Чары - Эприлинн Пайк Страница 63

— Я тоже тебялюблю. — Девушка крепко обняла маму.

— Ая васобеих люблю! — с широкой улыбкой произнес папа и сгреб их в охапку.

Все засмеялись, иЛорел почувствовала, как напряжение, в котором она жила последний год,потихоньку исчезает. Чтобы окончательно прийти в себя, потребуется время, ноначало было уже положено, а это чего-то стоило.

— А теперь признавайся,как прошел день в Авалоне. — Мамин голос прозвучал робко, даже немногосмущенно, но зато искренне.

— Простоотлично! Такого я еще никогда не видела!

Лорел опустилаголову маме на колени, а та гладила дочь по волосам, совсем как в детстве.Родители затаили дыхание, и она начала свой рассказ.

Лорел стояла укромки леса, но ей казалось, что она подошла к краю пропасти. После несколькихглубоких вдохов и пары нерешительных попыток двинуться дальше она заставиласебя пойти по тропинке, которая вела от старого дома в лес.

— Тамани!Тэм! — тихо звала Лорел, понимая, что он наверняка уже знает о еепоявлении. Он всегда знал. — Тамани!

— Его здесьнет, — раздался сзади чей-то глубокий голос.

Чуть не вскрикнувот неожиданности, она обернулась и увидела перед собой Шара.

Он пристальносмотрел на Лорел темно-зелеными глазами, такими же, как у Тамани. Овальное лицоШара обрамляли длинные русые волосы с зелеными корнями.

— А где жеон? — спросила она.

— Ты просилаТамани уйти, вот он и ушел.

— Что значит«ушел»?

— Он большене охраняет врата. В любом случае, Тамани оставался здесь только для того,чтобы охранять тебя, а раз ты переехала, то смысла в этом нет. Его перевели нановое место.

— Ссегодняшнего дня?!

— При желанииможно многое ускорить. Лорел как раз хотела сказать Тамани, что они не смогутбольше видеться, но она надеялась объяснить свое решение. Может, он понял бы. Атеперь все закончилось вот так…

Последние слова,которые она тогда выкрикнула, эхом зазвучали в голове: «Прошу тебя, уйди! Давайже! Уходи!» Лорел не ожидала, что он поймет ее в буквальном смысле. Она быларазозлена, напугана, да еще Дэвид стоял рядом.

Значит, онаопоздала…

— Что там утебя? — спросил Шар и поднес к глазам руку Лорел, которую она даже неуспела отдернуть: все мысли вертелись вокруг Тамани и о том, как сильно она егообидела.

Шар изучающепосмотрел на обожженную ладонь, а потом взглянул Лорел в глаза:

— Эти волдыриот сыворотки монстроциды. Чем-нибудь мазала?

— Не успелаеще.

— Ну-капойдем.

Лорел, чувствуя,что не в силах перечить, двинулась следом за стражем, и вскоре они вышли наполяну. Шар поднял с земли такую же, как у Тамани, сумку. Находиться здесь, гдевсе напоминало о нем, было невыносимо. Фей вынул из сумки пузырек с густойянтарной жидкостью и уронил на руку Лорел большую каплю мутноватого раствора.

— Отличнаяштука: одной капли достаточно, — сказал он, бережно намазывая снадобьемволдыри. Кожу моментально перестало саднить, боль утихла, и даже прикосновениепальцев Шара почти не чувствовалось. — Ничем не закрывай и побольше держина солнце.

Лорел изумленноуставилась на него.

— Почему тырешил помочь? Ты же меня ненавидишь.

Тот капнулжидкостью на ее пальцы и с тяжким вздохом произнес:

— Я ненавижуне тебя, а то, как ты обращаешься с Тэмом.

Лорел опустилаглаза, не в состоянии выдержать его взгляд.

— Он живетодной тобой, — продолжал Шар. — В буквальном смысле. Каждый день онвстает и ложится с мыслью о тебе. А после твоего переезда в Кресент-Сити Таманицелыми днями только и говорил о тебе, о том, что ты делаешь, увидитесь ли выеще… А когда я заявил, что больше не могу слушать одно и то же, он стал думатьо тебе молча. И так каждую секунду каждого дня.

Лорелсосредоточенно разглядывала свою ладонь.

— Аты? — Шар повысил голос. — Ты ничего не ценишь! Иногда мне кажется,что ты вспоминаешь о существовании Тамани, только придя сюда. Тебя интересуеттолько та часть его жизни, которую видишь ты, а остальное неважно. Ты в курсе,что прошлой весной он потерял отца?

— Да, —кивнула она, понимая, что оправдываться бесполезно. — Я знала, я…

— Это былкошмар, — недослушал Шар, — просто ад. Парень чуть с ума не сошел.Его поддерживала единственная мысль, что скоро придешь ты. Он мне так и сказал:«Она придет в мае».

Лорел словноударили под дых.

— Но ты так ине пришла, — сказал он. — А ведь Тамани ждал каждый день. Ты явиласьв конце июня, и как только он тебя увидел, в ту же секунду, в тот же мигпростил. Каждый раз, приходя сюда, а потом возвращаясь к своему… человеку, тыделаешь Тэму очень больно. И по-моему, тебе на это плевать.

— Нет, неплевать! — Голос Лорел зазвенел от волнения.

— А я говорю,плевать, — отрезал Шар. — Иначе ты бы перестала мучить его и дергать,как куклу на веревочке.

Девушка помолчала,а потом развернулась и пошла назад.

— Тысобиралась извиниться перед Тамани и снова его обнадежить, а потом сбежать ктому парню? — сказал Шар ей вдогонку.

— Вообще-тонет! — Разозленная Лорел обернулась к нему. — Я хотела сказать ему,что устала разрываться между двумя мирами, что решила жить с людьми, а он пустьостается среди фей. — Она замолчала и, шумно втянув воздух, попыталасьуспокоиться. — Ты прав. Я не могу бегать туда-сюда до бесконечности. Такнельзя…

Шар долго смотрелна нее, а потом едва заметная улыбка заиграла в уголках его рта.

— Поздравляю,наконец-то я слышу здравую мысль. — Он немного подался вперед. — Аведь я знаю тебя с пеленок.

Лорел скривилась.

«Всю жизнь за мнойшпионил!» — подумала она.

— Так откудаволдыри? — Шар скрестил руки на груди.

Она раздраженнозакатила глаза и повернулась, собираясь уйти.

— Это неигра! — Он довольно грубо схватил Лорел за руку. — Сывороткумонстроциды используют только с одной целью — когда дело плохо.

— У меня былинеприятности, но я справилась.

— Справилась?

— Да,справилась! Я, между прочим, не беспомощна.

— Не хочешьрассказать, что случилось?

— Нет, потомучто все уже позади, — ответила Лорел, пытаясь вырвать руку.

— Повторяю,это не игра. Ты что, не понимаешь? — Глаза Шара гневно засверкали. —Решила потягаться с троллями? У меня сильное подозрение, что те самые«неприятности» — это тролль, который выслеживает тебя еще с прошлого года. Онзнает, что врата находятся где-то здесь, и не задумываясь убьет всех фей насвете, лишь бы добраться до Авалона. Так что твои «неприятности» ставят подугрозу всех нас, понятно?