Сказительница - Андрэ Нортон Страница 62

— Пусть Янтарная Госпожа убережет тебя, любовь моя, — прошептал он. — Молюсь, чтобы мы снова увиделись. А до тех пор… прощай.

Эйдрис не могла говорить: она понимала, что не может доверять своему голосу. Поэтому только наклонилась вперед и поцеловала Алона в висок, прежде чем Монсо, которого тревожил новый всадник, не отскочил в сторону.

Алон повернулся, с мечом на спине, и помахал рукой, подзывая Стального Когтя.

— Будь моим проводником, крылатый воин! — крикнул он и пошел по склону. Птица кружила над ним.

Монсо изогнул шею и переступил ногами. Набрав полную грудь воздуха, сказительница немного ослабила узду… еще немного. Кеплианец шагнул вперед и пошел за хозяином, все убыстряя шаг.

Эйдрис привстала в стременах, пальцы ее перебирали узду, дергали удила во рту кеплианца. Рывок, остановка, рывок, остановка…

Она осторожно расслабила узду, и Монсо поскакал по склону, в два прыжка обогнав Алона. Когда они добрались до того места, где оставили дорогу, левая рука Эйдрис потянула узду, правая нога прижала бок коня. Кеплианец послушно повернул налево, вернулся на дорогу.

Сказительница оглянулась, прежде чем кусты не закрыли видимость, и увидела, как Алон прощально машет ей рукой со склона. Потом ветви зелени закрыли посвященного, и осталась только дорога, пустая и красная в свете заката, манящая на восток.

Все еще стоя в стременах, чтобы лучше уравновешивать тяжесть тела, Эйдрис еще больше отпустила узду, и кеплианец пошел галопом.

Галоп… галоп…

Дорога превосходно подходила для скачущей лошади — не настолько твердая, чтобы вызвать ушибы, не пыльная. Видя перед собой пустую дорогу, Монсо с надеждой потянул удила, но Эйдрис держала его в руках. Сказительница чувствовала, как ее охватывает возбуждение. Распоряжаться такой скоростью, такой силой! Опьяняющее ощущение.

За ними сгущались сумерки, но по-прежнему им никто не встретился. Монсо сказал с быстротой, на какую не способно большинство обычных коней.

Вскоре Эйдрис понадобилось ночное зрение, и она мысленно стала напевать мелодию. Потом запела вслух, и сразу местность вокруг приобрела четкие очертания. Девушка увидела, как поворачиваются черные уши, ловя ее голос. Она запела громче и поняла, какую песню поет кеплианцу — песня в данных обстоятельствах казалось очень подходящей:

Бежали они по ночной дороге,

По широким блестящим просторам,

Пять прекрасных коней благородной породы,

И не золото, а жизнь — ставка этих скачек.

Она спела всю «Гонку лорда Фарала», а Монсо продолжал поводить ушами, словно наслаждался ее пением.

Шло время… В такую безлунную ночь трудно решить, сколько его прошло, но теперь Эйдрис видела проносящиеся мимо обработанные поля и изредка дома фермеров. Они находились в более населенных районах Арвона.

Однажды они проскакали через городок. Подковы Монсо выбивали искры на мощенных булыжником улицах, и звуки быстрого конского топота удваивались и утраивались, отражаясь от домов и магазинов. Над входом в ратушу висел плащ клана; усилив зрение, сказительница разглядела синий цвет.

— Мы в землях клана Синего Плаща, Монсо, — пропела она, не обращая внимания на открывшуюся сзади дверь таверны, на вопросительные крики встревоженных горожан, которые быстро стихли позади. — Уже проскакали не меньше десяти лиг. Если бы остались на этой дороге, вскоре оказались бы на земле клана Красного Плаща. Ты устал?

Черный полукровка фыркнул, словно в насмешку над такой мыслью. Эйдрис вслух рассмеялась, и они продолжали скакать.

Снова по обе стороны потянулись поля и фермы. Под копытами Монсо простучал каменный мост. Эйдрис слышала плеск воды об устои моста и провела сухим языком по обветренным губам. Мимолетно подумала об остановке, передышке, о том, чтобы попить немного воды из источника Нив, но решила, что еще немного продержится.

«Когда будем в землях клана Красного Плаща, — пообещала она себе. — Брод у Глубокой Воды. Там немного передохнем»…

Но к этому времени у нее заныли ноги: приходилось все время стоять в стременах. Эйдрис опустилась в седло, хотя по-прежнему наклонялась вперед, чтобы облегчить давление на спину кеплианца. Теперь они скакали к какому-то темному пятну на дороге, похожему на гигантского зверя, готового проглотить их своей пастью.

Напрягая ночное зрение, Эйдрис разглядела деревья. «Конечно, — вспомнила она. — Лес. Мы у леса Синего Плаща. Почти на границе земель Красного Плаща».

Кеплианец углубился в лес, и они оказались в такой полной темноте, что даже ночное зрение Эйдрис теперь не помогало. Монсо тревожно фыркнул и неожиданно перешел на неуверенную рысь. Понимая, что зрение жеребца должно приспособиться к лесной темноте, сказительница не подгоняла его.

Темнота под деревьями напоминала тьму в подземных пещерах, она была почти абсолютной. Эйдрис сосредоточилась, запела вслух и разглядела дорогу, которая тянулась перед ней, как черная сатиновая лента на черном бархатном платье. Ход Монсо выравнивался, по мере того как глаза кеплианца приспосабливались к темноте между деревьями. Но они по-прежнему шли рысью, не решаясь переходить на галоп.

Эйдрис пригнулась к загривку Монсо, она дрожала от холодного ветра, который касался ее спины как пальцами мертвеца. Вот ветер подул снова, сильнее, холоднее, толкая девушку в спину, развевая волосы.

Сказительница напряглась, ноздри ее расширились. Ветер принес с собой запах… резкий, но знакомый. Эйдрис поморщилась. Откуда она знает этот запах? Она оглянулась, отыскивая его источник. Порыв зловония ударил ее по лицу, словно грязным дыханием.

Ветер нес больше двух десятков призрачно светящихся в темноте Летящих на паутине. Они направлялись прямо к девушке и к Монсо.

Ядовитые существа так близко, что Эйдрис могла разглядеть их клешни. С их челюстей капал яд, падая на поверхность едва видной дороги; комки болезненно зеленоватого света обозначали путь существ. Еще один порыв ветра почти бросил их на жеребца и всадницу. Через мгновение они нападут.

Эйдрис, вскрикнув от ужаса, наклонилась вперед, чувствуя, как этот неестественный ветер давит ей в спину.

— Вперед, парень! — закричала она, вонзая пятки в бока Монсо. — Вперед! — Оглянувшись, она увидела перед самыми глазами клешни. — Беги! — закричала она и ударила кеплианца уздой по шее.

На этот раз и Монсо уловил запах преследователей. Кеплианец не нуждался в том, чтобы его подгоняли. Он устремился вперед, как игла из ружья, и понесся по темному лесу.

Темнота закрыла все. Эйдрис пыталась сохранить свое ночное зрение, опасаясь, что в любой момент может разбить голову о какую-нибудь низко нависающую ветвь. Но существ за собой она боялась больше смерти и потому не делала попыток сдержать Монсо? только плотнее прижалась к шее кеплианца, вцепившись обеими руками в его гриву.

Теперь деревья поредели, и она изредка могла что-то разглядеть. Осмелев, сказительница оглянулась и увидела, что Летящие на паутине отстают. Но неестественный ветер по-прежнему дул ей в спину.