя ждут именно этого. Они хотят вернуть все, что потеряли, узаконить месть и убийства. Я никогда не требовала от тебя идти против совести. А если ты не оправдаешь их надежд, они просто-напросто избавятся от тебя.

Феламора подошла ближе. Она была очень красивой, ее глаза казались золотыми при свете лампы. Магрета уже забыла о том, что случилось с ней в болотах Ориста, и не догадалась поставить защиту. Она отпрянула, но здесь было некуда отступать. Ничто не могло помешать Феламоре забрать ее.

Воля Магреты была сломлена. Она не сумела пробудить в себе силу, которая позволила ей противостоять Тиллану и отдавать приказы. Эта сила будто куда-то исчезла.

— Прошу тебя, пожалуйста, пойдем, — сказала Феламора. — Я действительно бывала несправедлива к тебе; это лишь одно из моих многочисленных преступлений. Но я прошу у тебя прощения, настал момент, к которому я так долго тебя готовила. Несмотря ни на что, я заботилась о тебе как о дочери. Ты так нужна мне. Вот сумка, собери свои вещи, я помогу.

Магрета заметила слезы в глазах Феламоры. «Ну, так далеко заходить не стоило», — цинично подумала она. В палатке почти не было ее вещей, лишь одежда и подаренный Иггуром старинный браслет из слоновой кости. Он был таким древним, что кость пожелтела, а резьба почти стерлась. Браслет нравился ей своей простотой. Она надела его на запястье, рядом с браслетом из черного дерева, подаренным матерью, которую она совсем не знала. Черное дерево и слоновая кость в каком-то смысле символизировали два полюса в ее жизни.

Сборы заняли всего несколько минут. Магрета была в нерешительности: ей не хотелось идти с Феламорой, но девушка была слишком слаба, чтобы противиться воле своей госпожи. Вскоре сумка была полна. Феламора огляделась, подобрала куртку. Магрета все еще стояла у кровати, с журналом, в котором она записывала все свои распоряжения и сведения о передвижениях армии. По щекам Магреты текли слезы.

— Возьми его с собой, если он тебе дорог.

— Он закончен, — прошептала она, положив журнал на место.

Сжав руку девушки, Феламора вывела ее из шатра. Вокруг повсюду были солдаты, но Феламора мастерски отводила им глаза.

Они прошли мимо шатра, в котором офицеры праздновали победу. Магрета слышала, как за нее то и дело поднимают бокалы. Затем они миновали две госпитальные палатки. Оттуда доносились стоны раненых. Сквозь хлопающий занавес Магрета увидела лежавшего на столе солдата, трое держали его, пока врач отрезал несчастному ногу. Она узнала светлые волосы. Это был Дилман, ее верный проводник. Красивое лицо юноши исказилось от боли. «Это моя вина, — подумала Магрета. — Что теперь станется с ним?» Она хотела подойти, но Феламора не позволила.

— Идем, — сказала она.

Когда они спустились в низину, показалось солнце. Феламора и Магрета немного поспали в лесу и затем отправились на север.

Проскакав три дня почти без передышки, Иггур уже еле держался в седле. Долодха была едва жива, она дремала, обхватив шею коня. Измученные кони бежали медленной рысцой. Внезапно всадников остановили часовые. Солнце только начинало подниматься.

— Назовите себя, — приказал солдат, в форме Первой армии.

Долодха поднялась:

— Едет лорд Иггур.

— Лорд! — воскликнул стражник, отдавая честь.

— Где Магрета? — спросил Иггур.

— Отдыхает в палатке главнокомандующего, — ответил часовой, суровое лицо воина при упоминании ее имени просветлело. — Вон там!

Иггур спешился и побежал к палатке. Он сорвал занавес, закрывавший вход, но мог различить лишь мерцающий свет лампы.

— Она там, адъютант? — спросил Иггур, хотя сам уже знал ответ. Палатка была пуста. Его сердце пронзила острая боль. Бережливая Магрета никогда не оставила бы днем горящий светильник.

— Где она? — зарычал он. Никто ее не видел.

— Разыщи ее, — обратился он к Долодхе. Вскоре девушка вернулась.

— Она покинула лагерь. Мы нашли следы, ведущие на юг, но никто не заметил, как она уходила.

Иггур вошел в палатку. Ничего нового он там не увидел, но внезапно почувствовал знакомый запах. Здесь побывала Феламора.

— Вызовите ко мне Ванха, — зарычал Иггур.

— Вы имеете в виду маршала Ванха? — нервно спросила Долодха.

— Будешь переспрашивать, снова станешь рабыней, — произнес он убийственным голосом.

Девочка убежала.

Магрета исчезла, и никто даже предположить не мог, куда она направилась. Иггур знал, что это конец. Она стала для него недосягаема, он уже никогда не сможет ее вернуть. Боль была непереносимой, существовал лишь один способ выжить — превратить себя в машину, подавив все человеческие чувства.

Он вышел из палатки помрачневший и первым делом разжаловал Ванха в солдаты. Затем подписал смертный приговор. К закату Вторая армия перестала существовать.

После похорон Селиалы Карана и Лиан пустились в нелегкое путешествие через море, особенно опасное в это время года из-за сильного западного ветра. Аркимы были непривычно замкнуты, Карана тоже совсем ушла в себя. За время плавания до Мельдорина попутчики едва ли перекинулись несколькими словами.

Наконец вдали над гребнями волн показалась серая полоска берега. Карана очнулась от своего забытья, поняв, что к ней обращаются.

— Что-что? — переспросила она словно в полусне.

— Я хотела узнать, куда вы направляетесь. Мы сворачиваем на запад, к Великой Библиотеке.

— А почему туда? — Карана полагала, что аркимы возвращаются в Туркад, и теперь не знала, как им добраться до Готрима.

— По личному делу.