Фабрика героев - Даниэль Дакар Страница 63

— Это русский Экспедиционный флот, матушка, — на унике ответила Мэри. — Позвольте вам представить: командующий эскадрой контр-адмирал Корсаков. Господин Корсаков — мать Агнесса, настоятельница монастыря Святой Екатерины Тариссийской.

Никита сдержанно поклонился и удостоился ответного кивка. Между тем Мэри продолжала:

— Остатки эскадры Саммерса уходят к Зоне Сигма. Наши русские союзники намерены преследовать их, поэтому мне требуется ваша помощь.

— Схема минных заграждений? — прищурилась аббатиса, также переходя на уник. И, разумеется, данные о текущем состоянии внешней границы пояса? Ты подрядилась лоцманом?

— Ваша проницательность, матушка…

— Мэри, Мэри… Доживи до моих лет, — мать Агнесса сдержанно улыбнулась, — и никакая проницательность тебе не потребуется, достаточно будет жизненного опыта.

— Чем закончился наш рывок к Зоне Тэта, вы тоже знаете? — вскинула подбородок Мэри. Настоятельница слегка пожала плечами:

— Ну, если учесть, что ты на борту русского корабля, раненая, но совершенно спокойная… Либо ты успела пропихнуть транспорт через зону перехода, либо вам удалось отбиться. В любом случае в данную минуту никакая опасность детям не угрожает. Так я отправляю информационный пакет?

Капитан покосилась на старшего связиста, тот утвердительно кивнул.

— Отправляйте. И, матушка… я не знаю, хватит ли у Саммерса наглости попытаться напоследок навредить, но…

— Не волнуйся, дитя. На все Божья воля, и с Его помощью мы сумеем справиться — особенно если я не буду и дальше отвлекать тебя от работы разговорами.

Мягкая улыбка, благословляющий жест — и связь прервалась.

— Я помню ее простой монахиней, — задумчиво произнесла Мэри, уставившись в пространство. — В сущности, если кто-то и может претендовать на звание моей матери, так это сестра Агнесса Макинтош. — Она помолчала и решительно повернулась туда, где, по ее представлениям, находились посты навигаторов: — Вы готовы к работе, господа?

Несколько минут спустя она уже сидела перед пультом старшего навигатора, просматривала данные о габаритах и массе крейсера и строила модели на основе переданных ей характеристик ходовой части. От предложенной помощи по части обращения с незнакомыми панелями приборов она отмахнулась, пояснив, что четыре года летала на «Сапсане», и здесь все то же самое, только масштаб другой.

— И когда же, позвольте полюбопытствовать, вы летали на «Сапсане», капитан? — Савельев терпеть не мог чего-то не знать на подотчетном корабле.

— Четыре года между Корпусом и Академией, — не оборачиваясь, бросила Мэри.

— В монастыре? — старпом, судя по всему, решил, что над ним издеваются.

— В полиции, — коротко ответила капитан, косясь на выведенную на дополнительный экран схему минных заграждений. — Полиция Бельтайна летает на «Сапсанах», полученных при посредстве господина Авдеева, русского консула на Новом Амстердаме. Я отвечу на все ваши вопросы, сэр, но, пожалуйста, не сейчас. Я не знаю, как долго буду в работоспособном состоянии, а сделать предстоит много, крейсер — не истребитель и даже не корвет. — Пальцы порхали по клавиатуре, правили курс с помощью светового пера, обозначали координаты контрольных точек. За ее спиной столпились старший навигатор с помощником и оба штурмана, оттеснившие медтехника и общающиеся между собой в основном знаками. Под их быстрыми, злыми взглядами Савельев неожиданно для себя самого стушевался и решил, что подробные расспросы действительно подождут: побьют ведь, как пить дать побьют, даже на разницу в званиях не посмотрят! Время от времени выражение сосредоточенности на лице того или иного офицера сменялось веселым изумлением или азартом. Чем дальше прокладывала курс бельтайнка, тем чаще уважительно качали головами зрители. Подошел и Дубинин, ему, сгрудившись плотнее, освободили место.

— Ну вот примерно так, господа, — Мэри откинулась на спинку кресла и потерла виски. — Если я правильно представляю себе цель кораблей Саммерса, мы должны перехватить эту, с позволения сказать, эскадру до зоны перехода, причем с изрядным запасом. Вопросы?

Старший навигатор и старший штурман начали по очереди спрашивать, указывая на ту или иную точку светящейся на экране трассы. Она отвечала, попутно обозначая возможные коррекции курса в зависимости от того или иного фактора и уточняя скоростные режимы для каждого отрезка. Офицеры кивали, послышались профессиональные шутки, к собравшимся присоединился вызванный кем-то старший смены двигательного отсека. Мэри улыбалась, но Корсакова положительно не устраивало то, как она выглядит. Лихорадочный блеск глаз, теперь уже непрерывно дергающееся веко и синюшность, снова проступившая в углах рта и у крыльев носа, выходили за все рамки его представлений о нормальном. Да и улыбка была вымученной, напряженной. Ощущая себя чуть ли не предателем, он, отойдя подальше от оживленно общавшейся группы, связался с лазаретом. Буквально через пять минут в рубку ворвался разъяренный Тищенко с изрядных размеров коробом в руках.

— Мисс Гамильтон, это сущее безобразие! — закричал он с порога. — Я разрешил вам присутствовать в рубке, но не работать! Господа, как вам не стыдно, мисс Гамильтон еле дышит! А ты куда смотрел, черт кудлатый, чтоб тебя приподняло да шлепнуло! Я тебя зачем сюда отправил, ворон считать?!

Бедняга медтехник, чьи коротко остриженные волосы тем не менее действительно завивались жесткими кольцами, бочком-бочком отходил в сторону, изо всех сил стараясь слиться с интерьером и не попасть начальству под горячую руку. Офицеры расступились со сконфуженными лицами. Мэри слабо улыбнулась:

— Извините, доктор, это моя вина. Совершенно не умею болеть…

— Придется научиться. — Тищенко уже остывал. — Так, что тут у нас? — Портативный экспресс-диагност выдал на дисплей что-то, от чего пожилой врач досадливо скривился и уже почти жалобно воззвал: — Мисс Гамильтон, ну так же нельзя, в самом-то деле! Никита Борисович, я немедленно забираю пациентку обратно в лазарет. Довольно.

— Минуточку, доктор, я хотел бы задать мисс Гамильтон несколько вопросов… — попытался было вмешаться Савельев, но мгновенно увял под испепеляющим взглядом Тищенко, который ловко опустил спинку кресла, прижал к шее Мэри крохотную ампулу, и та обмякла.

— Успеете, Петр Иванович. Успеете. Мисс Гамильтон восстанавливается исключительно быстро, верно. Но это вовсе не означает, что вы можете до бесконечности использовать в качестве источника удовлетворения вашего безразмерного любопытства женщину, которую я с огромным трудом выцарапал с того света. Уважьте хоть мою работу, в конце-то концов! Пусть поспит. Так или иначе, это уже не ее драка. Все что могла мисс Гамильтон сделала. Чем она тут еще занималась? Помимо прокладки курса? Надо думать, в переговорах с соотечественниками участвовала? Ей-богу, как дети малые…

В полном соответствии с выкладками капитана Гамильтон русские крейсера вышли к Зоне Сигма до того, как туда добрались остатки эскадры Джерайи Саммерса. Конечно, пришлось немного понервничать, не без этого. Кромка астероидного пояса оказалась действительно скверным местом для полета крупных кораблей и во время первого коррекционного маневра, скрупулезно расписанного капитаном чуть ли не но секундам, в рубке царила напряженная тишина. Однако все прошло настолько гладко, что каперанг Дубинин проникся к бельтайнке глубочайшим уважением и во всеуслышание пообещал выставить ей бутылку лучшей водки из личных запасов. На ехидную подначку Корсакова — что, если мисс Гамильтон предпочитает ликеры? — Дубинин искренне возмутился: