Дверь обратно - Марина Трубецкая Страница 63

Уже когда мы шли по Роще Предков, я спросила, не знает ли он какого-нибудь хорошего знахаря.

— Зачем тебе?

— Да Славика показать, это ведь ненормально, что ребенок так долго не разговаривает!

— Двое суток? — Он удивленно покосился на меня. Черт, я и забыла, что время, проведенное нами в лесу, здесь никем не замечено. — Незачем его показывать, он может говорить, просто сам не хочет.

— А ты откуда знаешь, что может говорить?

— Так ты сама посмотри, у него с речевым аппаратом все нормально. — И, как будто и правда дал добрый совет, удовлетворенно пошел дальше, таща Славика на плечах.

Я, конечно, закатила глаза, но он этого не увидел. Пришлось догонять их и пристраиваться рядом. Всю дорогу я раздумывала, спрашивать про божественное будущее, ожидающее его, или нет. Потом решила, что много чести, и просто пошла рядом, тяготясь молчанием. Анебосу же на тишину между нами было вроде как плевать. Он бодро шагал, крутя песьей башкой, и, судя по всему, наслаждался теплым летним вечерочком.

До этого самого бестиария мы добрались уже впотьмах, так как находился он у самого моря. Анебос взял меня за руку и повел ко входу в пещеру.

— Бестиарий там? — Бродить по подземельям в ночи, разглядывая зверушек, хотелось все меньше и меньше. Притом за последнее время я насмотрелась столько чудес, что вкус к необычному слегка притупился.

Вот только довольная мордаха Славика примеряла меня с действительностью. Мы, согнувшись, вошли через низкое отверстие в абсолютно пустую пещеру. Никаких ходов-выходов из нее больше не было. Песья башка радостно улыбался, поглядывая на меня. Мне стало вдруг как-то не по себе. Вспомнилась отчего-то сказка про Красную Шапочку и серого волка…

— Ну ты готова? — Как-то особенно угрожающе зависнув надо мной, спросил Анебос.

Йух его знает, какую готовность он имеет в виду! На всякий случай я согласно кивнула, подтягивая все же Славика себе за спину. И тут же мне в нос шибануло мерзким духом разложившейся плоти. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, морда Анебоса кардинально изменилась. Она увеличилась раз, наверно, в пять и обросла какими-то бело-рыжими кудлями. Именно из его раскрытой пасти и смердело свежесожранным трупом. Я заорала и отпрянула. И только сейчас увидела, что нахожусь уже не в пещере, а на берегу озерца, в которое на бешеной скорости обрушиваются струи водопада. Брызги, образующиеся при этом, тут же намочили мне лицо и одежду. Руки у меня, в прямом смысле, опустились. Да сколько ж это может продолжаться? Только выбрались из проклятого леса, как нелегкая занесла меня сюда! Кудлатая собачья башка отвернулась от нас, и я увидела, что прицеплена она теперь не к человеческому туловищу, а к змеиному. Что характерно, тоже бело-рыжему. Тварь по-собачьи встряхнулась и нырнула в озерцо, с тихим шорохом войдя в воду.

И только сейчас я заметила настоящего Анебоса в его привычном обличье. Псеглавец катался по траве и дергал ногой от смеха. Было полное ощущение, что его от радости сейчас неминуемый удар хватит!

— Ой, не могу, — взвизгивал поганец, — ну, мать, и лицо у тебя сейчас было!

Я непонимающе смотрела на него, пытаясь собраться с мыслями. Вдруг незнакомый мелодичный голос откуда-то сверху произнес:

— Ламья — гигантская змея с головой собаки, в длину доходящая до 15 аршин[49] и весом до 20 пудов. В природе встречаются следующие виды окрасов…

— Это все не по-настоящему? — дошло до меня только сейчас.

— А ты бы хотела, чтобы этакую змеюку на цепочке здесь держали?

Собакозмей тем временем опять вылез на берег и, свернувшись кольцами, стал греться на жарком солнышке.

— Потрогать хочешь? — Псеглавец подошел к своему собрату по кукундеру и почесал того за ухом.

Я осторожно коснулась теплого бока. Этот самый ламья ничего даже и не заметил. Голос же тем временем рассказывал о пищевых предпочтениях данной животинки.

— А он нам ничего не сделает? — на всякий случай не подпуская Славика, поинтересовалась я.

— Ну вот только ты, душа моя, можешь задавать такие дурацкие вопросы! Он же химера, его и нет здесь вовсе. — И в доказательство своих слов он сунул голову тому в пасть.

— А это все? — Я обвела местные пейзажи рукой.

Тут было на что посмотреть! Водопад под лучами солнца заиграл сейчас радугой, перебрасывая ее с одного берега на другой. Одновременно озерцо вскипело белопенным грибом и выкинуло наверх струю ярко-красного песка.

— И это тоже химера, демонстрирующая место обитания данной твари.

— А запахи, ощущения? — Я подошла к озеру и опустила в него руку, вода оказалась неожиданно холодной.

— Все воссоздано досконально.

Голос же, проговорив, видимо, положенную программу до конца, замолчал. А Анебос, глядя на меня, спросил:

— Дальше или у тебя вопросы к кощуннице есть?

Я отрицательно замотала головой и, только увидев, что он не понимает, к какой части вопроса это относится, попросила продолжать дальше.

Второй переход сердечных припадков у меня не вызвал, но вздрогнуть я все же вздрогнула.

Сейчас мы оказались под неимоверно жарким солнцем раскаленно-оранжевого цвета в неведомой пустыне. Прямо рядом с нами, отбрасывая в разные стороны кучи песка, рылся крылатый лев с головой орла. Передняя часть его туловища была охвачена золотыми перьями от кончиков крыльев до бритвенно-острого клюва. Мощные передние лапы заканчивались длинными, крючковатыми когтями.

— О! Родственник твоей Свиксы, — сплевывая песок, не удержалась я от подколки.

— Так и есть, — ничуть не возмутившись, кивнул головой Анебос, — по линии отца.

Голос же тем временем представил существо как грифона. И начал опять с физических параметров. Грифон выковырял из песка какой-то желтый камень и плотоядно уставился на него, посверкивая горящими глазами. Я подошла ближе и взяла камень в руку. Существо продолжало наблюдать за ним, как ни в чем не бывало.

— Грифоны выкапывают самородки и строят из них гнезда. Они живут только в богатых золотом землях, которые при том абсолютно необитаемы. Ибо, хотя те изобилуют золотом и драгоценными камнями, всем этим владеют только грифы, которые никого не пускают на свои территории. Заметив незваных гостей, они тут же разрывают их на куски.

— А гнездо-то само где? — шепотом спросила я, но реакция последовала незамедлительно.

Нас тут же приподняло в воздух и потащило наверх, где среди скалистых обрывов в мелкой небольшой пещерке находилось гнездо, состоящее из веточек, листвы и больших, дочиста обглоданных костей. Среди россыпи золотых самородков в нем лежало два яйца размером с хорошую тыкву. Их скорлупа была белого цвета, в мелкой россыпи золотых искорок.

— Каждое яйцо грифона достигает веса… — начал голос.

— А можно дальше? — попросила я, и…