Проект Данте. Смертельное сафари - Сергей Извольский Страница 63

Пришел в себя от боли. Не открывая глаз, начал прислушиваться к ощущениям.

Так, дышать могу, хотя и с трудом, – внутри хрипит что-то. Лицо горит, одну ногу не чувствую, вторая дико болит, и как-то не так ощущается. Вернее нет, не так. Я очень хорошо чувствую то, что не чувствую одну ногу, потому что она не болит. Потому что все остальное болит очень сильно.

Попробовал открыть глаза. Получилось, надо же!

В этот момент боль отступила, как не было, – видимо, система автоматически впрыснула мне один из встроенных в броню стимуляторов, реагируя на датчики.

Не афишируя того, что полностью пришел в себя, не поворачивая головы осторожно осмотрелся. Небо, песок. Чуть шевельнулся, медленно поворачиваясь на бок. Так, времени после моего прыжка прошло совсем немного – поодаль черный столб дыма поднимается, над ним завис один из штурмовиков.

«А остальные где?» – подумал я, чуть приподнимаясь и снимая с пояса пистолет.

От невероятно сильного удара руку моментально высушило онемением, а оружие улетело далеко в сторону, еще и несколько моих пальцев с собой прихватив. Заорав, я дернулся, отдергивая руку с расколошмаченной кистью, и тут увидел над собой зависший транспортник, из открытого люка которого на меня смотрело сразу несколько человек.

– Твою мать, а? – одними губами прошептал я, с трудом перекатываясь на живот, обхватив окровавленную руку. Не очень удачное действие – щекой с содранной кожей я уперся в песок, и эта боль на некоторое время выделилась среди остальных. Мгновение, и снова боль ушла – еще один стимулятор в кровь попал.

Не поднимая головы, я нутром чувствовал, как вокруг меня сжимается кольцо. Шевелиться больше не пробовал – очень неприятное ощущение, когда куски твоего тела, пусть даже это всего лишь пальцы, в сторону отлетают.

– Эй, ублюдок! – послышался голос неподалеку. – На колени встал, руки за голову!

Честно сделав вид, что неуклюже пытаюсь подняться, я протяжно застонал. Натурально получилось. А вот подняться естественно не получалось. Закрыв глаза, я вжался в землю и больше не двигался. Мне кричали что-то еще, но я просто лежал, попытавшись думать о приятном.

Воспоминание о сладости губ Миланы прервал не очень вежливый пинок в бок, заставивший меня перевернуться на спину. Выдохнув полной грудью и сложив руки на груди подобно фараону в гробнице, я замер, глядя в небо, на фоне которого надо мной сейчас возвышалось несколько силуэтов в серьезной броне.

– Молись теперь, урод, – произнес один из стоящих надо мной.

Отвечать я не стал, просто улыбнулся и разжал левую ладонь, которая покоилась под расколошмаченной культей правой. Те дебилы, которые стояли надо мной, даже не дернулись, глядя на небольшой цилиндрик гранаты, который покатился по броневой пластине доспехов на груди.

– Всем привет, – успел сказать я с улыбкой за мгновенье до того, как все вокруг исчезло в яркой вспышке взрыва.

* * *

Открыв глаза, она не сразу поняла, где находится. Несколько мгновений, глядя в серый потолок, Милана с изумлением осознавала, что ничего не помнит. И ей даже не за что зацепиться мыслью, чтобы хотя бы предположить, где она и как здесь очутилась. Это привело девушку в ужас, но тут неожиданно воспоминания хлынули потоком.

Зажмурившись, Милана полежала немного, собираясь с мыслями и приходя в себя. Ей доставляло дискомфорт ощущение вакуума, пустоты в памяти. Нет, она теперь хорошо помнила свою предыдущую жизнь, даже с необычайно яркими подробностями, помнила события последних дней – болезнь мамы, знакомство с Арчи, участие в денежном сафари. Помнила вирткапсулу, помнила крушение лайнера. Помнила ночь в развалинах, откровения Жанны, Егора, помнила встающее над Пустошами яркое солнце. Его показавшийся краешек, как раз в тот момент, когда поступило сообщение, что они вышли из зоны сафари и активировали маячки.

Но, казалось бы, вспомнив все, Милана явственно ощущала – что-то осталось там, в глубинах памяти. И точно не очень хорошее – в воспоминаниях будто бы сгустился липкий, тяжелый противный мрак, стоило лишь подумать о той пустоте, которая занимала место будто бы совсем недавних воспоминаний, должных там быть.

Снова открыв глаза, Милана вздохнула полной грудью и присела на кровати. Мягкое, практически невесомое одеяло упало, и девушка опустила взгляд вниз. Она была лишь в одних трусиках и белоснежной обтягивающей майке. И еще на запястье едва помигивал холодным голубым светом широкий браслет. Хмыкнув и кивнув самой себе, понимая, что она еще в виртуальности, девушка подняла взгляд, осматриваясь, но тут невольно застыла, пораженная открывшимся зрелищем.

Широкая кровать, на которой сейчас полулежала Милана, примыкала к панорамному окну, за которым был открытый, холодный даже на вид космос. И там, на фоне черного неба, испещренного многочисленными яркими звездами, виднелся огромный шар планеты Земля.

Не в силах оторваться, девушка довольно долго рассматривала знакомые и в то же время чужие очертания. Земля была из мира ТехноПолиса – видоизмененная глобальным потеплением. Часть полушария была подернута пеленой облаков, но хорошо виднелось выжженное пятно Австралии, а чуть выше зеленела восточная оконечность Евразии. Чуть погодя Милана заметила несколько огромных модульных космических станций, висящих на орбите.

Наконец девушка оторвала взгляд от величественного зрелища и осмотрелась вокруг. Она находилась в просторной комнате, в которой кроме кровати и небольшого стола не было больше ничего, лишь металлически серые, футуристического вида стены. Никаких светильников видно не было, но все помещения заполнял мягкий, практически дневной свет.

Отбросив одеяло, девушка поднялась и осторожно спустила ноги на пол. Не холодный – было первое ощущение. Поднявшись и еще раз осмотревшись, Милана сделала пару шагов, подошла к одной из стен, взявшись за небольшое углубление, которое интуитивно просило к нему прикоснуться. Так и есть – довольно широкая панель отъехала в сторону, и открылся встроенный в стену шкаф. Вот только из одежды здесь висел лишь один белоснежный комбинезон, а снизу на полке стояли сапоги. Быстро одевшись в знакомые вещи, Милана почувствовала себя гораздо уютнее. Но, уже облачившись в комбинезон, девушка заметила, что теперь на левой стороне груди у нее осталась только надпись «LANA», а дополнение в виде «0011WTH/R/W17» исчезло.

Чувствуя, как от волнения в горле бьется сердце, она подошла к двери выхода. От неизвестности Милана нервничала все сильнее – а вдруг сафари все еще продолжается? И это лишь воздушная тюрьма? Хотя не очень понятный индекс, в котором Милана догадалась только про последние «W17» – семнадцатилетняя девушка, с груди исчез, волнение все равно было нешуточное.

Но не успела Милана коснуться двери, как воздух перед глазами дрогнул, и рядом с девушкой возникло объемное изображение улыбающейся голограммы.

– Здравствуйте, Лана! – очень приветливо произнес затянутый в красно-белую униформу фантом молодой женщины, – приветствую вас на борту курортной орбитальной станции «Парадиз». В течение десяти дней мы рады будем принимать вас у себя в гостях и надеемся, что сможем сделать ваше пребывание здесь…